Обо всем этом Малу однажды уже рассказывал Сейт-Акх:
– Так зачем же боги пытаются склонить человека на свою сторону? Разве они не понимают, что, возвысив одного бога, он тем самым унизит всех остальных?
– Боги искушают нас своей благосклонностью. В общении с ними человек должен проявлять смирение. И если боги наделяют его мудростью и силой, не стоит отвергать их дары.
Гатара искала способ спасти Мемфис. Ей была нужна сила змеиных богов. Мал доказал, что может побеждать: «Кому, как ни ему, следует возглавить оборону города?»
– Ваше Величество, – отвечал Мал. – Я чужеземец. Мне неведомы правила игры ваших богов. Прошу простить, но я не дорожу змеиным даром, что сулит победу на полях сражений и славу героя. Я вернул себе силу, исходящую от самого Творца. Я верю, что она вызволит мою душу из тюрьмы неведения и обмана и воссоединит ее расколотые половины. Если пытаешься угодить множеству богов, внутренних раздоров не избежать. Тем более ввязываясь в противостояние непримиримых сил. Разве так можно угодить богам? Здесь нет мирного пути. Сетх и Осирис не просто поссорились, они ведут бесконечную войну. Мир им нужен, чтобы набраться сил для новой схватки. Она начинается тогда, когда один чувствует превосходство над другим. Этим войнам не будет конца! Почему вы не хотите предаться божественной силе, что исцеляет сердце человека, а не разрывает его на части. Она не заставляет выбирать между правой и левой рукой и разрешает все противоречия.
Чем более страстно говорил Мал, тем меньше он производил впечатление на Гатару. Она не хотела даже задумываться о том, какая из сил стоит за каждым из богов, и до какой степени она подчиняет себе человека. Спасение жителей Мемфиса в том, что они служат сразу многим богам. Но и в этом случае они остаются игрушкой в их руках.
– То, что благо для вас, не есть благо для Мемфиса, – сказала царица, не желая вступать в спор. – Мы не раз пожинали чудесные плоды союза между богами и людьми. Сейчас не лучшее время, чтобы разрушать его. Мемфис в опасности. Все вместе мы ищем ответ на вопрос: как его спасти.
Гордая Гатара не собиралась просить о помощи напрямую. Матара бы на ее месте принялась заламывать руки и взывать так, как будто именно на Мала возлагалась последняя надежда. Гатара спрашивала совета.
– Миссия змеиного князя завершена, но я оставлю Мемфис, когда полчища Сетха будут разбиты или отброшены далеко за его пределы.
– Вы не сможете привести нас к победе.
По лицу Гатары скатилась едва заметная слеза. Она встала с подушки и вернулась на трон. Ее лицо обрело прежнее невозмутимое выражение. Но Мал догадывался, что ей все еще приходится сдерживать чувства, которые, как оказалось, присущи царице так же, как и обычным людям. Гатара посмотрела на жреца.
– Боги не оставят свой город. Положитесь на их волю, государыня, – сказал жрец. – Сетх всегда был мятежником, но и он не в силах разрушить то, что неподвластно тлению.
Мал понял, что Сейт-Акх уже не раз говорил об этом царственным сестрам, но те быстро лишались обретенного благодаря словам жреца покоя, и были вынуждены вновь обращаться к нему за поддержкой.
– Да будет так! – согласилась Гатара.
Даже если Сейт-Акх допускал, что город масок может быть стерт с лица и земли и отстроен заново, то при Гатаре он предпочитал об этом помалкивать. Царице не хотелось думать, что они могут потерять с таким трудом обустроенные дома богов. Только они восстановили разрушенный арабами Мемфис, и вот новая напасть.
– Жрец, кто нам угрожает? – спросил Мал.
– Богам не дозволяется лично вмешиваться в дела людей, поэтому Сетх действует через нубийцев-кочевников. Он взял их под свое покровительство, сплотил разрозненные племена на юге и вывел из засушливых пустынь. Сетх дал им скот, кочевья, отвел от них мечи франков и сарацин. За это нубийцы поклялись ему в верности. Те, кто остался верен другим богам, были изгнаны или убиты.
– Как же бедуины, которых не счесть на просторах великого песчаного моря, позволили нубийцам возвыситься над собой?
– Сетх предлагал союз и бедуинам, но те в страхе отшатнулись от него. Они покинули плодоносные южные земли. Им пришлось рассеяться по пустыням. И зря. Нубийцы не причинили бы им зла. Они против плуга и города, но не станут воевать против хлыста и шатра.
Малу показалось, что жрец собирается рассказать о том, о чем он и сам прекрасно знал: о противостоянии двух богов и не дал ему договорить:
– Сколько городов успели разрушить нубийцы?
– На наше счастье, они пока взяли только два города, – вмешалась в разговор Гатара.
– Если так, то нам нужен план обороны. Ваше Величество, я кое-что понимаю в военном искусстве и, если вы позволите, то могу содействовать вам и вашим советникам. Я знаю, что кочевники пытаются застать неприятеля врасплох.
Царица бросила на Мала презрительный взгляд. Тот прервался в замешательстве. Он по-прежнему не ожидал от Гатары ничего подобного. Она опять повела себя как ее сестра Матара, давая понять, что Мал потерял ее расположение. Она видела в нем лишь человека, наделенного силой змеиных богов.
– Мы не нуждаемся в инженерных хитростях, принц-рыцарь, – эту фразу Гатара постаралась произнести как можно мягче.
– В Мемфисе мы не полагаемся на знания, принятые в Нибуре, – добавил Сейт-Акх. – Боги защищают тех, кто им поклоняется. Мятежник думает, что мы беззащитны, и он прав. Сами по себе мы слабы и ничтожны. Но боги наделяют силой тех, кто ее достоин. Мятеж Сетха – еще одно испытание для людей. В них познаются истинные жители города богов. Их ничто не устрашит. Они непобедимы. Они не встанут на колени перед самым коварным и неисчислимым врагом.
– Тебя не пугает свирепый враг, даже если он из числа первых богов? Готов ли Мемфис отразить атаки нубийцев и выдержать их осаду? – уточнил Мал.
– Мы остановим врага, – улыбнулся жрец. – Мы сокрушим его. Под этими священными стенами он встретит свою смерть.
Слова жреца не были пустым бахвальством. Он верил в то, о чем говорил. И Мал перестал размышлять о слабости Мемфиса, потому что жрец всегда непостижимым образом оказывался прав. И для самого Мала, будь он облачен в змеиный панцирь, все могло быть предсказуемо: враг был бы разбит.
Блуждая по залу, его взгляд случайно остановился на Критии. На лице капитана не было ни тени страха или сомнения. На площади он был шутом, совсем недавно маленьким ребенком, всецело доверяющим взрослым, а сейчас он превратился в бесчувственную статую.
– Сейт-Акх, если эту новость тебе сообщили боги, то зачем же ты ждал меня во дворце? – спросил Мал и, не дожидаясь ответа, повернулся к Гатаре, – Ваше Величество, теперь вы не нуждаетесь в моей помощи. Позвольте покинуть вас. Если вы снова захотите видеть меня, пошлите за мной в квартал чужеземцев.
– Я и моя сестра многое бы отдали за то, чтобы уметь слышать речи богов, – Гатаре, наконец, передалось спокойствие жреца, и в ее голосе появилась твердость. – Когда-то мы обладали этим даром, но по своей вине утратили его. Боги не слышат нас. Вы также были избранником богов и героем среди людей. Почему вы отвергли судьбу, уготованную вам свыше?
– Я благодарен вам за искренность и не хочу вас обманывать. Не расценивайте мои слова как святотатство, но меня слишком тяготил союз с богами египетских земель. В отличие от вас я был наделен змеиной силой не по своей воле. Я обрел ее не благодаря истовой вере или суровой аскезе. Такова была расплата за грехи моего предка, который жаждал любой ценой обрести власть и могущество. То, что вы считаете даром, для меня обернулось проклятием. Когда мое тело покрывал змеиный панцирь, я был горд собой. Змеиная мудрость и хладнокровие возвысили меня над людьми. Я был непобедим.
Гатара отвернулась. Аудиенция была окончена. Но Сейт-Акх продолжал его слушать.
– Мне казалось, что я на самом деле достоин силы богов, – продолжил Мал. – Я вступил с ними в союз, и только у подножия пирамид понял, во что ввязался. Я никому бы не пожелал такой участи. Я знаю, Ваше Величество полагает иначе. Пусть каждый из нас идет своим путем. Я был бы счастлив, если бы мой Бог ответил мне на мои молитвы, донес свою волю и указал путь. Но он безмолвствует, делая меня несчастнейшим из смертных.
