Наблюдая за тем, как прибывают гости, Катрина увидела, что в вестибюль вошёл Бром вместе с её отцом. Они не приготовили маскарадные костюмы, но оба выглядели элегантно в своих лучших воскресных нарядах, приберегаемых для особых случаев. Катрина успела забыть, каким красивым мог быть Бром, когда он не был в рабочей одежде, покрытый грязью после целого дня в поле. Девушка вдруг ощутила вину за то, как она с ним обошлась, так быстро переключившись на Крейна и толком не поговорив с Бромом о чувствах. Но Катрина слишком долго в нём разочаровывалась, и разрыв казался логичным следующим шагом, хотя Катрина боялась, что для Брома он стал шоком.
Несколько недель перед балом она не виделась с Бромом, кроме случаев, когда они сталкивались на дороге Сонной Лощины или вместе готовилась к фестивалю. Катрину не покидало чувство, что это немного неправильно – не разговаривать с Бромом, не рассказывать ему о том, что происходит в её жизни, не делиться новыми книгами, которые она прочитала, или идеями для рассказов, которые она придумала, не смеяться над неустойчивыми стопками пирогов, разложенных по всей кухне.
– Катрина, дорогая, ты выглядишь потрясающе! – раздался голос за спиной. Это была Реджина, которая встала рядом с ней на лестничной площадке.
– Спасибо, мама. Ты тоже, но как думаешь, люди поймут, кто ты? – спросила Катрина, удивлённая костюмом матери. Она была одета как Мария-Антуанетта, с огромным напудренным париком, французским придворным макияжем, бижутерией и в изысканном платье. Реджина явно старалась изо всех сил. Катрина посчитала забавным выбор костюма своей матери, учитывая, что Реджина была горячо любима всеми в их сообществе. Хотя они недавно читали о том, что происходило во Франции, и Катрина предполагала, что именно это вдохновило мать выбрать такой костюм, она знала, что не все в Сонной Лощине следят за мировыми новостями так внимательно, как они. С другой стороны, большинство людей, вероятно, не узнают, кем одета она сама, но это будет половиной удовольствия от вечера – делиться тем, что она знала о пиратках, со всеми, кто готов слушать.
– Что ты здесь делаешь, Катрина? Почему ты не спустилась поучаствовать в вечеринке? – спросила её мать.
– Я просто наблюдала, как приходят гости, и думала о Броме. Я чувствую себя немного виноватой за то, как всё обернулось, – ответила Катрина, наблюдая, как Бром разговаривает с её отцом, потягивая пряный сидр, без сомнения, с добавлением виски.
– Бром вёл себя как дурак, Катрина. Честно говоря, мне тоже его жаль, и ты знаешь, что я люблю его как сына. Но ты заслуживаешь мужчину, который хорошо к тебе относится, который ценит твою уникальность и ценность и поощряет тебя делать то, что ты любишь, даже если это означает оставить Сонную Лощину ради путешествий по миру, – сказала Реджина, начиная плакать, но останавливая себя.
– Правда, мама? Ты это серьёзно? Потому что мне больше ничего и не нужно. Икабод пообещал, что мы будем путешествовать, но я очень боялась расстроить вас с папой, – сказала Катрина.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Катрина, и если этот мужчина сделает тебя счастливой и даст тебе ту жизнь, которую обещал, то я отпраздную ваш брак с лёгким сердцем, когда придёт его время. Я никогда не думала, что ты можешь быть счастлива, как сейчас, и если всему причиной этот мужчина, то совесть не позволит мне тебе помешать. Мы решим, что делать с фермой и поместьем позже. А сейчас давай сосредоточимся на свадьбе.
– Свадьбе? Кто сказал, что мы собираемся пожениться? Икабод просил у папы моей руки? – Катрина почувствовала, что снова теряет контроль над жизнью.
– Да, моя дорогая. Я думала, ты уже знаешь, что он говорил с твоим отцом вчера вечером после ужина. Прости, что испортила сюрприз. Боже мой, последние несколько недель я вела себя как ужасная мать, думала только про бал и фестиваль, хотя должна была прежде всего беспокоиться о твоих отношениях. Но ты такая умная, Катрина, такая уравновешенная. Ты всегда знала, чего хочешь, ещё с тех пор, как была маленькой девочкой, поэтому мне никогда не приходилось о тебе волноваться; я знаю, что ты всегда сделаешь правильный выбор. Но это не оправдание. Когда твой отец сказал, что Икабод просил твоей руки, я должна была прийти к тебе и узнать, что ты чувствуешь, – сказала Реджина, беря Катрину за руку.
– Не говори глупостей, мама. Я тебя люблю. Ты всегда была хорошей матерью, и особенно – в последнее время. – Катрина поцеловала маму в щёку, стараясь не испортить её красивый макияж. – Я очень ценю то, как ты меня поддерживала. Честно говоря, я такого даже не ожидала.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, моя милая девочка. Может, спустимся в зал и присоединимся к вечеринке? Я смотрю, твой отец не надел костюм, но он всё равно прекрасно выглядит, тебе не кажется? – сказала Реджина, улыбаясь.
– Он выглядит прекрасно, мама, и в каком-то смысле он надел костюм, потому что он редко так наряжается, – сказала Катрина со смехом.
Когда Катрина с Реджиной спускались по лестнице, они увидели Икабода, входящего через парадную дверь. Как Балтус и Бром, он не надел маскарадный наряд, а выбрал элегантный костюм. Икабод всегда выглядел эффектно, даже если одежда казалась ему велика. Но этим вечером Крейн выглядел особенно нарядно в оттенках зелёного, хотя казался более нервным, чем обычно.
– Не удивляйся, если он попросит тебя выйти за него замуж сегодня вечером, Катрина. Твой отец сказал, что Икабод это планировал. – Реджина отступила назад, увидев реакцию Катрины. – Однако ты не выглядишь довольной. Я думала, ты будешь счастлива.
– Наверное, я довольна. Просто было бы лучше, чтобы Икабод сначала спросил меня. Я чувствую, что вся моя жизнь решается мужчинами, и мне это не нравится. – Катрина попыталась прогнать охватившее её всепоглощающее чувство тревоги. Как и Реджина, она ожидала, что этот момент сделает её счастливой, но знакомое ощущение, что ею управляют другие, заставляло Катрину чувствовать себя словно в западне. Ей хотелось хоть-раз самой распорядиться своей жизнью.
– Я понимаю твои чувства, дорогая. Я чувствовала то же самое, когда мой отец и Балтус обсудили нашу помолвку до того, как твой отец сделал мне предложение, но так уж заведено. Я не думаю, что Икабод пытался действовать за твоей спиной, – сказала Реджина. – Кто знает, может быть, он запланировал что-то романтическое на поздний вечер. Одно можно сказать наверняка – он действительно тебя любит. – Реджина взяла дочь за руку. – А теперь давай спустимся и поприветствуем гостей, хорошо? – сказала она и поцеловала Катрину в щёку.
Катрина подумала, что её мать, возможно, права. Она сама решила порвать с Бромом и принять ухаживания Крейна. Скоро она должна была зажить жизнью, о которой всегда мечтала, вместе с Икабодом, поэтому Катрина не могла понять, почему ей так не по себе.
Когда Катрина и Реджина спустились в зал, вечеринка была в самом разгаре. В гостиной оркестр играл весёлую мелодию. Счастливые пары всех возрастов танцевали под музыку, пока другие гости болтали в компаниях, наблюдая за танцорами. В каждом крыле дома играла живая музыка, и куда бы Катрина ни посмотрела, она видела счастливые лица. Вечеринка её матери удалась на славу.
Гости сновали по залу с тарелками, полными еды, а дети прыгали за яблоками на крыльце и играли в пятнашки на фальшивом кладбище. Катрине нравилось наблюдать за бегающими маленькими ведьмами, призраками и скелетами, и она задавалась вопросом, кто продолжит эту традицию, когда они с Икабодом отправятся путешествовать. Затем произошло нечто примечательное: к детям на кладбище присоединился Бром. Он бегал, раскинув руки, как огромный зверь, рыча и воя, и смеялся, когда дети с криками убегали от него. Это был Бром, по которому Катрина скучала, которого она любила, и на краткий миг она увидела себя в будущем рядом с ним, бегающим по кладбищу и смеющимся вместе с их детьми.
«Что станет с фермой и поместьем и, что важнее, с этими прекрасными людьми и нашим любимым городом, когда я уеду?» – думала Катрина, глядя на соседей, наполняющих дом её семьи радостью, – людей, которых она любила и среди которых выросла. И тогда Катрина поняла, что вызывало у неё тревогу. Её родители так часто говорили об ответственности перед поместьем и жителями Сонной Лощины, что она перестала понимать смысл их слов, но этим вечером Катрина почувствовала всю тяжесть и реальность своего долга и засомневалась, что у неё хватит духу всех подвести. Катрина чувствовала, что её сердце рвётся в двух разных направлениях.
