– Я принесла тебе завтрак, – оповещаю проснувшегося Лёшу. Смотрю на нетронутую тарелку с ужином, но никак не комментирую.

– Что там?

– Омлет с беконом. Заварить тебе чай или сделать кофе?

– Кофе. Спасибо. – на автомате отвечает он. – Я в душ, минут через пятнадцать подашь.

– Я хочу пойти на прогулку по горной тропе, – ставлю его перед фактом. – Пока ясно и нет туч.

– Позавтракаю, и пойдём, – отвечает муж, вызывая у меня удивление.

Но я ничего не говорю. Тем лучше. В спокойной и прекрасной обстановке, в тишине осеннего леса, где нет ни единой души, я уверена, нам удастся поговорить без переливания из пустого в порожнее. Обсудим варианты, подберём компромиссное решение, которое устроит нас обоих.

“Неужели, – думается мне. – Он сам не устал так жить?”

За десять лет три безуспешные попытки родить ребёнка. Бесконечная вереница врачей. Анализы. Исследования. Диагнозы. Зачем ему мучиться дальше, если я прекрасно понимаю, что причина во мне?

Мы даже не живём фактически вместе. Уже давно, едва я выписалась из клиники после чистки замершей беременности, он съехал в московскую квартиру, а я осталась в огромном доме одна. Жила в одной комнате, изредка посещая кухню, почти не готовила, лишь разогревала блюда из заказанного плана питания, которые мне доставляли раз в три дня. Меня устраивало затворничество, меня угнетали вынужденные поездки с мужем на разные корпоративные мероприятия, меня бесили традиционные обеды с матерью. Первые пару месяцев после больницы мне удавалось отказываться от встреч по причине слабости, плохого самочувствия, душевных переживаний, а потом пришлось снова выйти в свет. Но был и неоспоримый плюс: Лёша больше не интересовался мною физически. Очевидно, окончательно разочаровался из-за моей неспособности выносить ему наследника и нашёл для этого кого-то более подходящего.

Через пятнадцать минут я выставляю на столик подогретый омлет и чашку чёрного кофе без сахара. Лёша выходит из душа в одном лишь полотенце, и я едва сдерживаюсь, чтобы не попросить его одеться.

“Потерпи ещё немного, Лада”, – призываю себя.

Я не стану ждать до завтра или до конца отпуска. Всё должно решиться сегодня.

***

– Так куда именно ты хочешь пойти? – спрашивает муж, когда мы выходим из домика на залитую солнцем поляну, полностью экипированные для прогулки.

Я регулирую лямки рюкзака и указываю направление.

– Вон там, чуть левее, видишь плато? Оттуда открывается просто невероятный вид.

– Ты собралась карабкаться на скалу? – скептически спрашивает Лёша.

Я закатываю глаза и терпеливо отвечаю:

– Туда ведёт хорошая туристическая тропа. Я следила за постами в соцсетях всю неделю, чтобы убедиться, что ничего не размоет до нашего приезда. Всё в порядке, местный гид сказал, что это популярный пешеходный маршрут, поэтому там безопасно.

– А реку эту ты вплавь будешь преодолевать?

– Зачем вплавь? – удивляюсь я. – Через три километра навесной мост, доедем до него на такси, перейдём на ту сторону и начнём восхождение. Там идти-то всего-ничего, около восьми километров протяжённость тропы до смотровой площадки. Туда-обратно займёт часов шесть, если придерживаться нормального темпа.

– Н-да, – цокает Алексей. Я уже хочу предложить ему остаться, ей-богу, проще пойти одной, чем слушать его нытьё всю дорогу! Но он первым направляется к стоянке такси.

Найти желающего отвезти нас к мосту труда не составляет. Мы берём у водителя две визитки, чтобы вызвать его, как будем снова у моста. Всю непродолжительную поездку добродушно улыбающийся Саня – так представляется таксист – травит байки, которые Лёша слушает со скучающим видом, а я пропускаю мимо ушей.

– Будьте аккуратнее, – предупреждает Санёк на прощание. – Гроза надвигается. Если тучи начнут сгущаться, не идите до конца, сразу разворачивайтесь.

Я внимательно изучаю небо, на котором сейчас нет ни облачка, и выдавливаю улыбку:

– Спасибо, мы вам обязательно позвоним.

– Спасибо за совет, дружище! – хмыкает муж, но простоватый парень не замечает иронии. А стоит таксисту отъехать, как Лёша припечатывает вслед: – Тупой деревенщина.

Ничего не говоря, прохожу мимо и уверенно ступаю на покачивающийся мост. Внизу, в щелях между толстыми досками, прямо под моими ногами бурлит горная река. Вода какого-то нереального бирюзового цвета шумным течением врезается в камни, в скалистые берега, извивается, меняет направление, чтобы воссоединиться снова, когда препятствия миновали.

Я держусь за стальные тросы обеими руками и делаю шаг за шагом. Чем ближе я к середине моста, тем больше его качает и шатает. От тяжёлых шагов Алексея деревянное покрытие под ногами часто подпрыгивает в такт. Мне даже кажется, что он делает это специально – чтобы позлить или ребячества ради, я не знаю, но мне становится тревожно. Впрочем, тревога постепенно спадает, стоит ступить на твёрдую поверхность противоположного берега реки.

Мы уходим по вытоптанной тропе всё глубже в лес. Здесь ещё влажно после тумана, но на дорожке нет грязи, ноги не проскальзывают по земле. Среди вечнозелёных сосен яркими красками взрываются жёлтые листья берёз и клёнов. Разогревающийся от солнечных лучей воздух пахнет хвоей, сухой травой, горной свежестью. Я судорожно вздыхаю его на полную грудь и медленно выпускаю.

Где-то через час тропинка резко вихляет вверх. Лёша берёт меня за руку и идёт первым. Моя рука в его ладони ощущается странно. Я уже отвыкла от тесных телесных контактов с кем-либо.

Муж затаскивает меня на первую горку и отпускает мою руку. Мы идём дальше. Иногда перебрасываемся незначительными фразами, вроде: “Смотри, какой вид” или “Интересное растение”, немного обсуждаем эту тему и снова надолго замолкаем. Лицо супруга постепенно разглаживается, и вскоре Лёша даже начинает насвистывать бодрый мотивчик.

Чем выше мы поднимаемся, тем больше сгущаются облака, а тропинка – сужается. Твёрдая земля под ногами всё чаще перемежается скользкими камнями. Наступать на них не особо приятно – ноги так и норовят разъехаться в разные стороны.

Температура понижается, а до облаков, кажется, можно дотянуться руками. Я смотрю под ноги, чтобы не запнуться, изредка бросая взгляд по сторонам. Тропа проходит в каких-то полуметрах над резким обрывом и убегает всё ближе к краю.

Здесь проходит самый опасный участок пешего маршрута – между выдающейся вбок скалой и обрывом, о чём свидетельствует предупреждающая табличка. Несмотря на то, что тропа достаточно широкая, чтобы пройти нормально, я всё равно начинаю двигаться более медленно и плавно, практически семеня бочком.

Лёша оборачивается взглянуть на меня.

– Лада, ты как? Нормально?

– Да, всё хорошо.

– Давай руку, трусишка! – усмехается он. – От страха-то, поди, коленки трясутся?

– Есть немного, – сдержанно улыбаюсь ему.

Обхватываю протянутую руку, и Лёша проводит меня по этому участку. А за поворотом поджидает неприятный сюрприз. Видимо, произошёл какой-то сход горных пород – тропа прерывается из-за груды камней, палок и прочего мусора. Зато начинаются подвесные мостки, чтобы обогнуть препятствие.

– Хочешь пойти вперёд? – спрашивает муж, пока я изучаю хлипкую на первый взгляд конструкцию. – Могу пойти первым…

– Давай.

Лёша уверенно ступает на мост, немного отходит и говорит мне:

– Иди следом, почти не качает даже.

Я до побеления сжимаю руки вокруг натянутых тросов и медленно продвигаюсь по мосту.

На противоположной стороне – тоже на горе – практически сразу начинается второй мост, возвращающий обратно на тропу, уже за обвалом.

– Можем немного передохнуть? – спрашиваю у Лёши.

– Конечно, – пожимает он плечами.

Я скидываю со спины рюкзак, достаю из него термос с чаем и наливаю себе и мужу.

Плюхаюсь на пожухшую траву, опираясь спиной о шершавую кору дерева.

Некоторое время пьём чай в тихшине, нарушаемой лишь редким пением птиц да тихим шорохом опадающей листвы.