Завоеванные родителями рубежи свободы и творчества становятся само собой разумеющимся содержанием жизни их детей. Но те могут их особенно не ценить, так как время спешит вперед. Мудрость прожитой жизни родителей не всегда воспринимается детьми, которые могут считать, что идеи старшего поколения слишком абстрактны по отношению к насущным проблемам жизни. Дети должны стать более прагматичными, чтобы найти свой способ воплотить эти идеи в реальность. Родители здесь скорее несут идеологическую ответственность за детей, нежели практическую, которая у последних вырабатывается самостоятельно. И при этом хорошо, если родители доверяют детям свободу действий.

Греческий Зевс выводит братьев и сестер на широкий свет из тесной утробы Кроноса. У хурритов над богом земли и зерна Кумбари возвышается бог дождя Тешуб. Семитский громовержец Балу/Ваал сеет кости бога земли и смерти Муту.

Новое поколение преодолевает консерватизм и узость прежних традиций. Это отношение чаще всего возникает в те времена, когда смысл жизни прежнего поколения, за который оно боролось и к которому относится максимально сознательно, откровенно устарел. Само время вынуждает детей искать иные пути, не оставляя прежней ниши для реализации. Оно трансформирует общественное мировоззрение и расширяет возможности действия. Новые идеи при этом сталкиваются с прежними.

Это конфликт «отцов» и «детей» в прямом смысле слова – идеологический конфликт поколений. Он хорошо знаком нам из классики и благодаря «перестройке». (Можно представить «нового русского», родители которого – типичные представители прежнего среднего класса: скажем, бывшие работники НИИ.) Но, конечно, это может быть и личный конфликт человека с родителями, если он уже видит перед собой более широкую перспективу, а родители все еще упрямо придерживаются семейных (национальных, профессиональных) ценностей и не хотят уступать новому варианту социальной реализации ребенка или его брачных отношений.

В этом столкновении ответственность с родителей переносится на ребенка: отвергая путь предков, он должен найти и предложить более достойную дорогу (а не более легкую: и порядочным родителям-инженерам не может нравиться, если их сын – лавочник и занимается тем, что они раньше называли спекуляцией). Архетипически неизбежный здесь конфликт поколений помогает человеку сознательно отнестись к избираемому пути, чтобы не допустить общественного регресса. Тут уместна венгерская пословица: «Лучше, если плачет ребенок, а не родители». Он должен быть лучше, а не хуже их. Этого и требуют от него родители, критикуя его взгляды и дела.

Эта критика, лично неприятная, крайне полезна обществу в целом. И когда голоса «отцов» не слышно и мнение старшего поколения не учитывается (как это происходит в наши дни по политическим причинам), следует ожидать деградации младшего поколения (типичный образ «нового русского» в анекдоте), а также юпитерианской системы социального обеспечения и общественного мировоззрения. Что же касается внуков, то низкий уровень Юпитера влечет за собой следующий архетипический конфликт: его свержение с трона воином-Марсом (о котором будет сказано ниже). Тех, кто сдает нравственные позиции отцов, того отвергают их дети, и это наиболее драматическое отношение поколений, в котором Фрейд видел подсознательный образ убийства отца сыном, и который в его время неслучайно был характерен для Запада.

Гефест кует перуны Зевса, помогая ему одолеть титанов. Ближневосточный кузнец Кусар-и-Хусас создает палицы Балу, прогоняющие бога смерти.

Дети выступают как помощники, воплощающие в жизни культурные модели родителей – или продолжающие их дело. Как говорят индусы: «Шестнадцать лет сын, потом – товарищ». В этом отношении между родителями и детьми царит гармония – по африканской пословице: «Дети – украшение супругов». Помогая родителям в молодости, они обеспечивают их и в старости.

Это – идеал древнего уклада жизни (который в Индии и Африке еще сохранил свою тысячелетнюю гармонию). С современной и западной точки зрения, здесь недостаточно проявлена самостоятельная позиция ребенка: в какой-то мере он приносится в жертву семейным ценностям. Здесь можно вспомнить ущербность (хромоту) божественного Кузнеца в мифах. Однако чем выше культурные ориентиры родителей, тем ребенок свободнее и более способен действовать на свой страх и риск.

В греческом мифе Гефест был хром, потому что Гера сбросила его с Олимпа: как некрасивого ребенка, за которого ей будет стыдно перед богами. Его воспитала в глубине моря нимфа Эвринома, но Гефест вернулся на Олимп и занял достойную позицию благодаря приобретенному мастерству. Этот сюжет создает образ нелюбимого и с самого начала не похожего на родителей ребенка. Они отстраняются от него, считая его ущербным в том, что могут они. И не видят других его способностей, которые им сразу трудно оценить (образ «гадкого утенка»). Но приходит время, они понимают пользу этих способностей и начинают опираться на ребенка. Сто раз оценив то качество, которого прежде не замечали, они воздают ему по заслугам и похвалами компенсируют упреки. И ребенок, которого они признали и полюбили, рад быть им помощником, получая от них в зрелости ту близость, которой недополучил в детстве.

Это также случай, когда ребенка по каким-либо обстоятельствам воспитывает бабушка, тетка или педагоги интерната. А потом обстоятельства меняются, позволяя ему вернуться в семью, тогда началом родственной любви становятся отношения помощи и заботы.

Как Аполлон, Солнце – покровитель героев и их индивидуальных талантов; будучи сыном Зевса, Аполлон спорит с ним. Китайский солнечный бог Янь-ди борется с громовержцем Хуан-ди. Индийский громовержец Индра одерживает победу над солнцем-Сурьей, молниями разбивая его колесницу.

Дети доказывают свою независимость от родителей, выбирая самостоятельный путь (другую профессию, образ жизни, веру). Этот архетип характерен для начала зрелости, когда появляется собственный заработок, желание создать свою семью и т. д. Родители же далеко не всегда одобряют (поддерживают) выбор ребенка, и он вынужден отвергнуть их покровительство, чтобы опереться на себя самого.

В отличие от конфликта «отцов» и «детей», здесь акцент ставится не на проявлении тенденций поколения, но на доказательстве индивидуальных способностей человека. У родителей запросто может их не быть (ибо, как замечают кавказцы: «Не всегда дочь походит на мать, а сын – на отца»), отчего они и не понимают желаний своего чада, которые кажутся им неоправданными. Представьте: вместо их широкой, надежной и проверенной колеи ребенок выбирает узко личную, нехоженую тропинку! Общественное мнение здесь полностью поддерживает родителей: так он не скоро добьется успеха, благополучия и социального положения, которого заслуживал бы, если бы жил, как все. Поддерживая статус кво, общество не торопится признавать заслуги индивидуальности: а вдруг она предлагает что-то сомнительное? Даже если что-то хорошо для одного, это еще не значит, что оно приемлемо для всех.

Этот архетипический конфликт смягчен, когда родители с самого начала уважают выбор детей, их личность и право на собственную жизнь и относятся к ним как к равным. Даже африканцы говорят: «Уважай ребенка, и он будет уважать тебя». Борьба оканчивается взаимным признанием, когда ребенку удается доказать свои способности, и окружающие начинают их оценивать – к чему, в конце концов, присоединяются и родители. Надо понимать, что они всегда относятся к своим детям более критично, чем другие люди, поскольку принимают успехи и неудачи детей близко к сердцу. Независимость солнечного архетипа здесь ведет к развитию талантов и превращению человека в яркую, даже героическую личность. И тогда обретает силу старая пословица: «Слава сына – отцу отрада».