Стозвонные ручьи резвятся,

А солнце в барабан свой бьет.

Не только люди веселятся,

Там горы водят хоровод.

И я был бесконечно рад

Как гость далекий из России,

Что мне долина Арарат

Свои цветы преподносила.

Великолепнейшее место,

Отдохновение души.

Там зори всходят, как невесты,

Что хоть картины с них пиши.

Красивый бархатный наряд,

Ланит божественные краски.

…А звезды по ночам, как в сказке,

Лишь о любви там говорят.

Ночь мелькнула черным вороном.

Зорька встала, как лиса.

Свет на все четыре стороны

Половодьем разлился.

О, Боже, где я только не был.

Где только не пришлось мне быть.

Однажды изловчился в небе

Свою жар-птицу изловить.

Душой от радости пылая,

Я захмелел, как от вина.

Но, как игрушка золотая,

Мне вдруг наскучила она.

И перестал я с ней возиться.

Открыв своей избы окно,

Я отпустил свою жар-птицу,

Оставив перышко одно.

Друг упрекает, горячится

И негодует: «Ну и ну!»

А я в ответ: перо жар-птицы,

Я им стихи писать начну!

Как в трудностях не отступали,

Как шли сквозь бури и ветра.

Стихи, которые бы стали

Достойны этого пера!

Чтоб для души, не ради хлеба.

Чтоб жизнь воспеть – мечта моя.

Мне так же дорога, как небо,

И наша матушка – земля.

Один поэт однажды во хмелю

Стал осуждать на людях жизнь мою.

И в тот же час ответил я ему:

«Судить меня не твоему уму!

А коль во мне заметил грех какой,

Вглядись в себя – ты тоже не святой».

В лесу я видел поутру росу.

Она на солнышке алмазом разгорелась.

Такую первозданную красу

Руками брать и целовать хотелось.

Как в первый раз, когда на небе синь

Пронзали ласточки полетом быстрым,

Я трогал ветви трепетных осин

И впитывал душою шепот листьев.

Средь мха стояли гномиками пни.

Между деревьев солнышко играло.

Голубкой ворковал ручей в тени.

И сто забот с души моей спадало.

Вот тут не верь попробуй чудесам.

Попробуй красотой не любоваться.

И пропадет целительный бальзам –

Тот дух, которым мне не надышаться.

И встав на бугорок, как на амвон,

Я принимал здесь таинство лесное

И ощущал блаженство неземное,

Как будто бы я видел чудный сон.

Как будто бы во сне, не наяву,

Светлел над головою неба полог.

О, кто бы знал, как несказанно дорог

Мне этот мир, в котором я живу.

Чуть восток зазолотится,

Заалеет чуть,

И уже не спится птицам,

Скоро в дальний путь.

Тучных стай с горы отлогой

Ощущаю свист.

И кружится над дорогой

Пожелтевший лист.

Ну и что, что мы оба седые!

Мы и в этот преклонный наш день,

Словно в годы свои молодые,

Любим жизнь, как цветы полевые,

Как цветущую в мае сирень!

Приходи ко мне в гости, весна!

Я открою и дверь, и оконца.

После вьюг, как тяжелого сна,

Буду рад я желанному солнцу.

Жуткий холод на сердце, поверь.

Так тоскливо и скучно порою.

Я не только оконца и дверь –

Пред тобою и душу открою.

Ждет, волнуется сердце в груди,

Потому что тебя нет милее.

Буду ждать. Только ты приходи.

Я молю, приходи поскорее.

И на земле, и в вышине

Объята ночь красой нездешней.

От счастья в этой тишине

Я плачу, кающийся грешник.

Свершилось чудо из чудес:

Стою один, как в поле колос,

И слышу чистый с неба голос:

«Христос Воскрес! Христос Воскрес!»

Встает заря. Редеет мгла.

Курлычут птицы в поднебесье.

Кругом звонят колокола.

И слышу я: «Христос Воскресе!»

Я на мгновение замру.

И окажусь как будто в сказке.

Играет солнце поутру,

И люди радуются Пасхе.

Земля вековая, пропахшая хлебом.

А в воздухе утреннем, словно ключи,

Последним теплом с глади ясного неба

Балуют нас яркого солнца лучи.

Земля вековая. Поля. Перелески.

Края дорогие. И каждый тут куст,

Как будто старинная русская песня,

Наводит осеннюю светлую грусть.

Березы и клены глядят изумленно.

И кружится бабочкой желтой листва.

Ложатся печатью свежо и влюбленно

На сердце стихов золотые слова.

Теперь, когда снова жасмином

Цветущим запахло кругом,

Я вспомнил тот дом с мезонином

И девушку, жившую в нем.

База отдыха «Витязево» г. Анапа. Август 1982 г.

Ту девушку звали Галиной.

Еще до сияния звезд

Встречались мы с ней у жасмина,

Что в их палисаднике рос.

Потом мы подолгу гуляли.

Над лесом закат догорал.

Она про любовь напевала,

А я на гармошке играл.

Любуясь вечерней зарею,

Гуляли мы с ней вдоль села.

С тех пор, опьяненных любовью,

Судьба нас навеки свела.

Живем до сих пор. И не каюсь.

Как прежде, не зная забот,

Я ей на гармошке играю,

Она о любви мне поет.

Памяти Федора Сухова

Вечерний ветер щеки холодит,

А он на небо зимнее глядит.

Быть может, у него в душе печаль,

Что так всегда подолгу смотрит вдаль.

А может быть, за той вечерней мглой

Он слышит предков голос неземной.

Глубокой ночью белая метель

Начнет стелить пуховую постель.

Петь жалобные песни до утра.

Ей будет вторить старая ветла.

Но сменится студеная пора,

И вновь подуют теплые ветра.

Растает снег. И в стороне лесной

Запахнет долгожданною весной.

И побегут шумливые ручьи.

Он будет слушать, как кричат грачи.

Как дятел стукнет, заскрипит дергач.

В округе он один такой богач.

Душой богат, не надо потому