Как прежде, он издал указ:

Мол, если Робин Гуд

Доставлен будет в добрый час

На королевский суд,

Кто приведет его живьём,

Пусть и крестьянский сын,

Тот будет принят королем,

Как кровный дворянин.

И вскоре, будто бы само,

Привязано к стреле,

Влетевши в Ноттингам, письмо

Лежало на земле.

От Робин Гуда письмецо!

Подняв его с земли,

Скорее слуги пред лицо

Монарха принесли.

Там Робин Гуд ему писал,

Что сдастся не за страх

И будет преданный вассал

Во всех его делах,

Когда король его к себе

Приблизит и простит;

А нет, так покорясь судьбе,

В лесу пересидит.

Его простить король бы рад,

Но разгорелся спор:

«Сей случай, — лорды говорят, —

Не встал бы Вам в укор».

Не в силах дело разобрать,

Дебаты вел синклит,

А часть разбойников уж, глядь,

В Шотландию бежит,

Ведь если к Ричарду уйдет

Иль будет схвачен Гуд,

Тогда на них пойдет народ,

И всех их перебьют.

Осталось их из ста стрелков

Не боле сорока,

Кто был связать судьбу готов

С судьбою вожака.

Король же ради Робина

Их миловать хотел,

Благоволя особенно

К умельцам звонких стрел.

Но не успел узнать о том,

Сам Робин Гуд, увы!

Погиб он, а каким путем,

Сейчас поймете вы.

Он тем был сильно удручен,

Что утекли друзья,

Тоска взяла его в полон,

И жаля, и грызя.

«Предатели!» — он горько рек,

Судьбу свою кляня, —

«Ведь я от худа вас берег,

Вы ж бросили меня».

И от таких душевных мук,

Как люди говорят,

Его неведомый недуг

Бросал то в жар, то в хлад.

Того гляди, загонит в гроб.

И Робин поспешил

К монахиням в обитель, чтоб

Пустили кровь из жил.

Да только, другом притворясь,

Коварный брат-чернец

Столь крови выпустил зараз,

Что уморил вконец.

По слухам, отомстил монах

За то, что много лет

Он с вольницей своей в лесах

Чинил священству вред.

Изменой был стрелок сражен,

Не побежден в бою;

А проживи подольше он,

Король ему свою,

Конечно б, милость даровал

И братии лесной;

Как жаль, что от руки он пал

Столь злостной и дурной.

Сей врач его в могилу свел,

И скажем по уму,

Что Робин, право, был осел,

Доверившись ему.

Он похоронен был потом

По слову аббатисы

У тракта в край, в гробу простом,

Сколоченном из тиса.

Поставив камень в головах,

Означили, что тут

Покоится смиренный прах,

Что звался Робин Гуд.

И месяц, и число, и год,

Чтоб путник мог прочесть,

Коль мимо едет иль идёт,

Кто похоронен здесь,

Как промышлял он грабежом

В теченье многих лет,

И лес зеленый, верный дом,

Хранил его от бед.

И хоть священству он претит,

Поскольку был им враг,

Негоже, чтоб он был забыт

Навеки ни за так.

Был аббатисе Робин мил,

Хоть злы его дела;

Хотелось ей, пусть он почил, —

Но чтоб молва жила.

За дни, что с этих пор прошли, —