Возле кукольного домика готовил представление чтец – дремучий старец с длинной седой бородой. Лысую его голову покрывала необычная круглая шапка наподобие колпака, но с тупым концом. Цвет шапки был в масть с цветом длиннополого халата, изображающим ночное небо со звёздами, – ни дать ни взять звездочёт из южных земель приехал со своей древней наукой. Халат когда-то был красив, но поистрепался за годы путешествий и многотысячных выступлений перед почтенной публикой.

Седой старик-кукольник был слеп, его поражённые катарактой глаза были покрыты мутно-сизым диском, стирая грань между зрачком и радужкой. Само собой, в одиночку он с театром не справился бы: путешествовать, вести подсобные дела, управлять куклами и ухаживать за лошадью, что упорно возила за собой весь театральный скарб, старцу помогал юный отрок – то ли внук, то ли просто сирота, счастливым случаем судьбы не повторивший путь сотен ему подобных обездоленных детей, оказавшихся в тисках голодной смерти либо забитых батогами до смерти за воровство еды. Парнишка расторопно раскрыл занавес, выставил кукол на маленькую сцену, что-то шепнул на ушко древнему чтецу и мгновенно скрылся в повозке, дабы оттуда управлять священным лицедейским искусством – творить и показывать Историю, что испокон веков одна и та же, и лишь бесконечные её вариации по-прежнему рождают и будут рождать интерес к происходящему на миниатюрном помосте бытия.

Рассказчик-звездочёт на удивление бодрым и громким для его ветхой наружности голосом начал привлекать народ к своему представлению:

– Люди добрые, судари и сударыни, детвора и умудрённые годами! Подходите, не стесняйтесь, удобней здесь располагайтесь. Сегодня представление всем на удивление! Из далёких стран за морем я привез вам быль чудну́ю! Что-то слышал, что-то видел, – старик подмигнул в толпу, раздалось несколько смешков, – что-то приобрёл задаром, кое-что пришлось купить! Всё для вас в сей ценный час! Где-то сказка, где-то быль, где-то правда, где-то пыль – всё как в жизни, всё как в шутке, там где есть лишь доля шутки. С чем купил, с тем и продам, а кому-то просто дам – ради утехи, для улыбки и потехи!

Рассказик завершил прелюдию и глубоко поклонился, предусмотрительно прижимая длинную бороду к халату, дабы ненароком не извалять её в пыли.

К началу представления перед кукольной повозкой и так стояло немало народу в тягостном ожидании, а сейчас, после объявления старика, на чудо-чудное ринулись посмотреть ещё пара-тройка десятков людей, ни продохнуть, ни протолкнуться, все встали вплотную.

В той толпе стояли и Велена с Ингой, а маменька с Магушей предпочли пройтись по рынку и сладостей новых опробовать.

– Кукольный театр? Фи! Что мы, маленькие, чтобы на кукол пялиться и байки слушать? Пойдём, Магуша, там интереснее, – да-да, вот прямо так маменька и сказала.

– Приготовьтесь, гости дорогие! – загадочным голосом продолжил кукольник. – Мы покажем вам мистерию, мифическую историю, которая случилась в далёких южных краях, а может быть, даже в другом мире в те времена, когда боги ещё спускались на бренную землю.

Старик, наконец, отошёл и встал сбоку от сцены, чтобы вещать оттуда сюжет пьесы.

Глаза Велены горели жарким искренним интересом, она с неотрывным вниманием, как и большинство зрителей, следила за игрой кукол. А у них там раскрывалась настоящая трагедия: титаниду Медузу Горгону обидел Посейдон-олимпиец, а потом его сын и вовсе её убил.

Публика притихла, она внимала каждому слову рассказчика, на глазах у многих выступили слёзы, им было жалко богиню, несправедливо обиженную похотливым владыкой морей.

Долго ли, коротко ли слагался сказ, но наступил момент, когда старик скорбно замолчал, медленно понизив голос до тишины, а занавес из бордовой ткани опустился. Публика рыдала, опечаленная судьбой Медузы. Кукольник вышел и встал перед сценой.

– Досточтимая публика, эта пьеса завершилась. Да, это не любовная история и не комедия, а откровенная трагедия судеб, такова жизнь. Но завершилась лишь часть, но не вся история: в будущем известные вам персонажи возродятся, и у Медузы будет всё хорошо, ибо в подлунном мире нет постоянства ни в горе, ни в радости.

Народ, как по мановению волшебной палочки сменив настроение, разразился громкими овациями и восторженными криками.

– Дорогие гости, сейчас мы дадим вам немного передохнуть, а пока подготовим следующее представление. Обещаю, в этот раз вам будет весело! – дремучий рассказчик изящно поклонился.

Толпа начала ненадолго расходиться, юный помощник кукольника засуетился, убирая одни куклы и выставляя другие, а ведь ещё надо было быстро сменить миниатюрные декорации.

Спектакль оставил тягостное впечатление на душе Велены, словно ей была знакома эта история. Ей стало тревожно, как будто дурное предзнаменование промелькнуло над её головой. Она подбежала к собравшемуся было подняться в повозку старику и аккуратно придержала его рукой.

– Прошу великодушно меня простить, я не хочу отнимать у вас много времени, но позвольте спросить… А когда будет продолжение пьесы? Там, где у главной героини будет счастливая судьба.

Чтец обернулся на голос и взял Велену за руку.

– Вижу, взволновала тебя судьба титаниды, дочка. Что ж, мне нечего ответить на твой вопрос, потому как продолжения ещё нет.

– Как так, вы же говорили, что в будущем у Медузы Горгоны всё сложится иначе?..

– Будет! Воистину так будет, ведь слепые иногда видят то, что недоступно зрячим. Медуза действительно воскреснет, но где и когда это произойдёт, мне неведомо. Мифы – это не выдумка, это иносказательно записанная быль. Однажды в этой непостижимой Вселенной мистерия оскорблённой титаниды продолжится, уверяю тебя, дочка. А сейчас прошу меня простить, мне надо готовиться к следующему представлению.

Слова кукольника о непременном и счастливом продолжении легенды вселили радость в сердце Велены и прогнали зародившуюся печаль.

– Благодарю тебя, дедушка, за интересное представление и за надежду!

Место действия: планета N в двойной звёздной системе, северный регион. Время действия: однажды в стародавние времена.

Хорс уже давно исчез за горизонтом, склонялся к закату и Ярило, скоро наступит самая короткая ночь в году. Дивия и Сирегония явили на небе свои лики. Молодежь запалила огромный костёр Черевеня – пусть пылает, полыхает, взметается до самого до неба! Вокруг главного костра зажгли четыре поленницы, ориентированные по сторонам света.

Красны девицы и добры молодцы взялись за руки и закружили хоровод вокруг пламён. Звонкий девичий голос пронзил пространство, эхом разлетаясь над близкой рекой и бескрайним лесом:

– Черевень, Черевень, настаёт извечный день!

И все остальные хором громогласно подхватили напев, звуки сливались воедино, усиливая друг друга и набирая мощь:

– Черевень, Черевень,

настаёт извечный день!

Рожь под небом, зерно в поле,

Мы добудем счастья долю!

Черевень, Черевень,

река, лес, а в лесу пень!

Рожь, пшеница колосится —

Урожай наш уродится!

Песню спели, хоровод докружили, пришла пора разбиваться по парам и прыгать через малые костры, очищая и обновляя себя, аки сама природа обновляет свои циклы. Магуша и Инга глаз практически не сводили с Радимира, лишь изредка стреляя друг в друга ревностными молниеносными подглядками. Каждая ждала и лелеяла надежду, что выберут именно её. И Радимир ожидаемо выбрал – Магушу. Ожидаемо для тех, кто знал о соперничестве сестёр. Инга обиделась, насупилась и утопала домой, мысленно дав себе зарок более не терзать сердце любовными играми, а костьми лечь, но убедить отца отныне взять её в торговое дело всецело и полностью. К этому времени Ярило опустился за горизонт, и наступила ночь, освещаемая яркими звёздами и лунными сёстрами.