Абхинавагупта также говорит, что пребывание в непрерывном созерцании блаженной природы мелодии осознания (пашьянти) приводит к быстрой реализации того, что блаженное, бесконечное и чистое Сознание есть ничто иное, как наше истинное Я. Он говорит:
Во время звучания этой мелодии мгновенно достигается состояние погружения, потому что благодаря своей близости к чистому сознанию, она вполне сходна с ним (там же, III. 239).
Мадхураджа, автор Гурунатхапарамаршаха, говорит, что Абхинавагупта всегда держал подле себя вину, и иногда играл на ней. Должно быть, вина помогала ему переключить внимание с внешнего мира на чистое сознание Я. По словам Мадхураджи:
Он (Абхинавагупта) играл на особого вида лютне быстрым перебором пальцев его лотосоподобной левой руки (Гурунатхапарамаршаха, 6).
Почему Кашмирский Шиваизм и другие философские школы придавали такое значение звуку? Пятая таттва в восходящей последовательности — эфир (акаша). Это самый тонкий из всех физических объектов чувств, известных как пять бхут, и, согласно классической философии, звук — особое качество эфира. Сам по себе звук, пятнадцатая таттва, также самый тонкий из пяти восприятий чувств, известных как танматры. Следовательно, из всех танматр, звук — самое эффективное средство подчинения телесного сознания и пробуждения спящего блаженного чистого сознания. Поскольку музыка — самое приятное из всех проявлений звука, она была и остается вспомогательным средством в духовном продвижении в практике Кашмирского Шиваизма.
Музыка обладает еще одним достоинством. Навряд ли, обман лже-гуру может испортить применение музыки в духовных практиках, поскольку радость, пробуждаемая музыкой и участием в ее исполнении, не зависит от личности учителя. Музыка равно доступна и действует возвышающе на всех.
Кроме таких внешних форм красоты и удовольствия, существует и внутреннее эстетическое переживание, которого обычно избегают школы с пуританским уклоном. Согласно Кашмирскому Шиваизму, следует понять и реализовать как трансцендентный, так и жизненный аспекты Абсолютной реальности (Парамашивы). Трансцендентный аспект реальности (Шива) переживается как нечто, находящееся за пределами концепций и идей.
Очень трудно постичь, это [высшее трансцендентальное] состояние. Это та конечная истина, за пределами которой больше ничего не существует (Тантралока, II. 28).
Другой аспект Истины — ее жизненность и абсолютное блаженство, которые заставляют Ее разворачивать Вселенную в непрерывной игре, а также поддерживают другие божественные действия[49]. Абсолютная Реальность, лишенная Своих божественных действий, сводилась бы к пустоте сна без сновидений (шунья), как ее описывают буддистские мыслители. По словам Абхинавагупты:
Если бы Господь сиял только в одном качестве (одного трансцендентного сознания), Он лишился бы Своей Шакти и Своей сути как Сознания (и стал бы подобен) неодушевленному предмету, такому, как глиняный горшок (Тантралока, III. 100–101).
Мыслящие люди с высоко развитым эстетическим чувством не находят никакой красоты в таком пассивном и бессильном Абсолюте, ибо в таком состоянии он предстает лишенным бесконечно прекрасного аспекта божественной игривости. Именно благодаря этой бесконечной красоте, шиваиты поклоняются ему как Трипурасундари, высшей красоте, переживаемой на трех уровнях единства (Шакти), многообразия (Майя), и многообразно сияющего единства (Видья). Абсолютное блаженство является самым важным в реализации этого аспекта Истины. Фактически, сам процесс реализации может приносить блаженство, и поэтому он становится основной целью всех эзотерических практик тантрического шиваизма.
Все аспекты Абсолюта, исполненные блаженства и красоты, присутствуют в каждом живом существе, но погружены в сон под маской майи. Иначе говоря, мы не в состоянии разглядеть блаженство и красоту внутри себя из-за ограниченного понимания нашей природы, и в силу привычки уделять слишком много внимания внешнему. Каждый может испытать мгновенные проблески внутреннего блаженства в моменты переживаний, приятных для чувств и ума. Но, как правило, такие моменты скоротечны. Уходя, они оставляют людей неудовлетворенными и жаждущими большего. В попытке повторить пережитую радость впоследствии, люди начинают гоняться за внешними предметами, не понимая, что источник блаженства находится внутри и не нуждается во внешних стимуляторах. Эту внутреннюю красоту можно открыть и прикоснуться к ней, просто направив наше внимание внутрь, и с помощью различных практик, предписанных йогой Кашмирского Шиваима.
Тем не менее, как мы уже замечали, в этой философской традиции не исключается использование внешне привлекательных вещей в качестве средств обнаружения внутреннего источника. Если сохранять повышенно бдительную осознанность в момент какого-либо радостного для ума и чувств ощущения, можно пройти к источнику бесконечного блаженства тайным путем мгновенного переживания чувственного удовольствия. Наилучшим образом этого можно достичь, развив очень острую и быстрореагирующую чуткость, известную как авадхана. Такая форма пристального внимания обычно не свойственна обыкновенным людям, но ее можно развить с помощью практики шамбхава-йоги. Подобная внимательность, или авадхана — главный ключ к самопроизвольному открытию всех дверей, ведущих к реализации истинной природы блаженства. И, как мы уже говорили, процесс реализации этой истины уже сам по себе исполнен благодати. Это узнавание нашего Я как бесконечной красоты, радости и божественной силы — главная цель всех теорий и практик шиваизма.
Как уже подробно обсуждалось в 9 главе, шиваизм предписывает несколько видов йогических практик. Самый простой из них рекомендует медитацию на специальных объектах в сочетании с созерцанием их истинной природы. Такого рода практика называется крия-йога или анава-упая. На более высоком уровне центром медитации становится скорее субъект, чем объект. Это созерцание истинной природы своего Я известно как джняна-йога или шакта-упая. Еще более совершенный уровень практики ведет к прямой реализации истинной природы Я. Он известен как шамбхава-упая, и поскольку в нем задействована сила собственного волеизъявления, он также называется иччха-йога. Ананда-йога или анупая превосходит все эти практики. Иногда ее не считают отдельным видом садханы, а лишь высочайшей ступенью шамбхава-упаи. Она включает прямое Само-узнавание и известна также как «метод без метода».
Согласно шиваизму, анупая может быть достигнута через вхождение в бесконечное блаженство Я с помощью сильных чувственных удовольствий. Ускоряя прогресс адептов в шакта и шамбхава-упаях, эта практика предназначена для помощи в достижении ими высшего уровня. Эти тщательно охраняемые доктрины тантрической садханы — основа некоторых практик, таких, как, например, использование вышеупомянутых панчамакар. Переживание сильного чувственного удовольствия мгновенно устраняет тупость или равнодушие. Оно пробуждает скрытую природу и источник блаженства и запускает в ход его внутреннюю вибрацию. Абхинавагупта говорит, что только тех, в ком пробуждена внутренняя жизненность, можно назвать сердечными людьми (хридая). Они известны как сахридая. Те же, кому неизвестны такие переживания, считаются лишенными сердца. По его словам:
Это можно объяснить следующим образом: сердце человека, отбросившее равнодушие при сладчайших звуках песни, или в момент приятного прикосновения пасты из сандала, сразу же приходит в удивительное вибрирующее движение. [Это] называется ананда-шакти, и ее присутствие говорит о том, что такой человек сердечен (Тантралока, III. 209-10).
