Светила не подскажут нам,

Быть миру или мятежам;

Зол на язык лунный мужик,

Срамя монарха и хуля,

Но будет и он превозможен

В день возвращенья короля.

Теперь заброшен Уайтхолл,

Он паутиной изошел,

Где было злато и шелка,

Теперь обитель паука.

Средь пышных палат плыл аромат,

Собою свиту веселя…

Всё это вернем прекраснейшим днем —

Днем возвращенья короля.

Носили сорок лет венец

Король и короля отец;

Найдется ли хотя б один

Другой законный властелин?

Один только он получит свой трон,

Займет он место у руля;

«Вернулся к нам мир», воскликнет весь мир

В день возвращенья короля.

Надежды якорь нужно мне

На Араратской вышине

Держать, покуда голубь мой

Мне ветвь не принесет домой;

Я ждать буду, чтоб отхлынул потоп

И вновь очистилась земля;

Нет для меня желаннее дня —

Дня возвращенья короля.

Перевод А. Серебренникова

Правдивая история Робин Гуда

Читатель, йомен ты иль лорд,

Где б ни был ты сейчас,

О тех, кто горд и духом тверд,

Послушай славный сказ.

Предмет нерядовой возьму:

О Робин Гуде речь;

Авось, придется по уму

И сможет поразвлечь.

А был изрядно славен он,

И правил графский суд

Как эрл законный Хантингтон,

Прозваньем Робин Гуд.

Имел учтивость, стать и пыл,

Не прятался в тени

В чести у сюзерена был

Неслыханной в те дни.

Будь то богач или бедняк,

Был Робин всех щедрей,

Ценил превыше прочих благ

Отчаянных парней.

Любя пиры, легко мотал

Немалый свой доход

И метких лучников держал

Не менее трехсот.

Но ни один в забаве сей

Сравниться с ним не мог,

Искусный был с младых ногтей

Из лука он стрелок.

Но вот в итоге разорясь,

В долги большие влез,

Фавора был лишён тотчас

И скрылся в темный лес.

Аббат Сент-Мэри был богат

И зол на должника,

И Робина сгубил аббат,

Отмстив наверняка.

Тогда, переступив закон,

Отверженный изгой,

С ватагой лесорубов он

Отправился в разбой.

Был Крошка Джон один из них,

Ему не прекословь:

Легко он побивал троих,

Когда взыграет кровь.

Их было ровным счетом сто,

И каждый был смельчак,

Их не сломил бы ни за что

И троекратный враг.

Они шерстили Ланкашир

И в Йоркширских лесах

Гуляли, весь окрестный мир

Вводя в немалый страх.

Там без охраны нипочем

Не смела ездить знать,

А все ж разбойники и днем

Могли их пощипать.

Попов же более всего

Он не любил за спесь,

Не пропускал ни одного,

Что проезжали здесь.

Сперва он вел их на обед,

На исповедь потом;

И угостил за много лет

Их тьмы таким путем.

Священник иль монах не мог

Уйти, не разорясь:

На четки Робин ввел налог

И пошлину брал с ряс.

И видя, что страна в те дни

Полна детей-сирот

Всех оскопляли впрок они

Попавших в оборот.

Но коль к кому пришла беда,

Тех Робин Гуд жалел,

Ведь сердцем добр он был всегда,

Душой широк и смел.

Помочь он делом мог за так

И денег дать добром;

Молился за него бедняк