Он перевел дух и продолжил, но уже чуть тише. По комнате пронесся легкий ветерок, колыша невесомые занавески. Нутром я почувствовала, что произошло; Генхард поставил слабенькую защиту на помещение, чтобы никто не мог подслушать. Мудрое решение.

- Я родился девятьсот восемьдесят шесть лет назад. Тебе, наверное, тяжело даже представить такое количество времени, а я его прожил. Мои родители, Шихад и Эрмита были предназначенными по судьбе, только мой отец был белым крылатом, а мать – черным. И вскоре после того, как они нашли друг друга, родился я, маленький и крикливый мальчишка с невероятно красивым одним голубым глазом и уродливым черным. Уже тогда ходили легенды, популярные по сей день. Якобы я Вестник, которого так долго ждали для былого возрождения величия. И знаешь, действительно после моего появления в общине стали все чаще появляться предназначенные пары среди белых и черных. Только спустя пару веков былое достигнутое величие стало вновь постепенно угасать. И никто не знает, почему. Я пытался найти объяснение, спрашивал самых старых и мудрых, но они тоже не ведали о подобном.

Старик замолчал, стараясь незаметно вытереть скупую слезу, предательски потекшую по дряблой щеке. Но что-то не давало мне покоя. Какая-то деталь, которую я упорно упускала. Наконец меня осенило.

- Но раз вы Вестник, почему нет черного глаза? Это же отличительная метка каждого из нас, - наверное, мой вопрос показался ему наивным и глупым, потому что продолжил он говорить только после глубокого вдоха.

- Ах, Виктория, - сокрушенно пробормотал Генхард, машинально протягивая руку к посоху, но тут же ее одергивая. – Ты не представляешь, как мне было тяжело видеть упадок собственного народа, которому я должен был принести только благополучие.

- Подождите, - перебила его я. – Вы постоянно говорите об упадке. Но что произошло? В чем он выражается?

Старейшина неодобрительно посмотрел на меня, возмущенный тем, что его перебили, но я хотела получить наконец ответы на свои вопросы.

- В то время, когда я нашел свою предназначенную, и она забеременела, Весть, несенная мной, исполнилась, и практически каждый, независимо от расы и дара, получал своего предназначенного. Подобные союзы природа также поощряла плодовитым потомством. Прости этот каламбур, но так оно и было. Предназначенные пары могли родить и три, и даже пять детей, в то время, как в обычных браках, которые тогда были редки, рождалось максимум два ребенка. Постепенно даже в благословленных браках стало появляться не больше двух малышей, а то и один. Наша численность перестала расти. В парах непредназначенных тоже было не лучше: лишь одного ребеночка могла выносить женщина, и сколько бы ни пытались, вновь она родить не могла. Среди нового поколения почти перестали появляться избранные пары, а если такое чудо случалось, то только среди «высших» крылатов. Община распадалась на два лагеря: дар имеющие и бездарные или имеющие самые его азы. А я попросту не мог смотреть на это, - боль в его голосе заставляла сердце сжиматься в приступе жалости. Я даже представить не могла, каково это, наблюдать за медленным и неотвратимым угасанием и понимать, что ничего не можешь сделать.

- Когда народ начал понимать, что Весть работать перестала, мой авторитет, как главного, заметно просел. Я начал понимать, что это не благость, а проклятие, издевательство, и все силы направил на то, чтобы замаскировать свою двойственную натуру, заставить общину забыть об этом жалком факте моей биографии, который я всей душой возненавидел. Это потребовало больших затрат собственного дара, но я смог избавиться даже от отличительной черты, сделав глаз таким же голубым, как и второй.

- Простите, - прошептала я, сжимая руки в кулаки до побелевших костяшек. – Я даже предположить не могла, что вы переживали в течение столь долгой жизни…

- Но потом, - продолжил Генхард, - крылаты опять вспомнили про Вестника и легенды о его появлении. С моей подачи, конечно же, но никто не знал, что я напрямую приложил к этому руку. И спустя столько веков ожидания находится первая за долгое время предназначенная пара, союз белого и черного. Как тогда ликовала община, и я вместе с ними… Виктория, это действительно была лучшая новость, которую мы только могли узнать. Я поклялся передать свой титул только следующему Вестнику, и только сила этой клятвы держит меня на этом свете. Община все видит и знает, я практически угас. Отведенное мне время на исходе. Но ты так молода, чтобы взваливать на тебя это тяжкое бремя власти. К тому же, за неимением тогда Вестника, я с младых лет начал готовить Кристиана. Вдруг сил клятвы не хватило бы, и я умер раньше времени? Да и ты совершенно незнакома с местным устройством, правилами, - его речь перестала быть связной, уступая место сумбуру.

- Генхард, я совершенно не против подобного расклада! – чересчур громко воскликнула я. – Конечно же, Кристиан достоин занять ваше место. Я еще ребенок и никогда не стремилась к власти! А он знает мироустройство, знаком с общиной и будет гораздо более желанным старейшиной среди крылатов.

- Только он ненамного старше, - возразил мужчина, опуская свой тяжелый взгляд на меня. – И община вряд ли обрадуется несмышленому юнцу на кресле старейшины.

Мы вновь замолчали. Я не знала, что ответить. Генхард был абсолютно прав: я ровным счетом ничего не знала об общине, и если он, крылат с почти тысячелетней историей, не знал как поступить, то мне, крылату, воспитанному людьми, и подавно не стоило сюда лезть.

Он потянулся за посохом, обхватывая широкой ладонью шероховатую поверхность деревянного ствола, покрытую замысловатой вязью узоров, и встал на ноги. Сейчас он вновь казался дряблым, измотанным жизнью стариком, каким и был на самом деле, от вчерашней бодрости не осталось и следа.

- Что ж, Виктория, я несколько задержал тебя. А планы перед нами стоят достаточно грандиозные. Еще встретимся, маленький Вестник.

Последние слова он произнес с легкой улыбкой, едва затронувшей его губы. Краем глаза в окне я уже неоднократно улавливала фигуру Кристиана, нервными движениями мерившую двор прадеда.

- Спасибо, Генхард, - слегка поклонилась я, пятясь к выходу из комнаты.

- Ты помнишь про мой секрет?

Я яростно закачала головой, но ответ не устроил его.

- Нет, Виктория, скажи это.

- Да, я сохраню ваш секрет. Если вы желаете, могу поклясться на магии.

- В этом нет необходимости, - отмахнулся Генхард, отворачиваясь и, видимо, уже забывая о моем существовании, чему я была несказанно рада и быстро выскользнула из дома.

Как и ожидалось, Кристиан уже ждал около входной двери и сразу же набросился с расспросами.

Глава 18.

- О чем он с тобой разговаривал? – воскликнул Крис, едва я вышла из дома, и сразу же заключил в крепкие объятия. Особо любопытные моментально начали оборачиваться на нас, но раз парня это не смущало, не должно и меня.

- Обо всем, - уклончиво ответила я, прекрасно помня об обещании. Кристиан недоверчиво прищурился, очевидно, не веря моим словам, но ничего не сказал. – Это не моя история, Крис, я не могу тебе об этом рассказать.

- Хорошо, - вымученно кивнул он, все еще прижимая к себе. – Раз ты не можешь об этом рассказать, я не буду настаивать.

Предназначенный отпустил меня и окинул оценивающим взглядом.

- Тебе очень идет традиционная крылатая одежда, - улыбнулся он.

- А тебе идет человеческая, - вернула ему улыбку. – Кстати, где ты ее достал?

- Пока ждали тебя в Алтусе, нужно же было чем-то заняться. Вот мы с Авророй и закупились людской одеждой. Мне кажется, выглядит изящно.

Я рассмеялась.

- Тебе действительно очень идет.

И мы двинулись в каком-то новом для меня направлении. Крылаты все также отрывались от собственных дел и смотрели вслед, но уже без былого энтузиазма, очевидно, начиная терять интерес к моей персоне, но так даже было лучше. Я не хотела быть центром всеобщего внимания. После непродолжительного затишья парень задал вопрос. Едва слышно, что я, шедшая рядом, почти не улавливала отдельные слова.