Дорогая Татьяна Васильевна! Поздравляю Вас с Международным женским днем, которым радуется Ваше суфражистское сердце! Желаю Вам долго еще работать на ниве общественного попечения, назидания и целения. Когда-нибудь Вам воздвигнут памятник, изображающий Вас в перекроенной и перешитой, и перекрашенной шубке с палкой в руке и с горшочком на голове (шляпа), а около — статьи благоговейных всех Ваших поклонников, во главе с Федором Иванычем, (жилец нашей квартиры — пьяница. Т. В.). А пока желаю Вам еще раз здоровья, благоденствия и долголетия, почти мафусаиловского, чтобы Вы поучали Ваших ближних: Сосю (Гусева. Т. В.), „Михо“ (Мелентьева. Т. В.) и меня, грешного, не забывая также и Инюсю, „Воробьиху“ и других Ваших статс-дам, имена коих мне неведомы. Всего-всего хорошего: пусть Ваша жизнь будет похожа на милую прогулку — променад, что изобразил Шишкин!
С сердечным приветом
Загорск. 8/VII-65 г.
Сергей Волков.
Т. В. Р.
Незаменимая, неизъяснимая,
Неутомимая, неумолимая,
Неукротимая, неотвратимая,
Необоримая, всеми любимая.
2/VI-65 г.
Загорск.
Maitre Servo.
17-го июля 1965 года я вернулась из Тарусы. Сергей Александрович Волков передал мне записку: «Т. В.! В четверг, 29-го июля я ложусь в Первую инфекционную больницу не менее, чем на месяц.
Поэтому передаю Бенуа Вам. S.»
Копия письма Сергея Александровича Волкова профессору…
«Дорогой, милый, многочтимый…
Я сильно заболел (печень) и завтра ложусь в больницу, бывшую Земскую. Пролежать придется не меньше месяца… А так как медицина соседствует со смертью, само слово „фармаков“ значит лекарство и яд, то мне приходится об этом задумываться. У меня к Вам будет просьба: если я удалюсь к праотцам, то заплатите за меня должок… пусть это будет в счет неосуществленных моих трудов для музея.
А теперь и очень серьезная просьба: я прошу отпеть меня по православному чину, ибо, несмотря на все мои вольномыслия, в глубине души я — православный. Только отпеть как можно смиреннее, скромнее, и чтобы не было никаких венков»…
21 августа 1965 года Сергей Александрович Волков скончался в 3-ей Городской больнице от рака печени. Умер он в 10 часов утра. В больнице близких никого не было, больные рассказывали, что он вскрикнул от сильной боли и пошла горлом кровь, после чего он тут же скончался. Болел и лежал в больнице всего три недели. Плохо ему стало после Пасхи. Меня в то время не было в Загорске, я была с другим больным.
Вот что я писала Николаю Александровичу Гусеву, преподавателю литературы:
«Уважаемый Н. А., конверт, надписанный Вам лежит уже две недели, а письмо не пишется. Горюю о Сергее Александровиче, — только теперь понимаю, что он звал меня печальными глазами, чтобы я догадалась, что он уходит из жизни, а до меня не дошло. В то время я была занята и беспокоилась о другом человеке. И все звучат его слова: „Что же Вы улыбаетесь, ведь я же больной человек!“ А эти слова как-то не вязались с ним! А потом, когда я приехала из Тарусы, он трогательно рассказывал как ездил на родину и встретил двух стареньких женщин, которые его узнали и которые с ним играли в детстве и сказал мне: „Поздно“, — ничего не объясняя, имея в виду, что поздно я приехала, и это меня мучает.»
В 1967 году, 22-го сентября скончался Михаил Михайлович Мелентьев.
Самые близкие мои друзья, — все они уже умерли! Осталось у меня только несколько друзей: Воскресенская Лидия Александровна и ее дочь Ника Александровна Воскресенская, Татьяна Михайловна Некрасова и Зоя Михайловна Цветкова.
В последнее десятилетие я встретила в Загорске близких мне по духу людей, ставших мне верными друзьями. То были Елизавета Сергеевна Беляева, хирургическая сестра и врач-хирург Серафима Валентиновна Шилова, а в Москве такими верными и преданными друзьями стала семья Богословских.
Доживаю я свой век в прежней своей комнате, в том же доме, где жила при матери и сестрах.
Несколько слов о себе
Теперь следует быть объективной и нарисовать свой собственный портрет. Я была у отца самой старшей в семье. Ростом выше Вари и несколько ниже младшей сестры Нади. У меня были довольно мелкие черты лица, глубоко посаженные каре-зеленые глаза и довольно большой рот. Я была стройной, но чрезвычайно нервна и жива — и это меня портило. Но я не была так некрасива, как мне самой казалось. В этом ощущении было что-то болезненное. Я не любила и не бывала вместе с сестрами где-нибудь в гостях, так как они были хорошенькие и я терялась в их присутствии. Когда гости приходили, то они, стараясь сказать что-нибудь приятное моему отцу, обыкновенно говорили: «Как Ваша старшая дочь похожа на Вас». Я этим очень огорчалась, думая про себя; «значит, я некрасива, ведь отец был некрасив».
После сильного увлечения в юности философией, затем перенесенных ужасных лишений в гражданскую войну, после потери близких родных, трагической смерти сестры Веры, у меня началась реакция. Мне захотелось обыкновенной, простой жизни молодой девушки. Захотелось веселия и забвения. Хотелось радости, хотелось быть любимой. Но все это было мне чуждо по моей природе и потому неудачно. От всех этих переживаний я вынесла грусть о прошедшем, сожаление о частично неправильно прожитой жизни и более мягкое сердце.
Всех жалко… и меньше осуждаешь людей, только меньше, совсем не осуждать я не отучилась. Видно, ум и натура — две вещи разные…
Когда мне было лет четырнадцать, я была удивительно наивная и почему-то в моей голове сложилось представление, что замуж выходят только бедные девушки, что пристроиться. И поэтому, когда папа выражал желание, чтобы все его дочери вышли замуж и имели детей, я очень на папу обижалась и говорила, надув губы: «Папочка, мы верно тебе очень надоели, что ты хочешь от нас избавиться». Почему же у меня было такое странное представление о замужестве? Думаю, потому, что у нас семейные люди редко бывали из-за незаконного брака отца. Отец нр мечтал для нас не о карьере, ни об учености. Ему больше всего хотелось, чтобы у нас были патриархальные семьи и много детей. Бедный папочка, самое главное его желание не исполнилось — ни у кого из нас не было детей.
Хронологическая канва жизни В. В. Розанова
20 апреля 1856 г. — родился в Ветлуге.
20 февраля 1861 г. — умер отец, Василий Федорович Розанов, переезд в Кострому.
1867 — около 1867 смерть сестры Веры.
1868-69 — 1 кл. 1869 или 1870 — смерть матери.
1869 — 2 кл. 1 кл. — Кострома.
70-71 — Симбирск. 3 кл. 2 кл.
71-72 — 3 кл. — См. письмо классного наставника.
72-73 — 4 кл. Нижн. Новгород.
73-74 — 4 кл.
74-75 — 5 кл.
75-76 — 6 кл.
76-77 — 7 кл.
1877-78 — 8 кл.
1878-79 — 1 курс Московского университета.
79-80 — 2 к.
80-81 — 3 к. 9 ноября 80 г. разрешение на вступление в брак. Начало женитьбы на А. П. Сусловой.
81-82 — 4 курс и оконч. 1882 — Брянск.
1886 — уехала Суслова.
1887 — переезд в Елец.
1889 — личное знакомство со Страховым (постом).
89-90 в декабре 1889 испытывал такую тоску, что писал Страхову даже о самоубийстве. («Литературные изгнанники», стр. 208).
90-91 5 июня 1891 женитьба на В.Д.Бутягиной.
91-92 август — переезд в г. Белый. Июль — поездка с В. Д. в Москву.
1893 16 марта — перевод в Гос. Контроль. Около 15 мая уже был в СПБ. Адрес: Петербургская Сторона. Павловская ул., д. 2, кв. 1.
1895 в ноябре (не позже 11-го) — поездка в Кострому на похороны брата Димитрия.
