Вспоминая свое прежнее состояние души, обитающей в смертном теле, он произнес вторую строфу:
«Что такое тело и где оно, и кто им владеет?
Тело — тоже, по сути, Сам Господь.
Душа, плененная телом, на самом деле, свободна,
потому что нет никакого тела, а есть лишь Господь.
А я, я сам есть Шамбху, Вишну, Сурья, Ганеша, Брахма,
Шакти и даже всемогущий Бог.
А посему все поклоны и почитание предназначены мне».
Наблюдая за своей психофизической системой, он говорит:
«Я не знаю и не желаю ничего, отличного от меня;
и не кажусь себе объектом каких-либо чувств,
которые сами по себе являются объектами.
Но своей собственной волей я знаю и создаю свое Я,
я знаю и делаю все, что отлично от меня, как свое Я.
Поклоны мне — самой сути всего сущего».
Провозглашая всепронизывающее абсолютное сознание как свою истинную природу, он произносит четвертую строфу:
«Я (как трансцендентальная реальность)
нахожусь за пределами даже того чистого сознания
четвертого состояния (турьи),
непрерывно сияющего в трех состояниях бодрствования,
сна, и сна без сновидений.
Поклоны мне, кто есть все и чьим блеском сияет все».
Сахиб Каул, маленький восьмилетний мальчик, еще не прошел закаливающей практики хатха-йоги, и его нервная система не была достаточно крепка, чтобы воспринять и выдержать всю массу нахлынувшей духовной силы во внезапной вспышке самореализации. Он почувствовал, что его физическое тело не выдерживает огромной нагрузки и слабеет. Предчувствие так-называемой смерти вызвало следующие строки:
«Смерть является смертью для тех,
кто ей подвергается.
Но для реализовавших ее суть это не так,
потому что такие люди, в сущности,
никогда не рождаются.
Чтодоменя, то я, превосходя (относительные понятия)
и смерти, и бессмертия,
неизменно сияю собственным светом.
Поклоны мне, поглощающему даже Бога смерти».
Вымолвив эти строки, философ-поэт потерял сознание, и, придя в себя спустя несколько часов, он сочинил еще пять стихов. Таким образом, созданный им гимн он назвал «Шива-Джива-Дашака» («Десять стихов о Шиве-Дживе»). Первые пять стихов появились в состоянии Шивы (Shivahood), а остальные пять — после возвращения в состояние дживы (Jiva-hood). Одиннадцатая строфа намекает на обстоятельства возникновения гимна, а последняя — завершает его.
Следующие стихи произнесены сразу после возвращения в сознание. Размышляя над феноменом смерти, он говорит:
«Путь познания в этом мире таков, что все, познаваемое
умом, известно, а не познаваемое — неизвестно.
Каким образом может смерть существовать для тех,
кто вовсе не чувствует реальности своего рождения?
Видана ли, слыхана ли смерть таких людей»?
Следующая строфа раскрывает ту же тему:
«Если, однако, теорию (относительно смерти)
представить так: „союз души и тела —
это рождение, а их разлука — это смерть";
тогда какую радость или печаль
могут испытывать мудрые
по поводу прихода или ухода своих дорогих и близких?»
Чтобы опровергнуть многообразие и утвердить абсолютное единство, философ-поэт говорит:
«Я всегда был той абсолютной реальностью,
даже думая „Кто я?“.
Я есть и могу быть только Высшим.
Не помня никаких относительных понятий, таких как
„ты", „это", (ограниченное) „я", „он", „кто", и т. д.,
только Я остаюсь собой в самом себе (в единой сущности)».
Описывая видимое многообразие как проявление игривой воли монистического Я, он произносит девятый стих:
«Видимость (различия) „ты" и „я" проявляется мной.
Это (проявляющееся сейчас) единство в многообразии
также проявляется мной.
Пракаша (свет сознания) — это и чистая нирвикальпа,
и смешанная савикальпа,
и Я единственно сияю во всем многообразии».
В третьей строчке заключен еще один смысл. Появление предмета есть пракаша, а его непоявление — тоже пракаша (поскольку и оно сияет в свете пракаши.
Описывая естественный коннотативный аспект сознания, он произносит последнюю из десяти строф:
«Если пракаша (свет сознания) был бы лишен вимарши
(осознавания), то он не был бы пракашей.
Если осознавание — сущностная его природа,
то это видимое феноменальное многообразие — ничто.
Поклоны мне, проявляющемуся как душа или Бог,
чья форма — пракаша, а природа — вимарша».
Завершающие строки говорят о философском значении гимна:
«Благословенный человек, узнав эти десять стихов
от опытного наставника
и размышляя над ними вновь и вновь,
может погрузиться в вечное и блаженное сияние
чистого сознания, достигнув самореализации
и последующего освобождения (от всяческих оков)».
На этом завершается «Шива-Джива-Дашака», сочиненная Шри Сахиб Каулом, называемым Ананданатхом, великим возвышенным учителем шиваизма.
Перевод с английского Б. Дмитриевой
ШРИ РАМДЖИ
Джанкинатх Каул
В середине XIX в. в районе Шринагара Чинкрал Мохалла жил праведный брахман по имени Шукдэв. В 1853 году (1911 г. по летоисчислению вихрами)[90] у него родился сын. Гороскоп новорожденного предсказывал ему будущее великого святого. Тогда никто даже не догадывался, каких духовных высот достигнет Свами Рамджи в своей жизни.
Мальчик должен был наследовать профессию отца и стать пурохитом (семейным священником). Следуя своим духовным устремлениям, юный Рамджи занялся изучением философии шиваизма под руководством Шри Лалджу Кокру, весьма сведущего в Кашмирском Шиваизме. Смышленому и любознательному юноше открылось ясное понимание этой философской школы. Как говорит пословица, когда вы заслуживаете чего-то, желание внутри вас исполняется само собой. Когда вам по-настоящему нужна помощь, она обязательно приходит.
