Нелли, не в силах ответить, только кивала. Лицо горело, слезы ручьем. Больно смотреть на разбившиеся мечты. Сердце барабанило так, что в ушах зазвенело. Она пыталась сделать шаг, но завалилась лицом вперед, прямо в куст крапивы. Кто знал, чего ей стоило не завизжать от боли. Ползком, кое-как выбравшись, они разбежались по домам.

Нелли проплакала всю ночь от незнакомых чувств и эмоций. И от того, что была уверена – у них ничего не будет.

За окном светило яркое солнце. Нелли, когда проснулась, поняла, что находилась у себя дома.

Как тут очутилась?

Вербин…

Возле кровати сиротливо стояли костыли. Нелли тут же проверила, на месте ли протез. Ей бы не хотелось, чтобы Вербин увидел ее без протеза. Первое протезирование было ужасным. Слепок сняли где-то месяца за три. Никто не говорил, что нога может менять форму. Протез был самый простой, государственный, и естественно, что он не подошел. К сожалению, никто не будет его менять, а новый и хороший не по карману.

Убедившись, что в своем доме она совершенно одна, Нелли решилась снять протез. Упала на подушку, прикрыла глаза. Во всем теле ощущалась легкость. Вспомнилась вчерашняя встреча с Вербиным… Суровое лицо и совершенно несчастные глаза. Нелли его таким никогда не видела. Руслан в разводе. Она соврала бы, если бы сказала, что сочувствовала ему. Эгоистичная радость и надежда – вот, что вызвала новость.

Дура.

Глупая дура.

На что она надеялась? А как же Семен?! Он искренне любил ее и даже после аварии не бросил, не отвернулся. Оберегал, можно сказать, пылинки с нее сдувал.

Проанализировать все не дал монотонный стук, доносившийся с улицы. Нелли взяла свои костыли и подошла к окну, выходившему прямо на участок Вербина. Оглядевшись, обнаружила источник шума. Руслан, обнаженный по пояс, в одних черных спортивных штанах, рубил небольшие деревья и кустарники, пытаясь очистить заросший участок. На середине даже выросло несколько больших деревьев. А в огороде, где раньше тетя Тома сажала клубнику, уже несколько лет стояла плакучая ива.

Он с остервенением орудовал топором. Безжалостно рубил все на своем пути. Нелли приклеилась к окну. При каждом движении его мускулы на теле напрягались, становились больше, рельефнее. Пот стекал по могучей спине. Девушка, как завороженная, следила за ним. Казалось, она не видела никого красивее Вербина. Особенно взгляд приковывал упругий зад. Пульс частил. Она прикрыла глаза и сглотнула слюну. У нее уже год не было близости. Никогда еще Нелли не обращала такого пристального внимания на внешность мужчины. И даже Семен – единственный, кто добился ее расположения, кто красиво и долго ухаживал за ней, – был далек от идеала со своим дрябловатым животом.

Срубив небольшой сук, Руслан откинул его и резко повернулся в ее сторону. Нелли отшатнулась от окна, как ошпаренная. Щеки горели. Чего уж тут, она вся сгорала от стыда, ведь соблазнилась мужчиной, будучи в отношениях с другим.

Истощенный организм требовал отдыха и еды. Недолго думая, девушка пошла на кухню варить борщ. Она старалась не думать лишний раз о Вербине, но боковым зрением то и дело возвращалась к окну, посматривала, чем же он был занят. Может угостить его обедом? Ополоснувшись и переодевшись, Нелли на костылях вышла во двор. Точно нарочно она надела футболку, обтягивавшую ее грудь.

– Руслан! – кажется, из-за шума топора вообще ничего не было слышно. – Доброе утро!

– Доброе, – он кивнул, вытирая пот со лба, и широкой поступью подошел к покосившемуся забору.

– Я борщ сварила. Не составишь компанию?

У Нелли единственная целая нога стала ватной.

– Если угостишь, не откажусь. Со вчерашнего дня ничего не ел, – вкрадчиво пробасил он. – Я только обмоюсь и приду.

Вербин вернулся минут через пятнадцать – свежий, в легком спортивном костюме, и дал о себе знать стуком костяшек по косяку настежь открытой двери.

– Можно?

Нелли встала с дивана и кивнула в сторону кухни.

– Проходи, пожалуйста.

– Я с пустыми руками. В следующий раз обещаю исправиться.

– Не беда. Все, что нужно, у меня есть.

Она поставила на стол тарелки с супом, нарезанный хлеб и сметану.

– Знал бы, что будет борщ, купил бы сала.

– Сейчас! – Нелли спохватилась и подошла к холодильнику. – Я сало не люблю, но вот мой парень, Сема, его обожает.

А сама прикусила язык. Почему-то о Семене с Русланом говорить не хотелось.

– Приятного.

– И тебе. А где твой парень? Вы тут живете?

– Нет, – Нелли отвела взгляд и промямлила. – Мы не живем вместе, встречаемся. Он сейчас на работе должен быть. Мы не списывались со вчерашнего вечера. И вот уже обед, а от него ни звоночка.

– Я заметил, ты картошку уже сажаешь, – Руслан резко поменял тему. – Не рано?

– Нет, соседи уже все посадили. Я одна осталась, и то не досажала. Вот, после обеда пойду на грядки.

– Нелль. Можно добавки?

Она заалела и чуть бы не растаяла прямо на стуле. Мелочь, но как же приятно слышать такой комплимент своей еде.

– Конечно! Не стесняйся.

Они много и долго разговаривали ни о чем. Вспоминали прошлое, смешные моменты, Руслан даже подкалывал. И Нелли даже показалось, что в его шутках проскользил ее самый большой секрет. Неужели Вербин знал о влюбленности? Она не подозревала, что Руслан мог замечать. Сколько усилий было вложено на сокрытие этой тайны! Неужели влюбленные дети настолько очевидны в проявлении своих чувств?

Но казалось, что они не расставались на много лет. Будто на кухне сидели не взрослые люди, а все та же мелкая Ленточка и соседский парниша Рус.

Год на год не приходился. Это относилось ко всему. Только кажется, что следуешь давно отлаженному процессу, который повторяется из года в год, как жизнь делает финт ушами. Даже доведенные до автоматизма действия порой приходится пересматривать.

Переодевшись в грязное, Нелли пошла к грядкам, и какого было ее удивление, когда она встретила там Вербина, ловко копавшего лунки.

– Я решил не терять времени зря, – усмехнулся он.

– С-спасибо.

Она подошла к мешку с картошкой и пересыпала немного в ведро, для посадки. Работали они быстро. К облегчению Нелли, Руслан не старался жалеть ее, не видел в ней немощную и совсем беспомощную девушку.

– Нелль. Кажется, у меня глюки…

Он отшатнулся от лунки. Девушка обеспокоенно посмотрела на него.

– Не поняла тебя, Рус. Какие глюки?

– Пиздец. Все, вызывай дурку. Кажется, я вижу черепаху.

– Шутишь? Откуда в огороде черепаха?

Смех смехом, но она все равно наклонилась к земле, чтобы рассмотреть, на что наткнулась лопата соседа.

– Вот…

Он откопал что-то большое и шевелящееся. Нелли озадаченно смотрела на большой ком грязи, что шевелился в руках. Вербин подошел к траве и окатил это нечто водой. Брови подлетели вверх, рот сам собой открылся. На земле, сверкая панцирем, барахталась зеленая черепаха.

Быть того не может!

И тут Нелли осенило.

– Рус, я вспомнила. Это черепаха соседей.

У соседской девочки Никишиных тем летом пропала черепаха, Катя выпустила ее на лужайку погулять, и питомица угуляла непонятно куда. Все тогда подумали, что та замерзла, ведь почти год прошел – как тут выжить. А она не только выжила, но и, кажется, даже подросла!

– Если честно, – Вербин нервно почесал затылок, – я подумал, что меня реально глюкануло. Давай, тогда, вернем ее Кате?

– Боюсь, не получится. Они продали дом и съехали.

– И что мы с ней делать будем?

– Что значит «мы»? – Нелли, хихикнув, легонько коснулась костылем его ноги. – Твоя находка, ты и разбирайся.

– С ума сошла? Она ж с твоего огорода! Да и нахрена она мне, что я с ней делать буду?

– Понятия не имею, что ты с ней делать будешь, но нашел-то ее ты! Так что она по праву твоя.

– Хватит ржать! Я слышу, как ты хрюкаешь!