– Решать вам, но очевидно, что студент предмет знает.
– Удовлетворительно, – объявил Коновалов, обрадованный тем, что теперь невыполнение задачи ректора он сможет свалить на декана.
– А плюс один бал за ответ без подготовки? – нахально спросил Андрей. Установилась такая тишина, что, пролетай тут моль, народ слышал бы хлопанье ее крыльев. Коновалов побагровел и вписал в Андрюхину зачетку «хорошо».
– Говорят, вы в преферанс хорошо играете, – сказал Коновалов, протягивая Андрею зачетку.
Андрей спрятал зачетку в карман кожаного пиджака, поправил галстук и пошел к двери.
– За это в вытрезвитель не попадают, – сказал он у двери и вышел. Аудитория и вся группа, прильнувшая чебурашьими ушами к двери с другой стороны, грохнула от смеха. Ухмыльнулся даже декан. А Коновалов вскочил и в ярости бросился за Андреем. Со скоростью болида он промчался по коридору и скрылся в дверях кафедры.
– Нормальный камешек, – сказал мне Мирнов, возвращая тигровый глаз. – Успокаивал, когда меня тянуло Коновалова – чтоб ему в следующей жизни быть футбольным мячом! – убить с особой жестокостью.
…Раз уж мы заговорили про экзамены. Стартовали они в конце мая в виде зачетной недели, а с началом июня началась собственно сессия. Шесть зачетов и четыре экзамена. Экзамены были по инженерной графике, иностранному языку, химии и физике. Школьные, если не считать графики. Я готовился и к зачетам, и тем более к экзаменам очень тщательно, не пропустил ни одного вопроса. Это я про шпаргалки. К каждому экзамену я изготавливал шифровки на узких листках бумаги, сложенных в гармошку. За три-пять дней переписывал туда весь курс лекций. Кроме немецкого языка. Этот предмет у нас вела Марина Сергеевна, очаровательное создание, которую вы обязательно выберете натурщицей, если надумаете писать картину «Девочка играет с котенком». Я имею ввиду девочку. Впрочем, и котенка, если с воображением у вас все в порядке, тоже. У нее были губки бантиком, огромные голубые доверчивые глаза, русая челка и злобный нрав, способный запугать крокодила. Так вот, она объявила (кстати, обманула), что мы можем на экзаменах пользоваться учебником и словарем. Ну а раз так, зачем тогда шпоры готовить? Кроме шпаргалок, на экзамены я приносил свой талисман. Он лежал в нагрудном кармане рубашки, вел себя тихо, не подсказывал, но почему-то я чувствовал себя уверенней, чем, например, на зимней сессии, когда камня со мной не было. И экзамены сдавал на порядок лучше. И инженерную графику, и физику, и даже Марину Сергеевну сдал на «хорошо» Оставалась только химия. Я немного расслабился. Последний экзамен – и здравствуйте, товарищи каникулы! Впрочем, нет, после экзаменов вся наша команда собиралась потрудиться в стройотряде «Авангард» на строительстве объектов сельхозназначения в Южском районе Ивановской области. А уж потом каникулы. Лена была в курсе моих экзаменационных оценок. Сама она училась не лучше, чем я, а в эту сессию даже хуже. Один экзамен она уже завалила, один сдала на «хорошо» и еще по одному вымучила тройку – вот и все ее достижения. У нее тоже оставался последний экзамен – по физике. Лена боялась его больше всего, зубрила день и ночь, и в этот период я видел ее редко. Я уже упоминал, что к моему тигровому глазу она относилась скептически. Или даже не скептически, а просто отрицала способность материальных вещей стимулировать удачу или защищать от чего-либо плохого. Я с ней никогда по этому вопросу не спорил, отчасти потому что было лень, отчасти из-за того, что и сам в душе сомневался, что маленький камешек смог заставить преподавателя Копеина поставить мне на экзамене по инженерной геометрии оценку «хорошо» вопреки его намерениям. Тем более, что Копеин за эту четверку истрепал целый моток моих нервов. Тигровый глаз мог бы позаботиться и о более спокойных способах получения хороших оценок, хотя нельзя требовать от талисманов все, что тебе хочется. Возможности у них тоже не беспредельны, а результат все-таки был. Вечером накануне своего (мой последний был через день) экзамена Лена ворвалась в нашу комнату. На моих часах «Slava» было около восьми. Мирнов уже сессию сдал и уехал в родное Мантурово, а мы с Андреем Германсоном валялись на своих кроватях и делали друг перед другом вид, что готовимся к экзамену. Я перелистывал тетрадь по химии, но мозг выталкивал любую информацию обратно, поэтому я больше размышлял, чем занять себя до отъезда в стройотряд. Сессия заканчивалась 25 июня, в пятницу, а стройотряд начинался 1 июля, в четверг через неделю. Целую неделю нужно было жить в осточертевшей общаге и чем-то себя развлекать. О чем думал Германсон, я не знал, но вздыхал он тоже невесело. – Дай мне свой талисман для полевых испытаний, – с порога заявила мне Лена.
– Каких полевых испытаний? – удивился я.
– Полевых, боевых, клинических – всех, каких хочешь.
– Я никаких не хочу, – сказал я, – талисман давно испытан, соответствует ГОСТу. Вчера Мирнов спасся от Коновалова и Пыжова, нашего декана…
– Слышала…
– С помощью моего талисмана, кстати. Хотя он был недоволен.
– Кто был недоволен, Мирнов?
– Талисман. Говорит, что не хочет по рукам ходить.
– Дай его мне, – потребовала Лена, – хочу его испытать на экзамене по физике.
– Не дам, – отрезал я.
– Жадина!
– Погодите, я выйду, – попросил Германсон, скатываясь с кровати на пол, – а то вы тут сейчас поубиваете друг друга, а мне скажут: не остановил, не предотвратил. Ну вас…
Андрей ушел, а я колко напомнил Лене:
– Кое-кто не верит в способность булыжников приносить своим хозяевам хорошие оценки на экзаменах.
– Не верила и не верю!
– Ну да, женская логика. Не верила и не верю, а талисман дай. Зачем тебе талисман, в который ты не веришь? Талисман тем и силен, что в него верить надо!
– Понимаешь, я очень боюсь завтрашнего экзамена по физике, – призналась Лена. – До дрожи. Умом понимаю, что мне помогут только знания, а не какие-то там амулеты или обереги, а душа у меня, видно, все-таки суеверная, просит подстраховать чем-нибудь волшебным.
– Может, как-нибудь с душой договоришься? Это ведь, кроме всего прочего, опасное дело, – понизив голос сказал я.
– Почему?
– Потому. Чужой талисман может помочь, а может все сделать наоборот. Так может навредить, что мама не горюй.
– Мирнову же, ты сам сказал, помог.
– Помог, – согласился я, – тут уж не угадаешь. Я ведь Мирнова предупредил, что талисман может переметнуться на сторону Коновалова, но у него ситуация, сама знаешь, какая была. Он решил рискнуть.
– Да? – Лена задумалась.
– Конечно. Это, Лена, дело скользкое. Кроме того…
– Что «кроме того»? – Лена с тревогой уставилась на меня.
– Да так, ничего особенного, – задумчиво ответил я. – Я тут на днях заходил в научку, взял там книжку про талисманы…
– Ну…
– Ты знаешь, христианская церковь сильно против них. Просто до отлучения от церкви. Магия, говорят, однако!
– А сам почему не боишься?
– Как «не боишься»?.. Боюсь. Узнают – буду ходить отлученный, как Лев Толстой.
– Ну, меня, чтобы отлучить от церкви, нужно сначала прилучить к ней, – весело сказала Лена. – Так что давай сюда свой талисман!
– Ты что, некрещеная? – спросил я.
– Нет.
– Ну, держи тогда, нехристь, – я достал из прикроватной тумбочки камень тигровый глаз и протянул ей, – после экзамена сразу верни.
– Ладно, – крикнула Лена, схватила мой талисман и убежала.
На следующий день я начал ждать ее часов с 12-ти. К этому времени Лена должна была бы отстреляться. В двенадцать ее не было, не было ее и в час. Я задумался. Экзамены у всех начинались одинаково, в 9 утра. Для того чтобы экзаменоваться, утро – самое время, не зря же говорят: утро вечера мудренее. Голова еще свежая, соображалка работает на максимальных оборотах. Так что к часу уже можно бы и сдать, даже если зашла не в первых рядах. Когда Лена не пришла и к двум часам, а в это время препод уже обычно сдает контрольные ведомости в деканат, я понял, что что-то пошло не так. Отбросив экзотические причины ее отсутствия, вроде «бежала, споткнулась, упала, закрытый перелом», я остановился на наиболее правдоподобной версии – завалила и не хочет никого видеть. Ну, ничего, отойдет и придет. Она же знает, что талисман мне нужен. А что ей талисман не помог, так я же предупреждал, что талисманы – дело тонкое. Если ты ему не понравился, сливай воду… Самому вечером тащиться за талисманом к ней домой меня совсем не манило, там ведь папа прапорщик в военной форме, которая у него вместо пижамы, там мама с анкетой-вопросником наготове, и проходить еще один тур общения с ними мне не хотелось. В этот день Лена так и не пришла. «Тяжело отходит», – подумал я, но успокоил себя тем, что уж утром-то она придет наверняка. К утру доктор время ее немного полечит, и она принесет мне мой талисман. А мне, чтобы я не переживал, сейчас пришлет телеграмму и с вахты продиктуют текст: «Подожди немножко, скоро буду. Капитошка».
