-- Думаешь, твоя чернильница тебя спасёт? Заклинание для первоклашек!

-- Даже если ты сможешь уйти, в чём я сомневаюсь, я всё равно тебя найду. Исчезни! – последнее слово, видимо, было заклинанием, потому что чернильное облако осыпалось рваными лоскутками на пол, как лопнувший шарик. Граф, не ожидавший, что Кренеус так легко справиться с его чернильницей, от безысходности бросился к окну. Мэтр Кренеус на удивление легко настиг вора, и врезал ему в челюсть. Граф потерял равновесие и ударился затылком об подоконник.

10

Вайриша усадили в кресло, верёвкой привязали руки к подлокотникам, а Кренеус извлёк из ящика стола странного вида матерчатые перчатки. Когда их надели вору на руки, они, к удивлению Кальвина, плотно обволокли магу руки.

Удостоверившись, что молодой человек плотно привязан к креслу, Кренеус резким движением толкнул пленника ногой в грудь. Стул опрокинулся на пол, граф очнулся и замотал головой.

Кренеус склонился над вором и ударил его в плечо. От столь недружелюбного пробуждения, молодой парень взвыл. Кальвин, всё это время находившийся рядом, видел, как граф пытался шевелить запястьями, в надежде наколдовать хотя бы мало-мальски простенькое заклинание, но перчатки, словно неповоротливая кованая рукавица рыцаря не позволяли ему это сделать.

-- Кто тебя прислал?

Вайриш молчал.

Кренеус снова ударил графа в челюсть, но в этот раз чуть мягче, чтобы тот снова не потерял сознание.

-- Кто тебя прислал? Отвечай!

Не дождавшись ответа, маг разбил графу губу.

-- Хочешь, убей меня! Я всё равно тебе ничего не скажу!

Кренеус лёгким движением поставил стул вместе с Вайришем на ножки, удивив Кальвина своей физической силой.

-- Мне нужны лишь имена, - сказал Кренеус, усаживаясь напротив. Он сложил руки в замок – вокруг него замерцало едва заметное синеватое поле. – Всё остальное я знаю.

-- Ты? Да что ты можешь знать? Ты же отлучён от Дома. Ни друзей, ни товарищей, ни поддержки в Совете. Тебя выслали в эту дыру, чтобы ты подох от бессилия!

-- Всё верно, - подтвердил Кренеус с улыбкой.

-- Сколько лет назад ты последний раз медитировал у Кристалла? Пять или шесть?

-- Девять.

-- Девять лет без подпитки Кристалла, - граф сплюнул кровь на пол. – Как ты до сих пор колдовать не разучился?

-- Дом Эфы прекрасно знает, - повысил голос Кренеус, перебивая графа, – что за пределами Драгмора полно магии. Они пытаются убедить других магов в обратном, чтобы держать при себе.

-- Чушь!

Кренеус сделал пару движений руками и со стола взмыл наполненный вином кубок. Вайриш сначала вздрогнул от проплывшего мимо него кубка, а затем перевёл ошарашенный взгляд на хозяина дома.

-- Магия – повсюду. Нужно лишь найти источник и настроить приёмник. Ничего сложного, если знаешь механизм. Думаешь, ты и твои поводыри решили украсть мой приёмник из ценностно-исторических соображений?

Кренеус усмехнулся, встал с кресла и прошёл к столу. Он поставил кубок и взял метеорит. Чёрный камень окрасился в багрянец, словно почувствовал настроение мага. Маг показал графу метеорит.

-- Так что же я могу знать? Пока вы там делили власть все эти девять лет, я не сидел сложа руки. Я не смирился со своей участью изгнанника. Я познакомился с нужными людьми и обзавёлся преданными мне шпионами.

Когда я договорился о покупке метеорита, мои шпионы получили задание. Следить за Домом Эфы. Следить за подозрительными перемещениями в Баклмуре. И следить за метеоритом, конечно же. Я понимал, что Дом не позволит отщепенцу завладеть столь мощным артефактом.

Самодовольная ухмылка сползла с лица графа.

-- Вы не смогли выкрасть метеорит в пути. Мои люди разобрались с вашими убийцами. Когда мне об этом доложили, я понял, что нужно сыграть на опережение.

Кренеус развёл руки и самодовольно рассмеялся.

-- Вы так рады были принять моё предложение, что даже не заметили трёхэтажной мышеловки. И преподнесли себя на серебряном блюде с яблоком во рту. Осталось лишь проверить готовность нашего жаркого…

Лицо Кренеуса в тени исказила злобная полуулыбка. Метеорит в его руках окончательно покраснел.

В одиннадцатом часу вечера основная часть гостей уже разбрелась по комнатам и залегла в глубокий отрезвляющий сон. Но те немногие, кто всё ещё оставался в праздном здравии и твёрдой памяти, услышали острый вопль, доносившийся откуда-то из верхних комнат.

Заслышав его, двое из присутствовавших в гостиной – маг в возрасте с тонкими кручёными усами и молодой выпускник академии во фраке – попытались покинуть дом, но были неприятно удивлены разыгравшейся буре на улице. Дворецкий Кренеуса, Ранф, объяснил им, что буря продлится до завтрашнего утра и предложил им проследовать за ним в их апартаменты.

Они поднялись на второй этаж, прошли в правое крыло и дошли до открытой двери.

Два мага увидели в комнате графа Вайриша, привязанного к стулу всего в крови. Рядом сидел хозяин дома с длинной иглой в руках.

Заслышав шаги в коридоре, Кренеус обернулся. На его лице, усеянном маленькими каплями пота и потёками крови, засияла улыбка.

-- Мэтр Регенсфорт, граф Саутфорт – проходите. Мы с графом Вайришем как раз о вас говорили.

Яркие воспоминания от приключений запоминаются урывками. Как правило, человек не помнит всех деталей и может воспроизвести в памяти лишь какие-то небольшие фрагменты, эпизоды. Как правило, с каждым обращением, такие воспоминания выхолащиваются, становятся сырыми и безвкусными.

Куда лучше врезаются в память воспоминания плохие. Они, словно надоедливая мышь, мечутся по закоулкам сознания человека, напоминая об ошибках. О глупостях, совершённых в процессе жизни. Всё потому, что отрицательные воспоминания формируют характер, влияют на мировоззрение. На его естество.

Кальвин затаил дыхание и вжался в мягкий сумрак комнаты, аккурат между двух стеллажей с книгами. Парень чувствовал накалённую атмосферу мерцающей в воздухе ненависти и пытался слиться с интерьером, притворившись ничего не значащим торшером.

Гости медленно прошли в кабинет, а Кренеус отступил чуть назад. Хозяин дома завёл одну руку за спину – жест повторили мэтр и граф. Кальвин понимал, что ему нужно уйти, но страх держал его у холодной стены.

Всё происходило в какой-то густой, нереальной тишине, будто время остановилось и выключило все звуки.

Кренеус активно жестикулировал пальцами, вращал запястьем, а вторую – сжал в кулак. На мгновение все замерли, и Кальвин инстинктивно закрыл глаза.

Послышались выкрики. На мгновение всё затихло и снова вернулось оглушительным грохотом. Кальвин упал от резкой встряски.

Кабинет был не то в пыли, не то в дыму. Пол устилали подпаленные книги и бумаг. Колбочки и разноцветные камешки, лежавшие на столе и полках, мерцали, словно звёзды рухнувшего на землю неба. Массивный рабочий стол Кренеуса, расколотый надвое, лежал в углу. Посреди комнаты стояло три чёрных силуэта, а между ними парил голубоватый кристалл, размером с яблоко. Он испускал холодный, режущий глаза, свет и лёгкие вспышки молний.

Маги уже не были просто магами. Они слились с первозданной силой, превратились в проводников – чёрную субстанцию, черпающую из внепространства поток энергии. Их силуэты колебались, словно были сотканы из тьмы. Маги будто боролись за кристалл, наполняя его собственными силами и стараясь выдавить противника.

Кальвин лежал на полу и наблюдал за битвой. Это было совсем не похоже на то происшествие на базаре из его детства. Сейчас маги хотели друг друга уничтожить. И Кальвин едва ли не впервые понял, что в погоне за приключениями, он зашел слишком далеко.

11

Пока шла битва, время, как единица измерения реальности, не существовала. Кальвин чувствовал нутром застывший мир за пределами этой комнаты. Словно, на одно мгновение, он тоже стал проводником магии. Он ощущал её мягкие прикосновения, словно шелковая ткань струилась по коже. Словно он, нагой, парил в воздухе, а шёлк обволакивал его с ног до головы. Когда Кальвин спросил, почему он это чувствует, магия незамедлительно ответила – чары договора.