– Думаешь, у тебя остался ребёнок? – хватаюсь за возможность перевести тему. – И ты теперь скучаешь по нему?

– Нет, немного другое чувство… Скорее, словно его больше нет, – шепчет Лада, глядя прямо мне в глаза.

Словно под дых ударяет. Из груди разом пропадает весь воздух. Кое-как я беру себя в руки и предлагаю:

– Пойдём пить чай. Я обещал Бимо, что ты угостишь его кусочком пирога, и боюсь, если не сделать этого в ближайшее время, он расстроится!

Лада кивает. Я действительно рад возможности закрыть сложную тему, отложить хотя бы ненадолго. Я никогда и никому не рассказывал о своих мыслях и чувствах после случившегося. И никогда бы не подумал, что обнажать душу придётся перед Ладой, хотя она единственная, перед кем я могу и готов рассказывать обо всём. Но для того, чтобы она поняла меня правильно, мне придётся сначала рассказать ей всю правду о нас. А к этому я абсолютно не готов, но как-то начинать надо. Без прошлого нет будущего, как себя не убеждай.

– Какие чувства из прошлого ещё приходят к тебе? – спрашиваю между прочим, наливая чай.

– Не знаю, – закусывая губу, говорит Лада. – Вроде ничего особенного. Сейчас вот о детях разговаривали, стало тоскливо. Печёнку готовила и поняла, что терпеть её не могу. А во время нашего поцелуя…

Она резко замолкает и стремительно краснеет, вызывая у меня любопытство такой силы, что удержаться невозможно.

– Что ты почувствовала?

– Притяжение, желание… – Она нервно передёргивает плечами. – Думаю, это нормально, если говорить о мужчине и женщине в целом. Но навряд ли это можно назвать нормальным, говоря о мужчине и женщине в первый день знакомства.

– Бывает в жизни и такое, что любовь случается с первого взгляда, – замечаю я. Искренне, правдиво. – Может, и с нами произошло нечто такое?

– Ваша теория нравится мне гораздо больше моей! – смеётся девушка.

– И что же это за теория? – с усмешкой спрашиваю у неё.

– Ну мало ли! Может, я была девушкой гулящей и мне всё равно с кем?

Я начинаю смеяться, и Бимка прибегает на этот звук. Смотрит озадаченно, шокировано даже. Нечасто ему приходилось слышать мой смех!..

Лада отвлекается на пса. Утягивает со стола кусок пирога и опускает руку вниз. С совершенно счастливейшим выражением на наглой морде Бимо дефилирует к ней и сметает всё за три секунды. А я, как и обещал, закрываю глаза на эту маленькую шалость.

Позже, убрав всё со стола и припрятав остатки пирога в холодильник, подальше от бездонного желудка Бимки, я жестом приглашаю Ладу последовать за мной в зал.

Я сажусь на диван, предоставляя ей право выбора: устроиться рядом или в кресле напротив. Девушка немного смущённо садится рядом, в считанных сантиметрах от меня. Неестественно прямая, напряжённая, она теребит пальцами край толстовки, не решаясь заговорить. Я же, напротив, расслабляюсь. Откидываюсь на спинку дивана. Беру Ладу за руку и притягиваю к себе.

Лада осторожно устраивает голову на моём плече. Переплетая наши пальцы, я целую её макушку. Сидеть вот так рядом с ней мне уютно, тепло разливается внутри.

– Ты спросил, что я почувствовала… – тихо говорит Лада, резко переходя на “ты”. – Ну… во время нашего поцелуя. Было ещё кое-что, помимо притяжения и желания.

– Что именно? – спрашиваю у неё, понимая, что мы приближаемся к важному разговору. И оказываюсь прав.

– Облегчение, знаешь?.. – Лада поворачивает лицо ко мне. – Словно так невыносимо долго этого ждала. Словно это самое правильное, что случалось в моей жизни. Твои руки, твои прикосновения, твой запах, твоё тепло, твои поцелуи… Всё было таким знакомым, таким родным. Я просто знала, что могу доверять тебе… Это сложно объяснить на словах. Я даже в своей голове не знаю, как это можно объяснить. Но рядом с тобой я… словно на своём месте. Видимо, теперь ты точно сочтёшь меня сумасшедшей!

Она заливисто смеётся, но мне не до смеха. На смену уюту и комфорту на душе разгорается пожар, сметающий всё на своём пути.

Я тяжело сглатываю и говорю:

– Не думала, вдруг мы были знакомы раньше?.. Вдруг мы были близки?.. Вдруг твои чувства – лишь отголоски прошлого?

– Прошлое… прошлое… – с сомнением протягивает Лада. – Не хочу я о нём ничего знать. Ты пойми, я чувствую, что оказалась на своём месте, чувствую лёгкость, чувствую счастье. А вдруг это происходит впервые в моей жизни, ты не думал? Возможно, я проживала её как узница, вынужденно заточенная в каких-то условиях, которые не приносили мне ни счастья, ни удовольствия. Меня никто не ищет. Может, и некому? А может, им это не нужно? Куда мне возвращаться, Глеб? В жизнь, которую я не помню? Ты знаешь меня? Ты знаешь, как я жила последний год, пять, десять лет? Ты можешь гарантировать, что там, в той жизни, я была счастлива?

– Нет. – отвечаю я на самый последний вопрос. – Я не знаю, как ты жила.

Я лишь предполагаю, что эта жизнь едва не оборвалась по желанию её мужа. Особым счастьем не пахнет.

По щеке Лады скатывается одинокая слеза. Я прослеживаю её путь до самых губ, пока девушка быстрым движением языка не слизывает её.

– Я ничего не знаю о прошлом. Не знаю, вспомню ли когда-нибудь хоть что-то, – говорит Лада. – Но я уверена, что мне совершенно не хочется возвращаться туда, где меня никто не ищет и не ждёт. Я знаю, что хочу остаться здесь и посмотреть, куда приведёт меня эта дорога.

– А если она приведёт тебя в тупик? Если в конце пути тебя будет ждать разочарование?

– А если нет? – философски замечает Лада. – Зачем-то я здесь оказалась, зачем-то встретила тебя. Ты же тоже чувствуешь это притяжение? Как его объясняешь себе ты?

Я задумываюсь, принимая одно из самых сложных и судьбоносных решений в своей жизни. Глубоко внутри я знаю, что не имею права замалчивать правду. Но Лада смотрит умоляюще, таким жалобным взглядом, что решение кажется мне очевидным.

– Может, это любовь с первого взгляда? – протягиваю наконец.

– Думаешь, так бывает? – спрашивает она.

– Знаю, что бывает. И я собираюсь поцеловать тебя, чтобы мы могли убедиться, что точно чувствуем что-то, – предупреждаю её. Зрачки Лады расширяются, губы призывно приоткрываются, и я стремительно сокращаю расстояние между нами. – Если ты меня не остановишь прямо сейчас.

Лада быстро подаётся вперёд, врезаясь в мои губы. Боль, горечь, сладость – всё перемешивается на стыке наших губ. В мыслях наступает гармония, больше нет неправильного решения, которое непременно аукнется мне в будущем. Есть только она, я и вспыхнувшая с новой силой моя любовь. Наша любовь.

Обхватываю рукой женское тело. Расположив ладонь на пояснице, подтягиваю Ладу предельно близко, и она перебрасывает через меня ногу и оказывается сверху. Седлает, прижимаясь промежностью к моему паху, и запускает пальцы в мои волосы.

Я скольжу руками под толстовку, касаюсь пальцами прохладной кожи, слегка давлю на поясницу, вынуждая прижаться теснее, создать трение, утолить вспыхнувший голод.

У меня очень давно не было женщины. Ещё дольше – не было Лады. А теперь она тихо стонет в мой рот и трётся о внушительный стояк.

От этого сорвало бы любые тормоза – в случае, если бы они имелись. Но их в отношении Лады у меня нет. Поэтому я попросту отпускаю все запреты, все убеждения, все обещания самому себе. К чёрту!

Сжав в руке края толстовки и футболки, тяну женскую одежду наверх, на долю секунды отрываясь от её губ. Мельком изучаю реакцию: не передумала? не испугалась? Но глаза Лады лихорадочно блестят, пока она сама нетерпеливо кусает губы в ожидании продолжения поцелуя.

Однако, когда она оказывается топлес, я зависаю. С каким-то особым упоением разглядываю женскую грудь, идеально округлую, с ровными ореолами, с заострёнными, твёрдыми, как камушки, сосками.

Медленно поднимаю руку – Лада отслеживает её движение взглядом – и располагаю в центре грудной клетки. Под ладонью ощущается биение сердца, быстрое, словно сотни бабочек трепещут на ветру. Небрежно скольжу вниз, накрывая сразу обе груди, чувствуя, как в ладонь упираются сразу оба соска, и чуть сжимаю ладонь. Наполненность ладони ощущается идеально. Идеально всё: приятная тяжесть, невесомая нежность, тепло женского тела.