Олег откинулся на спинку стула и в шоке уставился в панорамное окно.

– Ты же понимаешь, что между нами… – осторожно проговаривал каждое слово, словно подбирал подходящие. Но его перебили.

– Олег, я не собираюсь тащить тебя в загс или требовать финансовых вложении. Я взрослый, самодостаточный человек. И поверь, я в состоянии обеспечить себя и ребенка. Все, что я хочу от тебя, это твое участие в жизни ребенка. Все.

Пока она делилась своими мыслями, Олег задумчиво сверлил свою чашку с кофе.

– Я тебя услышал. Но хочу для своего спокойствия после рождения ребенка сделать тест ДНК. Не против?

Видимо в нем еще теплилась надежда, что он может не быть отцом.

Настя понимающе кивнула.

– Нет, не против.

– Если отцовство подтвердится, я буду участвовать в жизни ребенка, – уже увереннее ответил Олег.

Верила ли она ему?

Нет.

Но кивнула, делая вид, что приняла его ответ.

Между ними нет никаких чувств, вообще ничего, даже банального доверия. Но теперь они крепко связаны, и хочешь не хочешь, а идти на контакт придется.

Этот разговор вымотал Настю, и продолжать «знакомиться» у нее не осталось сил. Отодвинув чашку, она позвала официанта.

– Тогда на этом предлагаю наш разговор закончить, – выдавила улыбку. – Сегодня у меня был трудный день.

– Понял. Давай тогда на днях созвонимся и уже нормально познакомимся? Если честно, я сейчас в шоке. Меня словно пыльным мешком приложили. Мне бы все обмозговать.

На столик положили счет.

Настя решилась задать единственный вопрос, который ее волновал.

– Олег, последний вопрос. Ты, случайно, не женат? Может у тебя семья, дети есть…

– Нет. Не женат и никогда не был.

Облегчение.

Однако такая реакция саму Настю почему-то удивила. С другой стороны, он все-таки предпочла бы, чтобы Олег был бабником, чем гулявшим на стороне подонком.

Весь следующий месяц проходил, как на иголках. Постановка на учет, бесконечные походы в поликлинику, сдача анализов – это все оказалось тем еще квестом. Масла в огонь подливал завал на фирме. Света начала жить на работе, но даже так старалась приободрить и поддержать.

Самым обидным было упустить контракт с китайцами. Пока Настя проходила все круги ада в больнице, Света прикрывала, как могла, но после первых переговоров те отказались от сотрудничества. Закралось подозрение, что к этому приложил руку Руслан, ведь это именно он вел все дела с ними, и его месть была ожидаема. Недолго думая, Настя позвонила почти бывшему мужу. Руслан, на удивление, пообещал помочь и разобраться. И не обманул! Он, можно сказать, выбил с боем вторую встречу с партнерами. Настя лично присутствовала на этих переговорах и видела, как тот ужом выворачивался, объясняя выгоду от сотрудничества, но, увы, отказали и ему. Без каких-либо объяснений причин. Это был удар… Болезненный не только для нее, но и для фирмы ее семьи.

После этого Руслана не видели. Да и не особо хотели. Настя игнорировала все его звонки, сообщение и предложения встретиться. О воссоединении и речи идти не могло.

Но на этом неприятности не закончились. Проект за проектом срывались на глазах. Новые партнеры, с которыми Руслан вел переговоры, в последний момент отказывались от сотрудничества без объяснения причин. Фирму на плаву держали только контракты с постоянными партнерами, но надолго ли?

С Олегом Настя встречалась дважды. И все встречи исключительно по ее инициативе. Тот не отказывался, но и особого энтузиазма не проявлял. В начале это обескураживало, позже раздражало. Все-таки для нее такое отношение к себе было в новинку.

Олег Иваненко – мужчина тридцати трех лет, физиотерапевт в реабилитационном центре. Сложно описать, чем он занимается. Еще сложнее – понять и не заснуть. Слишком много непонятных для уха обывателя слов, это убивало всякий интерес. В том числе и Насти. Хотя, справедливости ради, это чувство было взаимным. Единственное, чем интересовался Олег, так это здоровьем новой знакомой и течением беременности. Такое отношение, как к инкубатору, убивало самооценку. А ведь Настя ожидала, что придется отбиваться от ухаживаний Олега! Почти предвкушала его предложение начать встречаться, ведь скоро они оба станут родителями.

Неужто ли он не видел, какую эффектную молодую девушку упускал из виду? Самый настоящий самородок, а смотрел, как на пустышку.

Но в то же время такая неприступность подкупала… Всеми фибрами души захотелось покорить эту вершину. Настя желала видеть в его глазах ту же страсть, что и два месяца назад в клубе. Она твердо вознамерилась приковать этого мужчину к себе.

Мерный гул мотора приближал к разводу.

Именно так думала Настя, паркуясь у здания суда.

Все прошло достаточно быстро. Не имея общих детей и имущества, суд принял иск и дал долгожданный развод.

С Русланом она потом столкнулась в коридоре.

– Может сейчас поговорим?

Настя подошла к нему вплотную. Сердцем чувствовала, что это их последняя встреча. Отчаянный взгляд Руслана буквально вопил об ошибке, к которой они пришли. Но сделать ничего уже было нельзя. Точки расставлены.

Смотреть на него больно. Душу выворачивало наизнанку. Хотелось бить его в грудь, орать. Прежнего Руслана тяжело узнать. Осунулся, взгляд потухший, он словно постарел на десять лет. До него запоздало дошла реальность неизбежного. Все те месяцы тот надеялся вернуть Настю, поговорить, что-то доказать. А она закрылась.

– Настасья.

По спине прошел холод. Так Руслан называл ее только в самые интимные минуты.

– Мне жаль, что все у нас закончилось так. Но ты должна знать. Я не изменял тебе! Послушай!..

– Только ты во всем виноват.

– Ты ошиблась! Разрушила, не разобравшись. Все эти фото фикция. Услышь меня!

Настя выставила ладонь, заставляя его заткнуться.

– Замолчи сейчас же! – она зашипела. – Я ненавижу тебя за все, что ты сделал, ненавижу и люблю. Это ненормально, понимаешь? Все, что у меня вот тут, – была кулаком себя в грудь, – к тебе, ненормально. Я не должна тебя любить, хотеть. Оставь меня!

Руслан отшатнулся.

– Ты не хочешь слушать меня, а я столько раз твердил тебе эту долбанную правду. Столько просил! Ну, почему ты такая упрямая?! Почему не веришь моему слову?! Не веришь мне?! Неужели за шесть лет отношений я не смог этого добиться? Хорошо, пусть я подлец и мерзавец, но разве я не заслуживаю шанса оправдаться? Просто поговорить, в конце концов?

– Говорить мне с тобой больше не о чем. У каждого из нас теперь своя дорога, – она отвела взгляд, не в силах больше смотреть ему в глаза. – Я скоро стану матерью.

Руслан посерел лицом, молча сверлил свою уже бывшую жену.

– Поздравляю, Настасья… Видимо, так и правда будет лучше.

Он молча обошел ее и, не оборачиваясь, покинул здание суда.

Выйдя на крыльцо, Настя наблюдала, как Руслан на такси растворился между домами. Горькое разочарование кольнуло сердце. Вот и все. Финиш. Теперь уж точно каждый пойдет своей дорогой.

Вот уже семь часов в коридоре недалеко от операционной подпирала стены девушка. Для нее время прошло, как в тумане. Она уже не помнила, как приехала в больницу, как пыталась на своих костылях преодолеть расстояние и узнать, что случилось с ее бабушкой. Выжатая и напуганная, она готова была умолять и делать все возможное, только бы спасти. Единственной, кто еще держала ее на плаву, была старшая операционная медсестра – тетя Таня.

– Нелль, – та подала ей чашку чая. – Попей, дочка, ты совсем белая.

– Спасибо. Там нет никаких новостей?

Стоять долго Нелли больше не могла, поэтому приземлилась на кушетку в углу у окна.

– Ох. Прости, ребенок. Новостей пока нет.

Бабушку любили многие. Та была хорошим человеком, и тетя Таня не меньше переживала за нее.

С самого рождения у Нелли с бабушкой особая связь. Казалось, они как-то по-особому любили друг друга. Та всю себя отдала, посвятила свою старость заботе о ней. Она во всем заменила ей родителей. Нелли – это целиком и полностью результат ее труда и вложенных сил. Бабушка училась вместе с ней в школе, после уроков сидела на скамеечке в танцевальном зале. Она видела все ее взлеты и падения. Отец хоть и был, но только номинально. Он вообще не участвовал в ее жизни, ведь его больше заботила новая семья. Сложно представить, как ей удавалось тянуть внучку на свою маленькую пенсию. Неудивительно, что после школы Нелли пошла на подработку в местный продуктовый магазин. Ей искренне хотелось облегчить жизнь бабушки.