Толпа расступалась с каждым шагом Кая, пропуская его к дальнему концу зала. Люди смотрели на него, как на угрозу, нечто чужеродное, чего здесь быть просто не могло. Быть может, препарат, который они употребляли, позволял им увидеть немного больше, чем обычно. Кай, в свою очередь, никак не мог освободиться от ощущения нереальности, которое расцвело, едва он начал движение сквозь публику. По всей видимости это чувство вызвано сочетанием синих оттенков света, запахов синтетического дыма, смешивающихся с ароматами парфюма и аэрозольных наркотиков, и неожиданных элементов, назначения которых он не понимал. Он словно шел через тайный лес, наполненный мифическими существами, сквозь вакханалию, через толпу сатиров и нимф, проводящих свою распущенную мистерию.
С другой стороны зала его ждали такие же силиконовые занавеси, как и у входа, но в небольшом пространстве за ними присутствовали люди. Прижавшись к стенам, они придавались страсти, плотно обвивая друг друга, спрятавшись здесь от толпы в зале. Едва Кай оказался среди них, как все они замерли, остановив свои ласки, и все взоры устремились на него. Он оглядел их, его лицо не выразило не единой эмоции, он просто прошел к двери, провожаемый взглядами, и вышел прочь.
На лестнице на следующий этаж царила темнота, лишь спустя несколько секунд мигнули красные лампы. Пока Кай поднимался, багровый свет стал мигать немного чаще, но ступеней все равно было почти не видно, и подниматься приходилось скорее на ощупь.
Как и ожидалось на третьем этаже на стене была выведена цифра «3», но ее нижний край был то ли смазан, то ли поверх нее нанесли мазок красной помадой: в мигающем красном свете все казалось единым.
Кай едва нашел дверь, она была выкрашена в черный цвет, и заметить ее было возможно, лишь когда загорались красные лампы, выделяя контрастный черный провал среди серых бетонных стен. За дверью он оставался в полной тьме, и первые секунды совершенно потерял ориентацию, но постепенно вокруг него начало рассветать темно-синее неоновое сияние из спрятанных ламп, словно возникающее из пустоты.
Перед ним вновь ниспадали, едва колыхаясь от движения воздуха, плотные высокие черные портьеры до самого пола, как в игровом зале. Кай отчетливо почувствовал, что за ним наблюдают, он оглядел небольшой холл и заметил под потолком небольшой прямоугольник черного стекла, за которым либо пряталась камера, либо сидел наблюдатель. Отвернувшись, Кай откинул портьеру и шагнул вперед.
Пространство заполняла темнота. Кай не видел абсолютно ничего, хотя ощущал, что находится в обширном помещении. Кажется, и здесь тоже играла музыка, может быть какая-то электронная, ритмичная, с использованием самых разнообразных инструментов, довольно тихая, но Кай едва ли обратил на нее внимание, она просто тонула.
Вздохи. Пространство наполнялось звуками тяжелого дыхания, скрывающими под собой едва различимую музыку. Стоны. То совсем рядом с ним, то в отдалении, то где-то в стороне раздавались женские вскрики, постанывания, резкие и внезапные или тихие и протяжные. Выдохи, рычание, шепот, мурлыканье – музыка просто тонула в этой дисгармонии голосов.
Абсолютно не видя ничего вокруг, Кай остановился на месте.
Сверкнул стробоскоп.
Одна короткая вспышка белого света очертила вокруг него переплетение из человеческих тел, тесно перемешавшихся в объятиях и ласках. На сетчатке глаз отпечатались очертания фигур, и силуэты вырисовывались теперь поверх плотной темноты.
Стробоскоп вновь засверкал, теперь несколько коротких вспышек подряд.
Практически полностью обнаженные люди сплетались друг с другом повсюду, целиком отдаваясь сексуальным наслаждениям, без разбора даря ласки окружающим их партнерам, едва различимым в коротких всполохах света. Вспышки вычерчивали в пространстве изогнутые ноги, движения пальцев, приоткрытые в стонах губы, оставшиеся на телах детали одежды. Руки сжимающие груди, изгибы ягодиц, сверкающие капли влаги на коже отчетливо вырисовывались в короткие доли секунд, когда зал наполнялся предельно белым сиянием. Люди были повсюду вокруг, все они двигались, извивались от удовольствия, образуя одно общее движущееся эротическое полотно.
Сантино сказал, что где-то здесь должен быть его брат. В комнате. У Кая не было не малейшей идеи, где его искать, и он просто направился вперед, сквозь стонущую и вздыхающую, предающуюся удовольствиям толпу.
Обнаженные люди проходили мимо него, по замысловатой траектории обходя окружающих, сменяя одних партнеров другими. Люди отдавались сексу лежа, сидя, стоя, прижимаясь к закрученным колоннам, прорезающим зал от пола к потолку в хаотичном порядке. Люди отдавались ласкам на книжных стеллажах, скрывали за собой стены, и очертания комнаты терялись в этом море похоти. Кай видел даже тех, кто сидел с бокалом в стороне и смотрел на оргию под неверным светом.
Засверкал стробоскоп и перед Каем возник человек, одетый в длинную черную мантию. Его лицо было скрыто глубоким капюшоном, но в яркой вспышке, Кай сумел различить компактный противогаз на его лице и красные точки глаз, снабженных какими-то специальными зрительными фильтрами. Человек, глядя на него поднял вверх руку, держа в ней какой-то баллон и выпустил в воздух облако газа или пара. Наркотик. Или что бы то ни было, тот самый препарат, который люди вдыхали через ингаляторы этажом ниже. Оглядевшись при очередной вспышке стробоскопа, Кай увидел еще несколько таких фигур то тут то там распыляющих препарат в воздух. Зажав нос и рот локтем, он продолжил идти.
К Каю тянулись руки, пальцы скользили по его телу, по ногам, хватали за ягодицы, женские обнаженные ноги скользили по его коже, пытаясь притянуть к себе. Он никак не реагировал, продолжая свое неумолимое движение вперед, торопясь побыстрее убраться из-под действия наркотического тумана. Сексуально извиваясь, девушка выползла поперек его пути на коленях, вызывающе глядя Каю в глаза, огромный мужчина поймал ее на середине пути, сгреб в охапку и практически утащил в сторону, набросившись там на нее, как на жертву охоты.
В голову ударило новое чувство. Кай не мог слишком сильно надышаться препаратом, но первые эффекты уже начали проявляться. В белых вспышках стробоскопа начали появляться новые краски, силуэты людей стали более четкими и в то же время какими-то неверными… нереальными, словно сказочными. Но самое главное, он начал ощущать какую-то близость ко всем окружающим, и внутри стало разгораться вожделение. Кай сосредоточился, и даже потряс головой, прогоняя опьянение, понимая, что если задержится в этом помещении, то наркотик будет действовать только сильнее и подчинит его волю, и тогда он уже не сможет уйти по собственному желанию.
Похоже на сладостную ловушку, которой хочется отдаться самостоятельно.
Легкая паника ударила в голову, отрезвляя. Чем дальше он заходил, тем плотнее становилась толпа. Каю приходилось пробираться причудливо изломанным путем сквозь вакханалию, все теснее окружающую его со всех сторон. Под действием препарата, ему казалось, что оргия поглощает его, словно хищный цветок, заманивает сладостным нектаром в свои объятия. Казалось, люди все призывнее смотрят на него, мечтая, чтобы он подарил им немного своего тела.
Он пришел сюда совсем не за этим. Он не должен поддаваться. Паника усилилась, и он резко подался вперед, стремясь поскорее покинуть это место. И тут же столкнулся с идущим навстречу человеком в мантии и противогазе. Человек смотрел светящимися красными точками прямо в его глаза, без единого звука или жеста, не отводя взгляд, он поднял руку, чтоб распылить очередную дозу препарата. Но Кай в гневе схватил его за мантию на плече и сквозь зубы процедил:
– Валентайн Шевалье.
Человек опустил руку с баллоном. В легком полупоклоне он уступил Каю дорогу, указывая свободной рукой вперед, но так ничего и не произнося.
Кай устремился дальше и неожиданно перед ним выросли высокие черные портьеры, до этого невидимые в сверкании стробоскопа. Они ниспадали откуда-то из невидимой черноты сверху и выстилались по полу, ложась под переплетающиеся тела людей. Кай протянул руку, проводя ладонью по складкам в поисках края, но занавеси были сплошными, без единого намека на выход.