– И что же это?

– Почему вы решили устроить переворот именно сейчас?

На этот раз пауза была более долгой.

– Так... ну-ка прикури мне ещё одну, – он протянул мне свою пачку, и потом сделал пару долгих затяжек. – Тебе это действительно важно? Или просто интересно?

Я тоже немного подумал.

– Больше, конечно, интересно, – признался я. – Но и важно – тоже.

– Так не бывает, – отрезал Валентин. – Выбери что-то одно.

– Это же не лотерея, – парировал я. – Тут можно и два варианта выбрать. Если позволите, я поясню... время же вроде есть?

– Есть, там пока готовятся, – он кивнул в нужном направлении. – Ну поясни.

– Да это просто, думаю, вы и сами уже догадались. Помните, я рассказывал вам о том, что в будущем появились развлекательные книги о таких, как я, о попаданцах? – Валентин кивнул. – Я их читал, восхищался их героями, их знаниями и способностями менять историю. Ну а когда сам оказался в этой ситуации, то понял – я вообще не знаю, что нужно сделать, чтобы что-то изменить. Я не знаю, к кому обратиться, чтобы на Чернобыльской АЭС не стали проводить тот эксперимент, который закончился катастрофой, кому рассказать, что через три года надо будет эвакуировать людей из Спитака, чтобы число жертв было не несколько десятков тысяч, а ноль. Книжные попаданцы бежали к главным, а что делать мне? Идти к Черненко? Он умрет задолго до этих событий и со здоровьем у него не очень... к тому же я просто не знаю, как попадают на прием к правителям такого уровня – это мне тоже нужно было узнать. А поверит ли он мне? Не знаю, я мог и доказать ему, что говорю правду, но мог отправиться прямиком в дурку. Ещё и распад Союза – это спустя тридцать лет всё было очевидно, а когда я попробовал привести мысли в порядок уже здесь, то просидел неделю в библиотеке... зазря просидел. Ну а потом с вами познакомился, признался, что-то рассказал... сумбурно рассказал. А вы – раз, и решили брать власть. Вот мне и интересно, что из моих рассказов повлияло на вас, почему вы выступили? Ведь в той моей жизни ничего подобного не было... сами же говорили, что наш ГКЧП опоздал, причем конкретно.

– Хм... ты и сейчас говоришь очень сумбурно, – сказал Валентин. – Но я тебя понял. Тебе интересно, что мы услышали в твоих рассказах?

Я кивнул.

– Пожалуй, да. Не то, что я рассчитываю снова попасть куда-нибудь ещё, но никогда не знаешь, что пригодится в жизни.

– Предусмотрительно, – он усмехнулся. – Но вряд ли я открою тебе какие-то тайны. И вряд ли ты сможешь их использовать, даже если вдруг на твоем жизненном пути снова когда-нибудь возникнет аналогичная аномалия. Впрочем, если так случиться – сразу иди к Михал Сергеичу и проси разыскать меня. А мне назови те две фамилии предателей в комитете. Остальное мы сделаем сами.

Я не поверил своим ушам.

– И всё? – недоверчиво переспросил я. – А все эти рассказы про Горбачева, про перестройку, про тот же ГКЧП, про распад страны, наконец? Они что – вам совсем никак не помогли?

– Разве что укрепили нас в нашей правоте... – Валентин с сожалением посмотрел на то, что осталось от сигареты, и отшвырнул её в траву.

– Мда... – протянул я рассеянно. – Не получилось из меня прогрессора.

– Стругацкие? – блеснул эрудицией Валентин.

– Они самые...

– Эй, ты не раскисай, – он ободряюще хлопнул меня по плечу. – Всё-таки первый камешек, который сдвинул лавину, был именно твоим.

– Да, но я и не подозревал, что... я же тогда вообще не знал, что говорить, нёс первое, что в голову пришло.

– Иногда импровизация удается лучше всего, – Валентин дернул здоровым плечом. – Мне, кстати, больше интересно, что там у вас случилось с нами... но, в принципе, я догадываюсь. Меня через год, скорее всего, выперли на пенсию – выслуга есть, дали бы очередное звание и до свидания. Михал Сергеича, думаю, уволил Рыжков, он бы обязательно поставил на его место своего человечка. Товарищ Долгих так и закончил бы кандидатом в члены Политбюро – то, что Горбачев ему завидовал, ни для кого не секрет. Остальные... фамилии называть не буду, часть ты скоро и так узнаешь, а про других тебе и знать не надо... судьба остальных, думаю, сложилась бы по-разному. Кого-то могли и того... слишком большой змеиный клубок собрался, не ожидали мы такого. Но ты назвал нам две фамилии, а остальное... остальное было делом техники.

– Техники... – эхом откликнулся я, – Только не говорите, что вы смогли всё это подготовить за полтора месяца. Те же войска в Москве…

– А смысл это говорить? – улыбнулся Валентин. – Это будет вранье, а настоящие коммунисты не врут. Да и особого секрета тут нет. В Генеральном штабе есть самые разные планы развертывания войск. И некоторые из них предусматривают ввод подразделений в большие города. Например, в Москву. Захват здания комитета мы обсудили быстро... нас только Кремль беспокоил, но они вчера ночью сдались, даже стрелять не пришлось. Правда, теперь начинается самое трудное.

– В смысле?

– В прямом. Ты же недавно сдавал экзамен по истории и должен понимать – захватить власть не очень сложно... мосты, телефон, телеграф – всё по Ленину. В наших условиях – газеты, телевидение, те же мосты, аэропорты и вокзалы.

– Рынки, банки, рестораны… – не удержался я.

– Это что?

– Анекдот перестроечный... так себе, не смешной, – отмахнулся я. – С захватом мне всё понятно. А с удержанием что?

– Удержать власть очень трудно... – Валентин чуть осуждающе покрутил головой. – Заставить старые кадры работать в новых условиях, сделать так, чтобы всё начало функционировать как следует – эта задача не всем по плечу. Но ничего... большевики в семнадцатом справились, думаю, и мы осилим. Всё, иди, открывай ворота, сейчас твоего Боба нам принесут.

***

Я послушно двинулся к калитке. Ноги, правда, были какие-то деревянные, и в голове неприятно шумело, словно после ударной порции водки. Но я точно не пил – просто рассказ Валентина так на меня подействовал. Как там было у поэта – нам не дано предугадать, как наше слово отзовется? Вот и отозвалось. Я-то разливался соловьем, описывая этим ребятам все ужасы, которые сулит стране приход Горбачева, а у них уже была организация, способная на захват власти. И ведь действительно – всё по науке, человек оттуда, человек отсюда, один министерства держит, другой в КГБ вес имеет, третий с промышленностью на ты, четвертый... Валентин не назвал тех, других, но там и так всё было ясно – армия целиком или по частям, сухопутные войска, ПВО, авиация, иначе никакие самолеты до Ходынки не долетели бы, сейчас всё-таки не восемьдесят седьмой. У них было схвачено всё. Только они чего-то не знали, выступать открыто опасались – и в моем варианте истории так и не выступили. Но тут к ним попал самый настоящий человек из будущего, назвал пару фамилий – и спустил, образно выражаясь, спусковой крючок. Хотя, может, и не образно. Я пока не знал, что они сотворили с тем же Черненко.