– А если бы она оказалась чуть более злобной или жесткой? Самую малость?

Наставник пожал плечами.

– Ну было бы у меня на несколько синяков и укусов побольше. Как я уже говорил – воспитание сыграло свою роль. Ей стыдно калечить меня. Да и других людей без повода, наверное.

Макалин с восхищением посмотрела на него.

– Вы первый, кто сумел подавить пыл молодого дракона и при этом, остался цел. Наверное, первый на всем свете. Удивительно. Нет, я бы даже сказала – восхитительно!

– Бросьте. Говорите так, будто я какой-то сказочный герой. Но это не так. Настоящий герой обычно чем-то жертвует. Чем-то чрезвычайно дорогим. Я же перед дракой не боялся, что что-то потеряю. Вряд ли это заслуживает восхищения. Мне было жутко любопытно, или даже забавно…

– Вы почувствовали азарт?

Эмвор кивнул.

– Наверное, так будет правильнее, – он перевел тему, – Вы задали свой вопрос, теперь моя очередь.

– Слушаю.

– Как Вам Акари? Ничего странного не заметили?

Макалин тихо хихикнула.

– Для меня в подземелье странным было всё. А самый необычный момент, пожалуй – это когда она открыла свою «дверь». До сих пор мурашки по телу, как вспоминаю.

Эмвор посмотрел на неё, как на глупую наивную девчонку.

– Я ведь по-делу спрашиваю. Спрашиваю, потому что переживаю за неё. Очень сильно. Она мне как дочь…

– И вы заметили в ней некую перемену? – догадалась исследовательница.

– Да. Не верю, что лишь горе могло так сломить её. А еще… кажется, она что-то недоговаривает.

– Сегодня мы еще сможем проведать её?

– Обязательно. Вас нужно познакомить, а затем пусть перед сном погуляет.

Макалин с деловым видом поправила своё одеяние.

– Знаешь что, Эмвор?

Он вопросительно кивнул.

– Всё-таки у меня есть одна догадка. Сначала я не придала этому значения, но теперь… Ты случайно не почувствовал никакого необычного запаха у её жилища?

Наставник улыбнулся и тут же стал серьезным.

– Может что-то такое и показалось. Я уже привык к запаху дракона. Им пропитано подземелье. Но тот едва уловимый запах, похожий… – он с задумчивым видом потрепал бороду, – Хрен его знает, на что он похож. Я поэтому и не стал заморачиваться.

– Нам как раз сейчас предстоит этим заморочиться, – важно сказала Макалин.

После совещания драконий наставник и исследовательница направились в подземелье.

При входе они сразу услышали тот стук – Акари открывала и с размаху захлопывала свою решетчатую дверь.

– Вот, – прошептал Эмвор, – Она так никогда не делала. Мне это напоминает странное навязчивое движение. Как у больных людей. Понимаешь?

– Да, – Макалин с озадаченным видом кивнула, – Акари чем-то очень обеспокоена. Надеюсь, дело только в этом.

– Я слышу, что вы здесь! – басистый голос заполнил подземелье, – Вы говорите обо мне?

Люди подошли к жилищу Акари. Она отпустила решетку и села, с любопытством разглядывая женщину.

Эмвор заговорил:

– Её зовут Макалин.

– Макалин?

– Да, правильно, – исследовательница улыбнулась.

– Я – Акариэль.

Они поклонились друг другу.

– Макалин прибыла сюда на место Гафнера, – объяснил Эмвор, – Он заболел и больше не сможет следить за твоим здоровьем.

– Заболел, как Гувинерт?

– Мы не знаем. Он стар. А со старостью приходят разные болезни. Может, ему просто нужно отдохнуть.

Акари с грустным видом опустила голову. Похоже, она догадывалась, что тот «отдых» может не закончиться никогда.

– Теперь за тобой будет присматривать Макалин, – Эмвор подозрительно прищурился, глядя на дракона, – Она наш друг и хочет тебе помочь. Расскажи ей, что тебя беспокоит.

Крылатая недоверчиво посмотрела сначала на наставника, затем на своего нового лекаря.

– Ну же, не бойся, – подбодрила её женщина.

– Я думаю, с чего начать…

Несколько минут они пробыли в тишине.

– Запах, – вдруг прошептала Макалин и повернулась к Эмвору, – Чувствуешь? Теперь сильнее.

– Точно, – наставник кивнул, – Не похоже на гнилой. Но и приятным не назовешь. Хм… – он почесал бороду, – Говори, Акари. Мы ждем.

– Когда Гувинерта похоронили, я еще пару дней сильно грустила. А затем… Мне вдруг очень захотелось увидеть еще одного дракона. От этого стало так одиноко. Каждый шорох и каждое движение заставляют меня думать, что идет еще один дракон.

– Гувинерт? – уточнил наставник.

– Я не знаю, – честно ответила она, – Я же не видела. Да и собрат мне всего лишь мерещится… А еще, когда получается уснуть, я вижу собратьев. Всё чаще и чаще. И меня очень тянет к ним. Настолько, что я бегу за ними и просыпаюсь. Иногда снится Гувинерт. Я хочу прижаться к нему. Но его больше нет…

– Хм… Моя догадка крепчает, – задумчиво сказала Макалин.

– Что нужно, чтобы прояснить твою догадку?

Она посмотрела Эмвору в глаза.

– Я могу касаться её? Мне нужно прощупать.

Наставник пожал плечами.

– Акари? Что скажешь? Пустишь Макалин к себе?

– Если она поможет мне – да. Конечно!

Северная убрала решетку и отошла на несколько шагов вглубь помещения, позволив людям войти.

Очутившись на территории хищника, Макалин вновь ощутила чудовищный приступ страха, от которого начала дрожать. Она больше не могла сделать и шага. Эмвор заметил это.

– Макалин видела, как ужасно ведут себя твои дикие собратья и боится, что ты навредишь ей. Подойди сама. Покажи, как встречаешь друга.

– Что?! – испуганно произнесла женщина.

Акариэль поравнялась с ней, понюхала волосы, после осторожно ткнулась носом в лоб. Макалин вздрогнула и заморгала, но осталась стоять, как вкопанная. Затем северная опустила голову ниже. К груди. И прислонилась к ней так, словно слушает сердцебиение.

Она вправду слышала, как трепыхается сердце у лекаря…

Эмвор взял руку Макалин, поднял, и медленно опустил на чешуйчатую белую шею.

Чешуя была гладкая, но не скользкая, приятная на ощупь. А еще она была теплая. Ощущая это тепло, женщина постепенно начала приходить в себя.

– У тебя такая мягкая грудь! – сказала Акари. Макалин сделала глубокий вдох и облегченно рассмеялась. Эмвор улыбался во весь рот, довольный результатом.

– Почему у тебя нет такой мягкой груди? – обратилась она уже к наставнику.

Эмвор тоже засмеялся. Дракон был в недоумении.

– Я расскажу тебе, в чем дело потом, Акари, – ответила лекарь и вытерла рукавом выступившие слезы, – Ты можешь лечь?

– Вот так? – Акариэль легла, подобрав лапы под себя, – Или так? – она упала на бок и растянулась во всю длину.

– Так подойдет, – Макалин вновь начала смеяться не веря тому, что видит.

Как и говорил Эмвор, энергия в ней была заточена огромная и теперь, когда она прошла через свой страх, всё словно выплеснулось таким образом. Искренний смех.

Эмвор отечески похлопал её по плечу.

– Давай, успокаивайся. И трогай её уже быстрее, где тебе нужно. Мы пришли сюда помочь Акариэль, не забывай.

– Ладно… Ладно, ты прав, – она села около северной и, не отрывая взгляда от её головы, осторожно коснулась сначала груди, затем верхних ребер на животе.

Чем ближе к хвосту оказывались руки Макалин, тем сильнее вздрагивала Акариэль. Когда исследовательница коснулась задней стороны бедра, северная резко повернулась к ней и грозно зарычала. Казалось, от этого рыка содрогнулось всё подземелье.

Испуганная, Макалин хотела отстраниться, но Эмвор остановил её. Он с осуждением посмотрел в глаза дракону.

– Макалин, я не злюсь на тебя. Извини, – Акариэль виновато опустила голову, – Но, когда ты трогаешь там, мне становится очень тревожно. Мне совсем не нравится.

– Ты в порядке? – на всякий случай уточнил Эмвор.

Макалин кивнула и поднялась с улыбкой на лице.

– Что? Ты поняла в чем дело?

– Да. Наша девочка выросла телом! Ей хочется любви.

На снежном поле Акари дала волю своим скопившимся чувствам. Она прыгала, кувыркалась, жутковато кричала, затем бегала вокруг монастыря, со злобным рыком или шипением резко разворачивалась на ходу. От её быстрых движений в воздух поднялась туча снега. Затем северная нашла себе достойного противника – молодую сосну, отбившуюся от остальной хвойной чащи. Она принялась кромсать ветви когтистыми лапами, толкала дерево так, что с него осыпался весь снег. Сосна жалобно скрипела под могучим натиском дракона.