Собака шла по дощечке через речку, а в зубах несла мясо. Увидела она себя в воде и подумала, что там другая собака мясо несёт, – она бросила своё мясо и кинулась отнимать у той собаки: того мяса вовсе не было, а своё волною унесло.

И осталась собака ни при чём.

Мужик расставил на журавлей сети за то, что они сбивали у него посев. В сети попались журавли, а с журавлями один аист.

Аист и говорит мужику:

– Ты меня отпусти: я не журавль, а аист; мы самые почтенные птицы, я у твоего отца на доме живу. И по перу видно, что я не журавль.

Мужик говорит:

– С журавлями поймал, с ними и зарежу.

Хотел садовник сыновей приучить к садовому делу. Когда он стал умирать, позвал их и сказал:

– Вот, дети, когда я умру, вы в виноградном саду поищите, что там спрятано.

Дети подумали, что там клад, и, когда отец умер, стали рыть и всю землю перекопали. Клада не нашли, а землю в винограднике так хорошо перекопали, что стало плода родиться много больше. И они стали богаты.

Подавился волк костью и не мог выперхнуть. Он позвал журавля и сказал:

– Ну-ка, ты, журавль, у тебя шея длинная, засунь ты мне в глотку голову и вытащи кость; я тебя награжу.

Журавль засунул голову, вытащил кость и говорит:

– Давай же награду.

Волк заскрипел зубами, да и говорит:

– Или тебе мало награды, что я тебе голову не откусил, когда она у меня в зубах была?

Сошлись раз зайцы и стали плакаться на свою жизнь: «И от людей, и от собак, и от орлов, и от прочих зверей погибаем. Уж лучше разом умереть, чем в страхе жить и мучиться. Давайте утопимся!»

И поскакали зайцы на озеро топиться. Лягушки услыхали зайцев и забултыхали в воду. Один заяц и говорит:

– Стойте, ребята! Подождём топиться; вот лягушачье житьё, видно, ещё хуже нашего: они и нас боятся.

Отец приказывал сыновьям, чтобы жили в согласии; они не слушались. Вот он велел принести веник и говорит:

– Сломайте!

Сколько они ни бились, не могли сломать. Тогда отец развязал веник и велел ломать по одному пруту. Они легко переломали прутья поодиночке.

Отец и говорит:

– Так-то и вы, если в согласии жить будете, никто вас не одолеет; а если будете ссориться, да всё врозь, – вас всякий легко погубит.

Собака заснула за двором. Голодный волк набежал и хотел съесть её. Собака и говорит:

– Волк! Подожди меня есть, – теперь я костлява, худа. А вот, дай срок, хозяева будут свадьбу играть, тогда мне еды будет вволю, я разжирею – лучше тогда меня съесть.

Волк поверил и ушёл.

Вот приходит он в другой раз и видит – собака лежит на крыше. Волк и говорит:

– Что ж, была свадьба?

А собака и говорит:

– Вот что, волк: коли другой раз застанешь меня сонную перед двором, не дожидайся больше свадьбы.

Попалась лиса в капкан, оторвала хвост и ушла. И стала она придумывать, как бы ей свой стыд прикрыть. Созвала она лисиц и стала их уговаривать, чтобы отрубили хвосты.

– Хвост, – говорит, – совсем не кстати, только напрасно лишнюю тягость за собой таскаем.

Одна лисица и говорит:

– Ох, не говорила бы ты этого, кабы не была куцая.

Куцая лисица смолчала и ушла.

Дикий осёл увидал ручного осла, подошёл к нему и стал хвалить его жизнь: как и телом-то он гладок и какой ему корм сладкий. Потом, как навьючили ручного осла, да как сзади стал погонщик подгонять его дубиной, дикий осёл и говорит:

– Нет, брат, теперь не завидую; вижу, что твоё житьё тебе соком достаётся.

Олень подошёл к речке напиться, увидал себя в воде и стал радоваться на свои рога, что они велики и развилисты, а на ноги посмотрел и говорит: «Только ноги мои плохи и жидки». Вдруг выскочи лев и бросься на оленя. Олень пустился скакать по чистому полю. Он уходил, а как пришёл в лес, запутался рогами за сучья, и лев схватил его. Как пришло погибать оленю, он и говорит: «То-то глупый я! Про кого думал, что плохи и жидки, те спасали, а на кого радовался, от тех пропал».

Комар прилетел ко льву и говорит:

– Ты думаешь, в тебе силы больше моего? Как бы не так! Какая в тебе сила? Что царапаешь когтями и грызёшь зубами, это и бабы так-то с мужиками дерутся. Я сильнее тебя; хочешь, выходи на войну!

И комар затрубил и стал кусать льва в голые щёки и в нос. Лев стал бить себя по лицу лапами и драть когтями; изодрал себе в кровь всё лицо и из сил выбился.

Комар затрубил с радости и улетел. Потом запутался в паутину и стал паук его сосать. Комар и говорит: «Сильного зверя, льва, одолел, а вот от дрянного паука погибаю».

У садовника была лошадь. Работы ей было много, а корму мало. И стала она молить Бога, чтобы ей перейти к другому хозяину. Так и сделалось. Садовник продал лошадь горшочнику. Лошадь была рада, но у горшочника ещё больше прежнего стало работы. И опять стала лошадь на судьбу свою жаловаться и молиться, чтобы перейти ей к лучшему хозяину. И то исполнилось. Горшочник продал лошадь кожевнику. Вот как увидела лошадь на кожевенном дворе кониные шкуры, она и завыла: «Ох, горе мне, бедной! Лучше б у прежних хозяев оставаться: теперь уж, видно, не на работу продали меня, а на шкуру».

Старик раз нарубил дров и понёс. Нести было далеко; он измучился, сложил вязанку и говорит: