Кот вальяжно прошёл мимо лежащего парня, махнув хвостом прямо над его носом.

– Ты как раз вовремя, – опомнилась Лиза и принялась расставлять тарелки на круглом деревянном столе в центре небольшого помещения.

– Как спалось, терпила? – с ухмылкой «поздоровался» Грек.

Он развалился на белом диване. Сидел нога на ногу, пил пиво из бутылки и что-то читал с полупрозрачной панели над своими часами.

Кот тем временем подошёл к окну и с лёгкостью запрыгнул на белый широкий подоконник. Удобно примостившись, он начал вылизывать лапу, изредка без интереса поглядывая на потуги Рейвена встать.

Закончив с посудой, Лиза подошла к новенькому.

– Матрас мягкий был? БИ-8 пришлось чуть ли не на край квадрата за ним летать, – спросила она, помогая подняться новому члену команды.

– Угу, – промычал Рейвен.

– Ты уже познакомился с Тимой? – поинтересовалась Лиза, указывая на кота.

Рейвен зажмурился:

– Он… он действительно… разговаривает?

– Я голосовал «за»? – оторвавшись от мытья лап, уточнил кот.

Лиза упёрла кулак в бедро и холодно взглянула на него:

– Да, Тима. Ты проголосовал «за».

– А я тебе говорил, – перевернув страницу тонкой книги, сказал молчавший до того парень.

Он сидел скрестив ноги в кресле возле окна. На нём были только свободные чёрные штаны, так что Рейвену не составило труда разглядеть, что парень довольно худощав, но не щуплый.

– Это Ланс, наш книжник, – пояснил Грек. – Будешь с ним на пару автомат держать. А то он сам не справляется… – Грек согнул мизинец и с деловым видом пальцами другой руки попытался нащупать на нём «бицепс».

– А это Грек, наш алкаш, – не отрываясь от книги, сказал Ланс. – Будешь с ним на пару бутылки собирать. А то он сам не справляется.

– «Бутылки собирать…» – кривляясь, передразнил Грек, – Умник!

Рейвен не знал, куда ему приткнуться, и робко осмотрелся. Сбоку от дивана он увидел стоящего на зарядке робота, что вчера уронил бутылки. Тот не двигался, ничем не светил и вообще, кажется, был выключен. Но вдруг, словно почувствовав взгляд Рейвена, в верхней части его корпуса загорелся синий неоновый круг. Робот тут же двинулся прямо на новенького.

– Стерва, – сообщил ему робот, объехал его и выкатился в коридор.

– А-3 – наш домашний робот, – запоздало представил её Тима. – Она очень чувствительная, поэтому не обижай её больше, пожалуйста.

– Эм-м… – безуспешно искал слова Рейвен, пока ещё не отошедший от новости, что на Сидигроне водятся говорящие коты. – А как ты…

– Говорю?

– Это долгая история. Потом узнаешь, – бросила Лиза через плечо. Она стояла у шкафчиков и кухонной техники, приглядывая за грилем.

Рейвен проследил за её взглядом и понял, что завлёкший его на кухню аромат выпечки исходит именно оттуда. Но сейчас куда больше аппетитных запахов его интересовал кот:

– А ты тоже… ну… солдат?

– Я инженер и пилот, если ты это хотел узнать, конечно.

– А по совместительству ещё и тряпка половая, – ухмыльнулся Грек, сворачивая панель на часах. Он уставился на Тиму с предвкушающим огоньком в глазах.

Ланс кашлянул и перевернул очередную страницу. Тима спрыгнул на пол, а Лиза со вздохом заняла его место на подоконнике и, перехватив вопросительный взгляд Рейвена, рукой похлопала возле себя, приглашая его присоединиться.

– Если гриль сломаете, я заново готовить ничего не буду, – предупредила она.

Но Грек и Тима её уже не слышали. Они не мигая уставились друг другу в глаза. В малахитовом взгляде Тимы горела ненависть, а Грек натянул на лицо самоуверенную ухмылку, лениво покачивая в руке пивную бутылку.

– Не забудь стеклотару сдать, а то на градус не хватит, – прошипел Тима.

Грек демонстративно допил пиво и интригующе улыбнулся. Но тут же его лицо исказилось злобой, и он сплеча метнул пустую бутылку прямо в кота. Тот увернулся, но несколько осколков рикошетом скользнули по его вздыбившейся шерсти.

Рейвен от неожиданности подпрыгнул на месте. Лиза лишь тяжело вздохнула, а Ланс вообще продолжал невозмутимо изучать свою, наверняка очень интересную, книгу.

Обращаясь вроде как к зрителям, Грек протянул:

– Кажется, кошачьей мочой запахло. Не чувствуете?

– Скажи что поинтересней, ты, хрен проспиртованный! – оскалился Тима.

– Я могу вообще не говорить, – со злобной гримасой ответил Грек. Не отрывая взгляда от противника, он нырнул обеими руками под диван, а вытащил их уже украшенными здоровенными силовыми металлическими перчатками: каждый палец, казалось, был больше, чем весь кот.

Рейвен не решился спросить, как Грек вообще смог их поднять. Побоялся выставить себя дураком, ведь на этой планете – страсти-то какие! – доже коты разговаривают.

Следующий ход был за Тимой. И теперь Рейвен не то чтобы постеснялся задавать вопросы, он просто физически ничего не смог бы выговорить: у него отвисла челюсть.

Знак на медальоне Тимы вдруг полыхнул зелёным. Мгновение – и кот оказался внутри овальной капсулы: снизу металлической, серебристого цвета, сверху прозрачной, будто стеклянной, – на виду осталась только голова мохнатого бойца.

Капсула левитировала. Она поднялась на уровень лица Грека, и от неё книзу побежали зелёными неоновыми линиями небрежные очертания мускулистого мужского тела: плечи, руки, торс, ноги… Как только этот «набросок» был дорисован, он словно по волшебству стал объёмным и плотным. Теперь на Грека живыми кошачьими глазами смотрела высокотехнологичная силовая конструкция. По связующим элементам её фаланг пробегали всё те же зелёные неоновые искры. Это было… завораживающе!

В отличие от Рейвена, Грек не тратил времени на любование соперником. Едва дождавшись формирования тела, он прыгнул на Тиму. Тот встретил его взмахом массивной руки, но Грек пригнулся и ударил в живот. Тима не мог почувствовать боли, но отшатнулся и пропустил ещё один удар, прямо в капсулу. Тут-то мохнатый и рассвирепел.

Двумя руками он схватил Грека за плечи, оторвал его от пола и швырнул на стол. Грек упал плашмя на широкую деревянную поверхность. Тима взмахнул огромным, как кувалда, кулаком и сплеча, будто отрезал кому-то голову, обрушил его на своего противника. Грек увернулся в самый последний момент, упав грудью на пол. Но тут же взвился в воздух и атаковал кота боковым в капсулу.

Раздался звон, словно кто-то от души влупил по колоколу в прохладное воскресное утро. Тима отлетел к шкафчикам. Он оторвал от одного из них дверцу и со всей дури сверху врезал ею по голове Греку. Макушка парня пробила в дверце дыру, и у него на шее будто повисла деревянная медаль.

Оглушённый Грек не сразу очухался, и Тима воспользовался моментом: он ударил противника в живот, отчего тот сложился пополам, уткнувшись лицом в надетую на шею дверцу от кухонного шкафчика.

Мохнатый боец с видом победителя подошёл к Греку, схватил его за шиворот, поднял над головой и нарочито медленно занёс механическую руку для контрольного удара. Кулак силового костюма пару раз крутнулся вокруг своей оси, втянулся в предплечье и снова выдвинулся, будто разминаясь.

Внезапно раздался негромкий, еле уловимый звон, и Лиза живо соскочила с подоконника, подбежала к грилю и открыла его.

– Готово, – радостно сообщила она своей команде.

Бойцы замерли и дружно повернули к ней головы. Потом переглянулись, и Тима медленно опустил Грека на пол.

– Что-то ты сегодня не в форме, – сказал кот. – Вначале вроде был ничего, но сразу сдулся.

Грек с недовольным лицом снимал с себя дверцу от шкафчика

– Да это ты валерьянки напился и спал как Ленин, а я всю ночь слушал, как механические сердца отношения выясняют. – Грек наконец снял «украшение» и надел его на капсулу Тимы, как шляпу: – Вот, это твоё.

Как раз в этот момент неоновые огоньки силового костюма забегали быстрее, и несколько секунд спустя Тима стоял на четырёх мохнатых лапах, взятых в плен пробитой дверцей.

В наступившей благодатной тишине слишком громко прозвучал звук отъезжающей двери, и на кухню зашёл робот с двумя большими пластиковыми пакетами в руках.