– Пожалуйте туда, мы вас со вчерашнего вечера ищем, всем отделом. Едемте к начальству, ваше высокоблагородие. И поспешим, как бы худого не вышло.

В указанном направлении оказалась крытая пролётка, на козлах которой также восседал один из агентов, франтовато одетый в троичный костюм. Под цоканье подков резво покатили по ночным улицам Омска.

В кабинете начальника областного управления государственной охраны МВД было людно. Кроме хозяина кабинета, полковника Руссиянова, там находились ещё трое – полковник Львов, подполковник Кастрицын и неизвестный ротмистр, который был позже представлен, как заведующий наружным наблюдением управления Тимофеев. Между тем часы показывали третий час ночи. Появление Туманова встретили не скрывая радости и облегчения:

– Наконец-то, господин капитан, – полковник Львов искренне пожал ему руку, – шестой час управление на ногах, ищем вас.

– Полковник Руссиянов, – пожал руку начальник управления, – Не скрою, господин капитан, ещё полчаса и пришлось бы штурмовать чешскую контрразведку, уже отряд милиции особого назначения привели в готовность. Вы очень вовремя появились, не известно, чем бы это закончилось… Рассказывайте.

Туманов кратко и по существу рассказал о всём происшедшим с ним, с момента посещения ресторации. Умолчал лишь о своих выводах относительно интереса чехов к его персоне. Трофейную папку положил на стол, находившийся в ней документ внимательно прочитали оба начальника.

– Мда… Этот рапорт нас не касается, он может заинтересовать его превосходительство генерал-майора Бабушкина, а с ним, насколько мне известно, все вопросы урегулированы. – Руссиянов закрыл папку и задумчиво забарабанил пальцами по ней, – Стало быть, оставили там три трупа? Ну и чёрт с ними, их при штурме могло быть и больше. Будут знать, как совать свой любопытный нос в наши дела. Тем паче, что они действовали неофициально, на свой страх и риск.

– Может сделаем так, Виктор Николаевич: покажем, что мы обеспокоены исчезновением капитана, ищем и его, и самих похитителей, на которых в этой связи уже заведено уголовное дело? – предложил Львов.

– Толково. А что по ущербу с нашей стороны?

– Есть неудачи, потерь нет, господин полковник. – продолжил Кастрицын, – Не удалось задержать наблюдающего за господином Тумановым, ему удалось уйти от группы захвата. Но по его связям работаем. К чехам отношения он не имеет.

– Разрешите? – встал из-за стола Тимофеев.

– Слушаю вас, господин ротмистр.

– С нашей стороны пострадал филёр Спиридонов и старший агент -наблюдатель Сурин. Первого ударили по голове кастетом неизвестные, когда он вёл наблюдение за рестораном, сейчас он в госпитале, с сотрясением. Второй получил ранение, когда пытался остановить медицинский автомобиль, увозивший капитана из ресторана, также госпитализирован с переломами руки и ноги.

– Оформляйте дело, приобщите к нему все рапорта. Кстати, что там с этой дамой? – Руссиянов повернулся к Туманову, – Вы не были с ней знакомы до этого?

– Первый раз видел, господин подполковник.

– Дама исчезла сразу же, как только появился автомобиль с медиками, то есть почти через пару минут после того, как капитан упал. По нашим картотекам не значится, опознать не удалось. – Львов виновато развёл руками.

– Пусть наша контрразведка ей занимается. Но до чего ловко её подвели, а? – Руссиянов уважительно качнул головой, – Говорите, веером она вас?

– По словам майора: да. Слегка ударила по рукаву, в самом начале разговора. – Туманов даже сконфузился, что дал себя так провести.

– Ну, этого предусмотреть было сложно, такие выкрутасы в нашей глуши редкость. Скорее всего некий газ или капельный яд, германская школа. – подполковник понимающе кивнул. – С вами как быть, Сергей Аркадьевич? Придётся спрятать вас на время, пока не утихнет разбирательство с чехами. Для всех будет меньше хлопот. Вы своему начальству доложились?

– Никак нет, ваше высокоблагородие. Не успел.

– Думаю, что утром тому будет самое время.

Генерал-майор Одноглазков с утра был не в духе. Вчера вечером ему доложили об исчезновении Туманова, попечительство над которым, после инцидента, неофициально взяло на себя областное управление государственной охраны. Начальник управления, полковник Руссиянов, заверил в достаточности всех принимаемых для розыска мер, и судя по тому, что ночью генерала не беспокоили, эти меры были действенными и результативными. Но утро, всё равно, не принесло ожидаемого спокойствия: доклад самого Туманова не оставил тому никаких оснований.

– Вы, господин капитан, превратно истолковали моё распоряжение об отдыхе. – сварливо начал Одноглазков, – Помилуйте, семь трупов за какие-то сутки это перебор.

Он махнул ладонью на попытку Туманова объясниться.

– Оставьте, капитан, не оправдывайтесь. Четверых гусар Анненкова я уже списал, зная ваши нездоровые привычки. Очень надеюсь, что их не обнаружат, в противном случае воспоследствуют разного рода эксцессы. И с контрразведкой чехов вы тоже удружили, не было печали, как говорится.

Тут Одноглазков оставил эмоции и перешёл на профессиональные суждения:

– Ладно, пока оставим это. Меня интересует иное – каким образом полковник Зайчек узнал о вашем нахождении в Омске? У вас есть ответ на этот вопрос?

– Не могу знать, ваше превосходительство. – Туманов к начальству явился в своей старой форме, но с новыми погонами. – О моём прибытии было известно только в штабе и вам.

– Не факт, Туманов. Вы забыли про Министерство внутренних дел, которое сами вынудили вами заинтересоваться. А там любая информация долго не держится к сожалению, течёт во все стороны. Что-ж, придётся ещё раз обратиться к начальнику контрразведки армии, это однозначно касается его ведомства. – Одноглазков снял трубку телефонного аппарата, и подумав немного произнёс: – Соедините меня с его превосходительством генерал-майором Бабушкиным.

Начальник контрразведки армии встретил Туманова не один. В его обширном кабинете присутствовали начальник Центрального отделения военной контрразведки подполковник Караулов, и ротмистр Колодезников, офицер для поручений того же ведомства. Было видно, что офицеры в целом в курсе событий, но слушали Туманова внимательно: как-никак первоисточник. Не перебивали, вопросов не задавали, одно слово – профессионалы. Лишь после окончания его доклада (рассказом это повествование в таком кабинете не назовёшь), слово взял генерал-майор Бабушкин.

– Подведём итоги, господа. Интерес нашей службы вызывает, в первую очередь, активность чешских коллег. Всё остальное интересует опосредованно. Итак, первое: о вашем прибытии, господин капитан, было известно в штабе походного атамана и в Министерстве внутренних дел. Второе: полковник Зайчек получил информацию о вас в каком-то из этих ведомств, больше неоткуда. Третье: вы числитесь пропавшим, как у нас, так и у чехов. Теперь о частностях. В статусе пропавшего вам придётся пребывать до особого распоряжения, уж не обессудьте. Ваши вещи из гостиницы доставят сюда, разместитесь в служебном помещении. Пока же окажите любезность ротмистру в составлении описания вашей роковой дамы, он займётся её поиском. – генерал обратился к тут же вскочившему ротмистру:

– Николай Викторович, просмотрите все картотеки, скорее всего пани должна в них быть. Работайте по этому направлению. Желательно опознать, найти и допросить.

– Слушаюсь, ваше превосходительство.

– Александр Владимирович, – Бабушкин поднял подполковника взглядом, – займитесь автомашиной. Направление поиска вам известно, но сразу на след не вставайте, обоснуйте выход на него тем, что покалеченный, как его… Сурин?.. Да-с, что он слышал из автомобиля крики на чешском языке. Озаботьтесь соответствующими показаниями и предъявите это чехам, поглядим на их реакцию. Поручите это Яковлеву, я передаю его в ваше распоряжение. Сами поработайте по Министерству. Учтите, что неприязнь между Зайчеком и Руссияновым общеизвестна, первый мог на этом сыграть.