– Откуда такая уверенность? – я подавила зевок.

– Он… он уехал, – не с первого раза выговорила Мари. – В другую страну.

– Откуда такая уверенность? – вновь повторила я, поморщившись и зная, что услышу дальше. Мари не была оригинальной. Как и любая другая влюбленная женщина. Все мы одинаковые. – Может быть, вам соврали?

– Нет, он бы не стал мне врать, – заявила Мари и выдохнув, рухнула в кресло.

– Конечно, – немедленно согласилась я, не скрывая сарказма. – Люди ведь никогда не врут друг другу. Так, как его зовут? Я ведь всё равно узнаю, поэтому лучше скажите сами, чтобы мне не пришлось рыть. А то мало ли, как глубоко я смогу копнуть.

На самом деле, я брала барышню, что называется, «на испуг». У меня не было ни времени, ни желания выяснять подробности её личной жизни. Да и ресурсов таких в нашем маленьком агентстве не имелось. Но Мари поверила.

– Дмитрий. Его зовут Дмитрий Лозовский. Нас познакомил общий знакомый на одном корпоративном мероприятии.

– Чем занимается Дмитрий Лозовский? – я покосилась на створку двери, которая чуть-чуть, едва заметно, приоткрылась.

– Он бизнесмен, – с достоинством ответила Мари и в её словах чувствовалось бесконечное уважение к этому мужчине. Чем же он таким зацепил красотку? И не он ли стал причиной, по которой Мари и Макс расстались? – Ему принадлежит крупная сеть гостиниц, строительная фирма, агрокомплекс и так, по мелочи, несколько небольших предприятий.

– Жирная рыбка, – усмехнулась я, что спровоцировало праведное негодование со стороны девушки.

– Он не только богат! И суть не в его богатствен! Он замечательный человек! Очень умный, образованный, воспитанный, внимательный» Занимается спортом, ведет здоровый образ жизни, поддерживает благотворительные проекты, разводит породистых лошадей.

– Ну, просто кладезь талантов, а не мужик, – едва не расхохоталась я от того, с каким пафосом Мари его нахваливала. Как будто заслуги перед отечеством перечисляла, готовясь вручить как минимум медаль, как максимум – орден.

– Так и есть, – залилась девушка краской. А я, наконец, сообразила, в чем было дело.

– Я сейчас смоделирую ситуацию, а вы мне скажете – правда это или нет, договорились? – Мари неуверенно кивнула. – Итак, вы познакомились с Дмитрием и между вами возникла взаимная симпатия. Как прилежная старшая сестра, после нескольких свиданий, когда ваши отношения стали стремительно развиваться в сторону дел постельных, вы решили представить своего нового друга семье. И вот здесь случилась неприятность – младшая сестренка влюбилась в того, в кого раньше неё успели влюбиться вы. Пока всё верно?

Мари прикусила губу и ничего не ответила, глядя на меня со смесью замешательства, стыда и опаски.

Я приняла это за согласие.

– Как делили парня?

– Никак, – девушка отвернулась, скромно потупив глазки. – Я сразу поняла, что с сестрой что-то не так. Я ведь не дура, да и со стороны Димки появился ответный интерес.

Она шмыгнула носом.

– Поэтому я просто отошла в сторону, решив, что сестра, испытавшая первую влюбленность важнее, чем… парень. Пусть и очень сильно мне понравившийся.

– Обожаю жертвенность! – весело хмыкнула я. – Но сдается мне, дело было в другом. Тебя просто задел тот факт, что мужчина, которого ты уже считала своим, проявил внимание к сестре. Я знаю, как это бывает. С гордостью порой очень трудно справиться.

– Возможно, вы правы, – не стала спорить девушка. – Как бы там ни было, у них завязались отношения. Близкие отношения, которые оба от меня тщательно скрывали, но я знала. Вернее, вначале просто подозревала, а потом убедилась в своих предположениях. Пришла как-то к сестре без предупреждения, а она не одна. Гость сидел в комнате и не показывался, пока мы с Элли беседовали у порога. Она сказала мне, что я не вовремя и попросила заглянуть попозже. Я восприняла эту ситуацию нормально, мы ведь все давно взрослые люди. Но уходя, я заметила пальто на вешалке в прихожей. И сразу узнала его. Такое пальто было только у Димки, он рассказывал, что его сшили на заказ в одном парижском ателье. Сложить два и два было не сложно. Мне стало так плохо, но я справилась со своими эмоциями. А потом… Димка её бросил. Я узнала о случившемся от сестры. Элли позвонила поздно ночью вся в истерике и проплакала в трубку, что он ушел. Ту ночь я провела в спальне сестры, пытаясь унять её истерику. Утром, когда она уснула, я позвонила Диме. Он взял трубку и сказал, что улетает. Извинился за всё и высказал надежду, что мы ещё встретимся. Под «нами» он имел ввиду меня и его. Сказал, что будет рад, если к его возвращению я не успею выйти замуж. После этих слов у меня не повернулся язык спросить про Элли. Решила, что как есть – так есть.

– Вам подарили надежду. И желание перетряхивать чужое грязное белье моментально усохло и отвалилось, – протянула я. Не вежливо, зато честно.

– Вы считаете меня плохим человеком? – Мари взглянула на меня исподлобья.

Я встала.

– Я не считаю тебя ни тем, ни другим. Хотя бы по той простой причине, что ни первое, ни второе утверждение не являются правдой.

– Но почему? – Мари встала вслед за мной. – Я ведь плохо поступила. Я не заступилась за сестру, а наоборот, позволила человеку, обидевшему её, вернуться в мою жизнь.

– Что есть добро, а что зло? – философски заметила я, направляясь к двери. – Человечество так и не смогло договориться по поводу этих основополагающих понятий. А мы, так уж тем более, – я обернулась к Мари. – Не вините себя ни в чем. Вы бы не смогли ничего сделать – ни защитить, ни спасти. Случилось так, как и должно было случиться. Теперь надо просто жить дальше. И звоните, если что-то понадобится.

Я оставила Мари свою визитку и направилась к выходу. В квартире никого не было, как и на лестничной клетке. Это дало мне повод предположить, что Макс дожидается меня внизу, доедая на нервной почве оставшиеся запасы конфет. Таким был оптимистичный вариант. Имелся и пессимистичный – босс в ближайшем кабаке заливался алкоголем, пытаясь утопить в рюмке осознание того, что имел близкие отношения с сиреной.

Выйдя из подъезда, я увидела его сразу же. Он стоял в стороне от пылающих энтузиазмом и энергично шушукающихся зевак, и курил.

«Ошиблась по всем пунктам», – мысленно укорила я себя, а вслух сердито заметила:

– Ты же вроде бросаешь?

– Больше нет, – сквозь зажатую в зубах сигарету прошипел Макс и глубоко затянулся.

Я промолчала, помахав рукой перед лицом, отгоняя от себя клубы вонючего дыма.

Начинать разговор не спешила, ожидая, когда друга прорвет первым.

И он не подвел.

– Сирена? – вместе с облаком дыма, выдохнул начальник, морщась.

– Молодец, – с сарказмом похвалила я. – Умеешь подслушивать.

– То есть, все, что было между нами – ложь? – не унимался босс. Ну вот, стандартная мужская реакция. Эгоизм, замешанный на болезненном самолюбии. – Она меня… околдовала?

– Тебя только это волнует? – я направилась вниз по улице, туда, где припарковала свой автомобиль.

– Так да или нет? Разве сирены – не чудовища, прикидывающиеся прекрасными девами? – вновь стал расспрашивать меня друг, едва мы отдалились от толпы. – У них вроде должны быть крылья и куриные лапы, но у Мари я не видел ничего такого!

Я остановилась, с наслаждением подняла лицо к небу, радуясь ярким солнечным лучам. Но радость моя длилась не долго. Угрюмое сопение друга над ухом действовало на нервы и не позволяло отрешиться от происходящего вокруг хотя бы на пару минут.

Открыв глаза, я покосилась на босса.

– Сирены ведь завлекают пением, – бормотал Макс куда-то себе в ладонь, которой тёр лицо. – А Мари мне никогда не пела… Я даже не знаю, умеет ли она петь! Элли, да, а вот Мари…

– Птичьи, – не выдержала я.

– Что? – вздрогнуло начальство.

– Лапы у них птичьи, а не куриные, – необходимость объяснять почему-то действовала на нервы. – Да и это лишь по мифам, которые писали авторы мужского пола. А мужчины что угодно готовы придумать, лишь бы оправдать собственные слабости, особенно, если эта слабость – женщина. И так было всегда, что тысячу лет назад, что месяц тому.