Время лечит раны и у земли, как у людей. Раньше мне часто попадались на глаза воронки от тех бомб, а теперь не видать. Заилило. На их месте растет обыкновенная трава.
Тяжело в ученье – легко в бою
Алексей Александрович Коротков родился 25 декабря 1923 года в деревне Новопокровское Кстовского района Горьковской области в крестьянской семье. Из троих детей он был старшим. Окончив семилетку, помогал отцу и матери по хозяйству. До призыва на военную службу восемнадцатилетним пареньком успел семь месяцев поработать прессовщиком на заводе им. В.И. Ленина.
Шел март 1942 г. Алексей Александрович вспоминает: «Работали мы тогда на заводе по 12 часов. На работу и с работы ходили пешком с Костей Бабуриным и Васей Ляпиным через Дубенки по Александровской дороге, пролегающей между полями деревень Новопокровское и Кузнечиха. И опасались, потому что, когда немецкие самолеты летали бомбить Горький через наши деревни Афонино, Новопокровское и Анкудиновка, близстоящие зенитки стреляли по ним, и осколки от снарядов, падая на землю, могли задеть и нас. Солдаты из воинской части, которая находилась в Кузнечихинском клубе, недалеко от поля, запрещали нам ходить по этой дороге. Но мы ходили, рисковали, потому что от Мызы до нашей деревни это был самый короткий путь. Стрельба по вражеским бомбовозам всегда напоминала мне, что я скоро окажусь участником войны, и я со дня на день ждал своего призыва. И вот однажды пришел с работы домой, а дома уже собрались родня и соседи. Мать печет кокурки и пироги. У самой слезы текут по щекам. Приготовили мне целый мешок сухарей. Читаю на столе повестку: “Явиться в Кстовский РВК 25 марта 1942 года”. Это значит – на другой день. Утро следующего дня выдалось солнечным. Колхоз выделил подводу, и я с провожатыми поехал в райвоенкомат Старого Кстова. В Кстове собрали сто призывников. Прошли медкомиссию. Политрук сказал, что, прежде чем попасть на фронт, нас повезут учиться на младших офицеров.
30 марта 1942 года, построив в шеренги, нас отправили в Горький на Сортировку, а затем повезли на восток.
Остановились под Свердловском, в лесу, в Еланских военных лагерях.
Отобрали нас 30 новобранцев. Около месяца мы строили там землянки. Спали на постелях из елочных веток. В первых числах мая отправили на шестимесячные курсы в Камышловское пехотное училище, это 18-20 км от Еланских лагерей. Там нам выдали обмундирование. 15 мая мы приняли присягу.
И начали нас учить тактике, маршировать, правильно держать винтовку, как ползать по-пластунски, спасаться от конницы, находить врага, приемам штыкового боя (штыками кололи щиты). Ходили на стрельбище, заучивали обязанности бойца и командира. Но доучиться нам не дали. И званий не присвоили.
В сентябре прошел слух о том, что вышел приказ Сталина о контрнаступлении наших войск под Сталинградом и что нас хотят туда отправить. Уже вагоны на железную дорогу подали. Но время шло, а мы, находясь на прежнем месте, продолжали маршировать, ходить на стрельбище. И все-таки пришел тот день, и нас, курсантов трех училищ – Камышловского, Тюменского и Березовского, соединили вместе. Получился смешанный состав. Нашей воинской части дали название: “96-я отдельная стрелковая бригада”. И отправили под Сталинград.
В поезде я сидел напротив окна. Ко мне подошел комиссар нашего вагона (кажется, майор) и говорит: “Послушай, Коротков, может случиться, что над нами будут летать вражеские самолеты и бомбить нас. Вот тебе ручной пулемет (Дегтярёва), если увидишь их, лупи по ним из него через это окошко”. Только проговорил он, слышим гул приближающегося немецкого стервятника. Взрывы бомб. Наш поезд остановился. Некоторые вагоны загорелись. Мы выскочили из них. Из самолета началась пулеметная стрельба. Несколько человек ранило. Послышались крики, стоны. Кругом суматоха. Когда самолет скрылся, все более-менее успокоились. Нас переформировали. Загрузили в уцелевшие вагоны. И мы снова поехали. Тесно стало. А ничего не поделаешь – всем ехать надо. Километров через десять слышим – опять фашистский самолет летит. В этот раз несколько человек убило. Вагоны полностью сгорели. Тут командование догадалось: днем стали в большой траве хорониться, а ночью идти пешком. Мучила жажда, но воды нигде не было. Наконец, через несколько дней мы подошли к деревушке в семи километрах от Сталинграда. Нас разместили в частные дома. Сталинград стоял под немцем весь разбитый.
На другой день к нам в избу пришел лейтенант и забрал меня со всем боевым снаряжением. Собрали таких, как я, около сотни солдат, привели в штаб бригады. Переписали. И на построении объявили, что нас зачислили в комендантскую роту. Под туннелем были комнаты, в которых размещался штаб корпуса, и мы стали его охранять.
Однажды, стоя на посту, я видел Георгия Жукова, беседовавшего с Константином Рокоссовским.
Наступательная операция нашей армии за Сталинград началась 19 ноября 1942 года. В нескольких боях за него пришлось участвовать и мне.
Расскажу, когда меня ранило. Наш взвод состоял из тридцати бойцов. Время было 12 часов ночи. Капитан поставил задачу – взять тракторный завод. Подошли к переднему краю. Притаились. Слева было видно, как летели трассирующие пули. Это стреляли немцы из пулемета. А с правой стороны бил миномет. Мы с товарищем вызвались сначала взять пулемет. Подползли поближе. Смотрим, ствол его закреплен на бруствере траншеи и наставлен в нашу сторону. Подбежали к траншее. Она была открытая. В ней сидели и разговаривали двое молодых немцев. Мы их обезоружили и забрали с собой. Привели к капитану. Он их передал младшему лейтенанту, чтобы тот отвел в штаб. Таким же образом мы и минометчиков обезоружили и захватили. В этот раз я был ранен осколком снаряда в левое предплечье. В захвате тракторного завода я уже не участвовал. Меня отправили в саратовский госпиталь. Пролежал там с декабря 1942 по февраль 1943 года. После выписки увидел, что таких, как я, оказался целый эшелон. Повезли нас в Саратовскую область. Привели к какой-то школе. Капитан сказал: “Вот здесь вы будете учиться на снайперов”. Проучились март, апрель и май. После учебы направили в Орловскую область. Меня распределили в 399-ю дивизию. В первую очередь отвели в столовую. Повар налил мне тарелку супу. Только я сел за стол и начал кушать, ко мне подошел солдат. Он спросил меня: “Ты откуда родом?” Я ответил: “Из деревни Новопокровское Горьковской области. Только что прибыл из школы снайперов”. – “А я из соседней деревни Утечино. Значит, земляки. Сейчас нахожусь в разведроте”. Он тогда куда-то торопился, сказал: “Еще увидимся”. Но я его больше нигде не видел.
Следующий раз меня ранило в правое бедро. Ночью на передовой линии недалеко от реки Сож (Сож – это левый приток Днепра в Гомельской области) мы выбили немцев из передних траншей. Заняли выгодную позицию. Но после этого боя у нас не осталось ни гранат, ни других боеприпасов. Немцы словно учуяли, и давай нас теснить назад. Схватились в рукопашную. За неимением оружия мы вынуждены были кидаться камнями, а то и просто землей. Отняли у них несколько винтовок и пулемет. Многих наших товарищей тогда тяжело ранило, а я отделался легким ранением. И все-таки свою позицию мы удержали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
