А осенью случилась неожиданная, но обоими долгожданная беременность. Не то, чтобы долго и безуспешно пытались вызвать это состояние, но и не форсировали, думали дать себе время покататься по миру и пожить молодыми эгоистами. Кстати, это чуть не вышло боком – чуть не разбежались несколько раз по-настоящему. Но чудо или провидение все же сохранили их вместе. И вот он прекрасный результат – их небольшая уютная квартира рядом с парком в центре, в котором так мило можно устроиться (и устраивались!) летом на пледике с вином, вдруг из обидели для пары влюбленных стала стремительно превращаться в прототип семейного гнезда, ожидающего вылупления птенцов из яиц, потом разбитой скорлупы, а затем, судя по результатам анализа тематических постов и обсуждений «беременных» в соцсетях, разбитым там станет почти все. Но их это не пугало. Хотя Глеб и ворчал на возникший в гостиной черно-коричневый комод для детских вещей (можно и в шкафу было пару коробок поставить для слюнявчиков и памперсов – зачем портить интерьер этим гробом!), но при этом сам покупал при каждом удобном случае новые ползунки (хватит покупать все для возраста 0-6! он еще не будет заниматься скалолазанием и столько штанов ему не сносить – дети растууут!) Жизнь и правда была прекрасна…

– 

Уху буду. Сейчас выйду, расскажу тебе кое-что.

– 

Заинтриговал! – хохотнула Мария и пошла на кухню убирать свои книги и выставлять тарелки.

Говорят, что самые сложные и опасные месяцы в беременности первые и последние три, а середина относительно беспроблемна и безопасна. Некоторые медики (главное, чтобы не «британские ученые») даже рекомендуют в этот период отправить в «легкий необременительный вояж», отчего же не побаловать деточку новыми впечатлениями мамы! Такой «некоторый» доктор как раз делал УЗИ Марии, после чего она радостно принесла домой очередной черно-овальный снимок растущего в животике наследника (будет мальчик! уже точно!) И они весело пошутили тогда, что с третьего по шестой месяц нужно тряхнуть стариной и отправиться в вояж через всю Америку от Аляски до Огненной Земли – устроить себе эдакий «отвальный» мальчишник-прощание с неродительской формой существования. Пошутили и забыли, как водится. Но, как нередко случается в жизни, раз высказанное начинает жить параллельно и в положенный час становится реальностью.

Так получилось, что утром этого дня шеф Глеба сообщил ему, что придется заменить его на одной важной конференции в Бангкоке. В качестве компенсации за срочность и необходимость сдвигать свой рабочий график Глеб выпросил еще одну неделю «на восстановление утраченного душевного спокойствия».

– 

Ты что, один его восстанавливать хочешь

?

Море, фрукты, тайский массаж, а тут слякоть, яблоки без витаминов, жена беременная, понимаю…

– 

Да нет, я как раз хочу ее с собой взять. Отработаю за вас на конференции, принесу пользу компании, а потом море, фрукты, массаж, но только с ней. И ребенку, говорят, полезны новые впечатления на этом сроке.

– 

Ну, я не против, валяй… Отдохнете, вернетесь, а потом

ты работать с утроенной интенсивностью, а она – рожать… Все справедливо.

Примерно так Глеб и предал свой разговор с шефом Маше.

– Такая вот оказия, Маш. Может и правда полетим? Как раз у тебя срок безопасный, то, что надо. Метнемся к морю, малыша в море искупаем?

А то, когда потом выберемся, года на три точно засядем in the Capital of USSR. А?

– Ммм… Хочется, понятно. Но все же боязно мне как-то. Я, с одной стороны, вроде и не ощущаю особо свою беременность, ни токсикоза, ни живота особого, а все же страшновато – мало ли что, взлеты посадки… Давай я с доктором поговорю еще, а потом решим.

– Конечно, давай. Хочешь, вместе сходим, подброшу тебя туда-обратно заодно. Только не затягивай, чтоб билеты взять успеть, если решимся.

Через 14 дней такси остановилось у стеклянных дверей Терминала В аэропорта Шереметьево. За 2 часа 14 минут до вылета в Бангкок аэробуса Boeing F-320.

– Быстро собрались, быстро доехали, теперь быстро полетим.

– Лучше пусть мы полетим по расписанию, тут спешка уже ни к чему. Мы же не хотим приключений? – и погладил ее по животу.

Мария в ответ улыбнулась, но как-то одними губами, а в глазах волнение и сомнение. Он увидел это, но, набрав в грудь воздуха, ничего не сказал. Просто приступ предполетной паранойи, бывает. В предчувствия и прочую оккультность он не очень верил.

Помолчали.

– По кофе? В «наше»?

Каждый раз, когда они вылетали из Шереметьево, а это бывало за время их «вместе», они оказывались в одном и том же кафе. Сначала случайно, потом специально заходили. Это стало их традицией, обрядом, гарантирующим хорошую поездку (между собой они называли это «эль традисьён»), таким же неотрывным и обязательным, как и прохождение таможни и погранконтроля. Протиснулись через замысловатый лабиринт, составленный группой китайцев из бесконечного числа тюков и чемоданов. Эскалатор на второй этаж не работал, поднялись пешком. Вход в кафе оказался завешан баннером с потертой и слегка скосившейся надписью «Ремонт». Кофе отменяется.

– Ну и ладно, все-равно тебе кофе нельзя, а я не очень-то и хотел, – попытался бодро и с улыбкой сказать он, но вышло неестественно и слегка поспешно. Поэтому он откашлялся и добавил – Гады, могли бы и оперативнее благоустраивать. Нашли время.

ххх

Глеб хотел пропустить Машу сесть на среднее из трех кресел их, но она попросила Глеба протиснуться в середину между толстопузым усатым англичанином (американцем? канадцем? австралийцем?) с легким выхлопом достойного алкоголя, а сама села с краю (мне все-равно в туалет бегать весь рейс). Англоговорящему счастливцу выпало романтическое местечко у иллюминатора с возможностью наблюдать звезды и манящие огни загадочных городов далеких стран на протяжении всего полета, но как только он с трудом обвил ремень безопасности вокруг своего немалого пуза, стало понятно, что он не собирается воспользоваться этим преимуществом – достав из внутреннего кармана пиджака маску для сна, он тут же водрузил ее на лицо и откинул голову на подголовник. С маски глядели немигающие глаза совы. Только бы не храпел, а то не даст поспать, подумал Глеб. А если будет храпеть, смог бы пихнуть его локтем или нет? – пронеслась мысль вдогонку и растворилась в начавшемся инструктаже по технике безопасности в исполнении стюардесс.

Большие самолеты взлетают уверенно и незаметно для пассажиров. И каждый раз не верится, что такой большой машине это удалось. Хотя как машина самолет не воспринимается, скорее, как дом. Но летающий дом это еще страннее и, если честно, еще страшнее. Вот поэтому от таких мыслей Духи Самолета и стараются отвлечь тележками с ланчбоксами, очередями в туалеты и любопытством к соседям. А уж то, что в каждом самолете хватает странных, скучных, тиражных, доступных, неприступных и харизматических типов – это давно известно. Кстати, забавнее всего их разглядывать прогуливаясь по дорожке вдоль рядов кресел, никто особенно не интересуется, зачем вы идете – мало ли, много чего может быть нужно пассажиру в конце салона.

Взлетели, набрали высоту. Пузатый с глазами совы на лице не храпел, хоть рот был полуоткрыт, может все еще предстоит. Мария положила голову на плечо мужа. Глеб на планшете повторял свой (шефский) доклад. И тут вместо предложения прессы, напитков, позднего ужина, наконец, по интеркому объявили, что срочно требуется доктор. Знаете, как это бывает – все сразу затихают и начинают, как в игре Мафия, гадать – кто же сейчас встанет. И обычно (по крайней мере в кино именно так всегда бывает) встает некто уже в возрасте, в костюме, профессорского вида, берет чемоданчик, который как будто только этого и ждал, и всегда был наготове, и идёт Спасать Жизнь. Но в жизни такой Айболит заготовлен не всегда и его роль приходится исполнять менее похожим на вышеописанное людям. Например беременным женам командировочных консультантов. Однако и этого не проихошло. Поэтому Глеб с удивлением прислушивался к дыханию супруги на своем плече, которая а) не спала, б) точно была доктором, в) давала клятву Гиппократа, г) любила пациентов, д) прекрасно знала английский, если поплохело иностранцу, но при этом бровью не повела, услышав о том, что требуется медик.