— Ну, чистый цирк! Вовремя я успел? Ещё немного, и растерзали бы тебя. Я как чувствовал — поехал за тобой. Час прошел, а тебя всё нет, вот и поехал. Ну что, вижу, к взаимопониманию вы не пришли?

Володя мрачно кивнул.

— Понятно. Тогда сделаем так — ты дуй домой, а я поеду к ним. Мне проще с ними поговорить, я местный.

Сергей приехал часа через три, слегка навеселе.

— Ну, ничем я тебя порадовать не могу. Сначала говорить со мной не хотели, немного поорали, после успокоились. Даже мировую выпили. С тобой говорить так и не пожелали. Сказали, что Ксюша уехала в Москву.

— Кто уехал?

— Ну, Оксана твоя. Там вышла замуж и не хочет, чтобы её тревожили. Но мне кажется, врут они. Я там ещё с ребятами побалакал с соседнего двора — все разное говорят. Был слух, что она забеременела, уехала куда-то и вроде вышла замуж. Ещё говорили, что она уехала в Краснодар делать аборт и там умерла. Но это такой чувак сказал, которому верить никак нельзя. Говорят ещё, что у неё жених где-то объявился, к нему и уехала. Может, и правда в Москву. Попробую я потом ещё что-нибудь разузнать. Если удастся, напишу тебе. А теперь спать, завтра на рыбалку поедем.

— Ты извини, Сергей, — устало проговорил Владимир. — Спасибо тебе за все, но я завтра уезжаю. Поеду домой, на Север.

— Как знаешь, — пожал плечами Серёга. — Расстроился? Не горюй, другую найдешь, ещё лучше!

Ксения Петровна сдвинула бумаги на край стола и, достав из сумочки пудреницу, принялась внимательно изучать свое лицо в маленьком зеркальце. Придирчивый осмотр показал, что в свои почти что сорок выглядит она просто замечательно. «Хорошо бы мне твои гены унаследовать, чтобы в твоем возрасте так же выглядеть, — периодически повторяла ей дочь Ленка, заставляя Ксению купить себе обновку. — С твоей внешностью просто грех кое-как одеваться! Ты у меня, мамочка, самая красивая. Только вот замуж тебя надо выдать».

О замужестве Ксения и не помышляла. С неё хватило и первого, неудачного и кратковременного. Правда, вовсе не обязательно второй муж должен был оказаться таким же рохлей, как Игорь, но повторять эксперимент она не собиралась. По крайней мере до последнего времени. Недавно ей стало казаться, что её шеф, Сергей Витальевич, к ней неравнодушен. Сергей Витальевич был человеком серьёзным и холостым, Ксения работала в его небольшой строительной фирме уже три года и не замечала за шефом наклонности ловеласа. Стало быть, раз уж начал он многозначительно поглядывать на своего главного бухгалтера, то дело не шуточное. Тем более что не далее как сегодня утром Сергей Витальевич, подписав очередную порцию документов, задержал Ксению в своем кабинете.

— Вы, Ксения Петровна, присаживайтесь, не спешите.

— Так ведь работы полно, — сдержанно улыбнулась она.

— Ничего, — великодушно махнул рукой босс, — никуда она не денется. Я с вами давно поговорить хотел…

Подождав с минуту и не услышав ничего, кроме сосредоточенного сопения. Ксения не выдержала:

— Слушаю, вас, Сергей Витальевич.

— Я вот что… — вновь замялся шеф, что было на него вовсе не похоже. — Ксения Петровна, я хочу с вами увидеться.

— А сейчас разве вы меня не видите? — не выдержав напускной серьёзности, расхохоталась Ксения.

— Ну вот, смеетесь вы надо мной, — огорчился Сергей Витальевич. — Я бы очень хотел с вами встретиться во внерабочей, так сказать, обстановке. В общем, я хочу вас пригасить сегодня вечером в ресторан. Вот.

Ксения немного растерялась. Естественно, Сергей Витальевич был далеко не первым мужчиной в её жизни, который хотел бы её куда-то пригласить. Но как-никак он был её боссом, и в случае возникновения какой-нибудь неловкой ситуации под вопросом оказалась бы её дальнейшая работа в этой фирме. А работа эта Ксению вполне устраивала — и коллектив неплохой, и зарплата приличная. Но и отвечать отказом она не спешила. Не потому, что боялась увольнения или придирок со стороны хозяина. Просто Сергей Витальевич ей нравился.

— Ну что? — с беспокойством спросил Сергей Витальевич. — Согласны?

— Почему бы и нет! — просто ответила Ксения, хотя, открывая рот, была уверена, что ответит вежливым отказом.

Вечер, несомненно, удался. Небольшой симпатичный ресторанчик, выбранный Сергеем, очень понравился Ксении. Сергей вёл себя очень тактично, развлекал свою спутницу как мог и всячески демонстрировал свои чувства к ней, поделал это без назойливости. Через час они уже перешли на ты и отправились танцевать. Сергей бережно прижимал к себе Ксению, а та с удовольствием ощущала прикосновение крепких мужских рук.

Домой она вернулась часов в двенадцать. Лена, осведомленная о том, куда отправилась мать, ещё не ложилась. Как только хлопнула входная дверь, она выскочила в прихожую, с любопытством вопрошая:

— Ну как?

— Что «как»? — ответила мать вопросом на вопрос. — Всё в порядке.

— Я уж думала, ты и домой сегодня не явишься.

— Вот так сразу? Хорошего же ты обо мне мнения, — улыбнулась Ксения, целуя дочку.

— А что такого? Дело житейское! Ладно, как он тебе?

— Сергей? Да ничего так. Спокойный такой, с чувством юмора, неглупый. Впрочем, всё это я и до сегодняшнего вечера прекрасно знала.

— Ну, мам, ты как будто брачное объявление читаешь — спокойный характер, с чувством юмора. Добавь ещё — без вредных привычек.

— У него есть вредная привычка. Такая же, как и у меня, — он курит.

— Если это единственный его недостаток, — усмехнулась дочь, — тогда я за тебя спокойна. А вообще пригласи-ка ты его к нам. Очень хочется посмотреть на идеального мужчину. А твоему выбору я не доверию.

— Я пока ещё никого не выбирала, — возразила Ксения. — А в гости я его уже пригласила. Вернее, он сам напросился. Завтра в семь.

Владимир Иванович получил очередное письмо от матери. В нём она в который раз упрекала его, что он её совсем забыл, писем не пишет, звонит раз в два месяца. И свою фотографию прислать не может, у неё есть только одна, да и та восьмилетней давности. На ней он стоит с ружьем, весь в мехах и с бородой, рядом с убитым оленем. Там и лица не видно толком. Если бы не надпись на обратной стороне, то это мог быть кто угодно. Ещё мать писала, что сильно постарела. Её всё же отправили на пенсию, как она ни сопротивлялась. Но годы берут свое, здоровье уже не то, и она решила согласиться. Только вот делать ей на этой пенсии совершенно нечего, дома одной сидеть тоскливо. Она стала часто болеть, видит одних врачей, и ей очень одиноко. И вообще — вот умрет она, и сына перед смертью не увидит, да похоронить-то некому будет, поскольку на Володю она даже в этом вопросе уже не слишком-то рассчитывает.

Он прочитал письмо и задумался. Упреки эти были привычными, но сейчас его почему-то взяло за живое. И в самом деле, совести у него нет ни на грош, живет так, как ему самому удобно. А ведь никого, кроме матери, у него на свете нет, и просто свинство — с ней не считаться. Матери за шестьдесят. На работе, где её держали за бешеную работоспособность и безотказность, ей некогда было думать о себе. Кроме того, она довольствовалась теми деньгами, которые ей платили, и не требовала прибавок. Что она будет теперь делать, чем займет себя? К сыну же Лидия Васильевна отказалась ехать категорически, причём и сама не знала почему. Деньги он ей присылал регулярно, мать сначала пыталась возражать, но Владимиру все-таки удалось убедить её в том, что помогает он ей отнюдь не из последних копеек.

«Это ж сколько времени я мать не видел?» — задумался Владимир и ужаснулся. Шестнадцать лет назад он уехал из дома и с тех пор там ни разу не был. Свои редкие отпуска он проводил здесь же, на охоте и на рыбалке. Пару раз только выбирался «на юга», в Сочи, и оба раза остался недоволен шумом, толкотней, суетой. А домой он ехать не хотел. Из-за того, что случилось с ним в тот день, когда он шёл к Оксане и получил по дороге кирпичом по голове, Володя возненавидел родной город и рад был оттуда уехать. Кроме того, этот город почему-то многие годы казался ему назойливым, хамоватым, властным, с лицом Татьяны Стебловой. Кошмар!