Прибыв на корабль Мейтленда, Наполеон сказал капитану:

– Я прибыл на ваш корабль, ища покровительства английских законов.

26 июля Наполеон был в Плимуте. Там его посетил лорд Кейт, но встреча эта, холодная и немногословная, продолжалось весьма недолго. В последних числах июля лорд снова явился к Наполеону и разрешил его недоумение самым жестоким образом: он привез с собой приказ, который назначал бывшему императору местопребывание на острове Святой Елены. По словам историка Поля-Матье Лорана (Лорана де л’Ардеша), «то был приговор к ссылке, который, по свойству климата острова Святой Елены, переходил в приговор к смерти»[227].

Когда Наполеон услышал из уст адмирала это решение британского кабинета, он не смог скрыть своего негодования.

– Я гость Англии, – закричал он, – а не ее пленник! Я добровольно искал покровительства ее законов, но со мной нарушают священнейшие права гостеприимства! Я никогда добровольно не соглашусь перенести оскорбления, которые мне наносят: только насилие может меня к тому принудить.

Как известно, это ни к чему не привело. Много лет беззастенчиво топтавший Европу человек, любивший говорить, что «самый надежный рычаг всякого могущества – это военная сила», не мог рассчитывать на гостеприимство в стране, всегда бывшей его главным противником. Насилие, которое много лет представляло наполеоновский стиль общения с другими народами, на этот раз было совершено над ним самим, и бывшему императору пришлось смириться с унизительными условиями ссылки на затерянном на юге Атлантического океана острове Святой Елены.

Наполеон, как известно, умер в ссылке на острове Святой Елены 23 апреля (5 мая) 1821 года, в субботу, в 17 часов 49 минут. По официальной версии, он долго болел, жалуясь на боли в животе, сопровождавшиеся рвотой, а также на хроническую усталость и потерю аппетита. Ему был поставлен диагноз – гепатит. Также подозревали, что это рак желудка – болезнь, от которой умер его отец.

А в 1840 году король Луи-Филипп, представитель Орлеанской ветви династии Бурбонов, уступив давлению бонапартистов, послал на Святую Елену корабль для выполнения последней воли Наполеона – быть похороненным во Франции. В результате, останки императора были перевезены в Париж и захоронены там в Доме Инвалидов.

Кстати, существует также версия, что Наполеон был отравлен. Эту гипотезу в конце 60-х гг. прошлого века выдвинул шведский ученый Стен Форсхувуд, исследовавший волосы Наполеона и нашедший в них мышьяк. Однако другие ученые тут же заявили, что повышенное содержание мышьяка в волосах еще не дает оснований для утверждений об умышленном отравлении, ибо Наполеон якобы систематически использовал лекарства, в состав которых входил мышьяк. Его тогда также широко использовали для изготовления красок, обоев и боеприпасов.

А еще существует версия, что в 1821 году на острове Святой Елены был захоронен не Наполеон, а кто-то другой, и главным аргументом сторонников этой версии является гипотеза французского историка Жоржа Ретиф де ля Бретонна, развитая в последние годы исследователем наполеоновской эпохи Брюно Руа-Анри.

Суть этой гипотезы, сделанной Ретиф де ля Бретонном в 1969 году в книге «Англичане, верните нам Наполеона»[228], состоит в том, что англичане якобы подменили тело умершего Наполеона или того, кто выдавал себя за Наполеона, трупом бывшего домоправителя императора Франческо Киприани. В 1818 году этот корсиканец был уличен в шпионаже в пользу англичан и исчез при таинственных обстоятельствах. Во всяком случае, его могила на острове так и не была обнаружена. По мнению французского историка, в 1840 году в Париж были торжественно перевезены именно останки этого самого Киприани, а вовсе не Наполеона.

В подтверждение этой гипотезы приводится несколько доводов, важнейшими из которых являются отсутствие в 1840 году некоторых элементов униформы и наград покойного из тех, что у него были в 1821 году. В частности, указывается на отсутствие одного из орденов, перечислявшихся камердинером Маршаном, и шпор, которых не увидел ни один из участников эксгумации в 1840 году, хотя в 1821 году они были.

Брюно Руа-Анри, продолжающий дело Ретифа де ля Бретонна, также уверен, что в Доме Инвалидов в Париже покоится не Наполеон. Доказательствам этого полностью посвящена его книга «Наполеон – тайна эксгумированного в 1840 году»[229], вышедшая в Париже в 2000 году.

Доводом историка, дополняющим прежние доводы, является анализ положения коленей императора при эксгумации. Они были чуть согнуты якобы для того, чтобы поместить тело в узкий гроб. Но гроб имел длину 1,78 м, а подлинный рост Наполеона составлял, как мы уже знаем, 1,69 м, то есть никакой необходимости сгибать колени не было! Остававшиеся десять сантиметров вполне позволяли телу императора лежать, вытянувшись во весь рост. И он лежал именно так в 1821 году, и никто из свидетелей захоронения ни разу не отмечал подобной проблемы.

Еще один важный момент: по свидетельствам доктора Франческо Антоммарки и губернатора острова Хадсона Лоу, серебряные сосуды, содержащие сердце и желудок императора, в 1821 году были помещены по краям гроба (свободное место позволяло сделать это), а в 1840 году при эксгумации они были обнаружены под согнутыми коленями покойного, который при этом оказался немного выше ростом.

Также в 1840 году не было обнаружено шелковых чулок на ногах покойного, которые, по свидетельству того же Маршана, были надеты на ноги императора под сапоги. Не могли же они исчезнуть сами по себе?

И, наконец, императорская посмертная гипсовая маска, сделанная доктором Антоммарки, чья же она на самом деле?

Брюно Руа-Анри утверждает, что она фальшивая, ибо содержит темные волоски от примерно трехдневной щетины (3–5 мм), в то время как Наполеон был тщательно выбрит.

В музее Лозанны (Швейцария) выставлены на всеобщее обозрение посмертная маска Наполеона и локон его волос. Маска в 1848 году была передана музею Жаном-Абрахамом Новерра, одним из слуг императора на острове Святой Елены. Локон волос будто бы был сострижен после кончины Наполеона и, как и маска, попал в руки Новерра, который, в свою очередь, передал его лозаннскому ювелиру Марку Жели (когда-то он работал в Париже в ювелирной мастерской Наполеона, и именно этим объясняется столь великодушный жест со стороны бывшего слуги). В музей локон попал в 1901 году от родственника Жели.

Журналисты швейцарской газеты Le Matin, проведя собственное расследование, выяснили, что существует еще одна прядь, до недавнего времени хранившаяся у жителя Лозанны Эдгара Новерра, потомка Жана-Абрахама Новерра. Результаты сравнения волос были ошеломляющими. Локоны оказались совершенно разными: первый – светло-русый, тонкий и шелковистый, как у ребенка, второй – черный и густой. И какой из них настоящий?

Ученые могут до бесконечности спорить о причинах смерти Наполеона, анализируя процентное содержание мышьяка в его волосах, но все это не имеет смысла до тех пор, пока не будет точно установлено, какой из локонов был срезан в 1821 году у умершего Наполеона, и был ли это на самом деле Наполеон?

Относительно посмертной маски, Брюно Руа-Анри, например, уверен, что она принадлежит не императору, а, возможно, Франческо Киприани, также корсиканцу, очень похожему на Наполеона Бонапарта времен Итальянской кампании и экспедиции в Египет и Сирию.

Остановимся на этом подробнее. Как известно, существует множество так называемых «посмертных» гипсовых масок Наполеона. Но действительно посмертной была только одна, сделанная доктором Антоммарки непосредственно на острове Святой Елены. Слепок головы императора был им сделан 25 апреля (7 мая) 1821 года, в четыре часа вечера, в присутствии британского военного медика Фрэнсиса Бартона. Отпечаток маски из гипса состоял из трех частей: первая часть включала в себя непосредственно лицо, вторая – подбородок и шею, третья – верхнюю часть лба, а также верхнюю и заднюю части черепа.