Я часто ухожу в запой.

Глотаю собственные слезы

И заедаю трын-травой.

Ни день, ни ночь не различаю.

Тебя не слышу, хоть ори.

И ни за что не отвечаю –

Все синим пламенем гори.

Но если вновь в мое оконце

Заглянет муза не спеша

И снова засияет солнце –

Вновь оживет моя душа.

Я буду счастлив, как влюбленный,

Что смог все грозы перенесть,

Всем улыбаться просветленно

И славить Бога, что он есть.

Расшумелся дождь, распоясался,

И ничто ему нипочем.

Каждый смотрит, куда бы спрятаться,

А он бьет – аж плечам горячо.

Что за силища, за амбиция.

Всем задал он такой возни.

Ни дружинники, ни милиция

Не берут его, шут возьми.

Видно, ведают власти местные:

Не унять им такую прыть.

Я завидую, слово честное –

Мне бы тоже таким вот быть.

Боль утихнет, и горечь уляжется,

И не надо о прошлом жалеть.

Зря мерещится мне, зря мне кажется

В одиночестве нищая смерть.

И порою, когда занеможится,

Зря мерещится злой непокой,

Будто мать моя очень тревожится:

Ее сын непутевый такой.

Все пройдет, утрясется, уляжется,

Ни к чему о минувшем тужить.

Зря мерещится мне все и кажется –

Надо жить.

На Кавказе я ни разу не был.

Не видал его высоких гор.

Мне лазурью крашеное небо

Вдохновенно не ласкало взор.

Я живу, всегда с судьбою споря,

Позабыв о том, что есть покой.

Не гулял и не мечтал у моря –

У великой древности седой.

Слышал, там красивые деревья,

Зори, что начищенная медь.

На душе давно мечту лелею

Колыбель поэтов оглядеть.

С печалью глядя в небеса,

Народной скорби молча внемля,

Ты с болью в сердце видел сам,

Как враг топтал родную землю.

С душою, гордой и бесстрашной,

С лихой решимостью в глазах

Ты защищать Отчизну нашу

На битву в первых шел рядах.

С жестокой вражьей, темной силой

Тревожной утренней порой

Как настоящий сын России

Ты принял бой, неравный бой.

Как патриот и воин истый,

Смерть презирая в том бою,

Из пулемета бил фашистов,

Спасая Родину свою.

В той схватке средь огня и дыма

Ты отличился как герой,

И выиграл тот смертный бой,

И обессмертил свое имя.

Навек повержен враг жестокий,

Не встать той силе роковой.

И благодарные потомки

Чтить будут вечно подвиг твой.

Отец наш – солнце. Мать – земля.

Мы их родные сыновья.

У нас с тобой одна дорога –

Чтоб воспевать людей и Бога.

Ведь что прославлено поэтом –

Непреходяще в мире этом.

Нет. Не идет она – плывет!

Ей лишь семнадцать лет.

И паренек, разинув рот,

Глядит ей вслед.

Сегодня светлый праздник Воскресенья.

Опять с весною верба расцвела.

Я слышу вновь тревожащее пенье,

Звонящие вдали колокола.

Ликует солнце после долгой хмари,

В ручьи бросая искорки огня.

И нежно расцвела Иван-да-Марья

В моем саду и в сердце у меня.

В мечтах всегда бываю я богатым.

Привыкнув с детства верить чудесам,

Я в сад вхожу, как в царские палаты,

А в лес всегда вхожу, как в Божий храм.

Мир снова полон красоты и света.

Нарядные летают мотыльки.

И на лужайках озорные дети

Плетут из одуванчиков венки.

А вечером я выйду на аллею.

Навстречу мне, как барышня, – луна.

Я буду снова любоваться ею

И от любви хмелеть, как от вина.

Пусть впереди тяжелая дорога.

Не зная ни покоя и ни сна,

Гляжу вокруг и призываю Бога,

Чтоб не была последнею она.

Жизнь, как коррида, –

Смертный бой.

Я в ожиданьи боя.

Кому-то нужен был покой,

Но я не знал покоя.

Как будто бы тореадор,

Всю жизнь с быками дрался.

Сам удивляюсь до сих пор,

Как я живым остался.

Дождь прошел. Распускаются вишни.

На листочках дрожащий хрусталь.

Воздух стал и прозрачней, и чище,

Посвежела весенняя даль.

Потеплело вокруг, и ликует

Наш цветами увенчанный сад.

Где-то горлица тихо воркует,

Отовсюду плывет аромат.

Ручеек вдоль оврага резвится

И поет дифирамбы весне.

А по небу без устали мчится

Царь Вселенной на рыжем коне.

Ласково шепчется с речкой осока.

Воздух прозрачен, и тихо окрест.

Гуси, на юг улетая далекий,

Крикнули мне «до свиданья» с небес.

Вспыхнула роща пожаром багряным.

Песню отпела высокая рожь.

Голову кружит мне, словно я пьяный.

Душу тревожит. С чего? Не поймешь.

Словно безумный куда-то все рвешься,

Изо дня в день по земле колеся.

А обернешься и диву даешься –

Дел еще много, а жизнь почти вся.

Красками осени день разукрашен,

Тянется клин над сторонкой лесной.

Мне на прощание крыльями машет,

Чтоб его вновь ожидал я весной.

Ты юношей начал душою терзаться

И бремя раздумий нести,

Чтоб лире своей безраздельно отдаться,

Ей в жертву себя принести.

Твой разум был к истине волен стремиться,

С любовью мечтать и искать.

Дремавшие души в родную столицу

Шел словом живым пробуждать.

С своим добродушным, улыбчивым взглядом,

Вперед устремляя шаги.

С тобою не только друзья были рядом –

Еще и, к несчастью, враги.

Успехи твои их ужасно бесили.

Они не умели любить.

Нашли лишь, от зависти и от бессилья,

Единственный выход – убить.

И смерть твою трусы решили ускорить.

А ты же – сжимая кулак,

Чтоб нервы больные свои успокоить,

Ходил «причащаться» в кабак.

Порою был пьяным. Но мыслил ты ясно.

Душа пребывала в крови.

Любя свою родину нежно и страстно,

Ты людям пел песню любви.

Но песня осталась твоя недопетой,