— Так сильно зол, так зол.

Улыбка, возникшая на ее губах, подразнивала меня.

— И это твой способ показать это?

Я поцеловал ее самодовольное выражение с ее губ.

— Нет, таким образом я хочу, чтобы ты слушалась меня и не делала глупостей в будущем.

— Слушалась тебя? — Ее дыхание ускорилось, когда я перекатил ее сосок между моими пальцами.

— Всегда, как я и требовал ранее.

Мягкий стон сорвался с ее губ, когда я прижался твердым членом к ее телу. Я пульсировал от желания освобождения. Моя спина уже напряглась от приближающегося оргазма, а мои яйца подтянулись, превращаясь в гранит.

— Я собираюсь преподать тебе урок.

Она откинула голову назад, когда я проложил дорожку из поцелуев вдоль ее щеки. Щипая сосок, я скользнул рукой в ее шорты.

Она подалась вперед к моим пальцам, когда я прикоснулся к ней там, где мечтал прикоснуться на протяжении недель.

— Постой...

Я втянул в рот ее нижнюю губу, пока трахал ее своими пальцами.

— Нет.

— Я... я зла на тебя. — Она развела в сторону свои ноги для меня. — Прекрати... — Ее голова склонилась вперед, когда я вошел внутрь нее указательным пальцем.

Слова больше не представляли для меня никакого значения. Все, что я понимал, так это то, как она извивалась на моем пальце, какая влажная она была, какая жаждущая. Сгибая мой палец, я прижал большой палец к ее клитору. Моя голова склонилась, целуя ее, проталкивая в нее свой язык одновременно с тем, когда трахал ее пальцем.

Я убедил ее сдаться мне. Я заставил ее забыть, где мы находились, что произошло, и просто жить в настоящем моменте. В этом опьяняющем, сексуальном моменте.

Отстраняя ее лицо от своего, в то время как она нерешительно попыталась остановить меня. Ее пальцы обернулись вокруг моего запястья, стараясь вытянуть мою руку из ее шорт.

Я покачал головой.

— Нет. Ты хочешь этого так же, как и я.

— Не так.

— Как это не так? — Я украл еще один поцелуй, вырывая из нее еще один стон, когда ввел в нее еще один палец.

Потребовалось много времени, чтобы она ответила.

Она прикрыла глаза, когда ее бедра толкались у моей руки.

— Не в качестве наказания.

— Наказания? — Ее киска сжалась вокруг моего прикосновения. — Это не наказание, Эстель.

Ее глаза распахнулись, смотря с яростью в мои.

— А как бы ты назвал это?

Я уткнулся в ее шею, удерживая ее и мягко входя в нее.

— Я бы назвал это действие обратным наказанию.

Она боролась.

Я не мог позволить ей переосмыслить это. Кто знал, позволит ли она мне подобраться так близко вновь… Оставляя ее грудь, я схватил ее за подбородок.

— Поцелуй меня.

— Нет. — Ее веки затрепетали, когда я начал трахать пальцами ее быстрее.

— Поцелуй меня так, чтобы я понял, что ты сожалеешь. Поцелуй меня и пообещай, что никогда не сделаешь ничего подобного вновь.

— Я не могу обещать ничего такого.

— Отлично. Я тебя заставлю согласиться с другого рода предложением.

Ее веки затрепетали, когда мои пальцы сменили тактику с поддразнивания на четкое требование ответа.

— Я заставлю тебя кончить. И когда ты кончишь, это будет контракт между мной и тобой, таким образом, ты будешь стараться делать все зависящее от тебя, чтобы оставаться в безопасности. Не будешь совершать необдуманных поступков. — Я толкнулся в нее двумя пальцами. — Не будешь вести себя, как долбанная героиня. — Я помассировал ее клитор. — И ты позволишь мне войти в твое сердце, потому как ты уже нашла свое место в моем. — Я прижался эрекцией к ее бедру, когда мои пальцы толкались в ее киску.

Она подавила стон, когда я заставлял ее тело отвечать моему. Влага покрыла мою руку, и сокращение ее восхитительных мышц только увеличивало удовольствие, к которому я ее принуждал.

— Прекрати. — Она подняла свой тяжелый взгляд, одновременно ругаясь и умоляя. Ее язык прошелся по губам, возбужденно и раздраженно, а также чертовски сексуально, чего я просто не мог терпеть.

— Нет, я не остановлюсь.

— Гэл.

— Ни за что. Пока ты не кончишь.

— Я не...

Я усмехнулся, когда ее ноги обратились в желе и ее вес переместился на меня. Ее лоб прижался к моему плечу. Я приподнял ее тело и продолжил трахать пальцами. Мое запястье болело. Мою спину щекотали капельки пота. И мой член умолял, чтобы ему уделили внимание

Но это не касалось меня.

Это касалось Эстель.

Но я отчаянно желал, чтобы она получила хоть капельку удовольствия прямо здесь, прямо сейчас.

Приподнимая и приближая ее лицо к моему, я вновь завладел ее ртом. Наши губы танцевали, наши языки сражались, и все, на что я никогда и не мог надеяться, воплотилось в реальность.

Эстель ответила, возвращая мне со всей страстью поцелуй.

Я находился полностью в ее власти. Я, может, и был тем, кто прикоснулся к ее телу, доставляя физическое удовольствие, но она была той, кто прикоснулась к моей душе, обернула струны вокруг моего сердца и привязала меня к ней навсегда.

Я вздрогнул, когда ее плоть сжалась вокруг моих пальцев. Я не мог не толкаться бедрами в ее бедро.

— Чувствуешь это? — Я оставил поцелуй в уголке ее губ. — Чувствуешь, как сильно я хочу тебя?

Она застонала.

— Ты должна мне, Эстель. Как это может быть наказанием, когда ты должна чувствовать, как сильно я тебя хочу, всю глубину моих чувств к тебе?

Я скользнул по раковине ее уха языком.

— Позволь мне доставить тебе удовольствие. Прошу... прошу, позволь мне сделать это для тебя, после того, сколько ты сделала для меня.

Она напряглась, в то время как мышцы ее бедер стали более твердыми у моей руки. Но ее внутренние мышцы расслабились, пылая для меня, принимая все, что я давал ей.

— Ох... — Ее лицо напряглось. — Ох… Боже мой...

— Вот так. — Я задвигал пальцами быстрее, вбиваясь в нее и умирая от отчаяния заменить мои пальцы членом. Только пару кусочков выгоревшего на солнце материала останавливало меня от того, чтобы взять ее.

Она бы позволила мне.

Я думаю.

Но я не хотел заставлять ее заходить слишком далеко, слишком быстро. Я хотел, чтобы она понимала, что это все не только секс для меня. Это касалось доверия сохранить ее в безопасности. Это касалось того, чтобы мы стояли друг за друга в период выживания. Это касалось того, чтобы мы были командой — больше чем просто командой — соулмейтами.

— Да. — Ее острые зубы впились в мою ключицу. — Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.

— Я никогда не остановлюсь. — Я хотел поцеловать ее вновь. Я хотел провести ладонями по изгибам ее тела.

Мне нужен воздух.

Мне нужно кончить.

Мне нужно было убраться от нее к черту, прежде чем я разрушу наши отношения тем, что заставлю ее дать мне больше, чем она желает.

Но как я мог отпустить ее, когда ее дрожащие руки цеплялись за меня. Когда ее дыхание прерывалось, борясь с удовольствием, которое я ей даровал. И как мне было заставить себя не прикасаться к ней, когда стены дамбы рухнули, и она кончила.

Ее крошечный крик прозвучал со всей глубиной того, как сильно она кончила. Ее позвоночник дернулся, когда руки вцепились в меня, в попытке остаться в вертикальном положении. Волна за волной, теплая влага покрывала мои пальцы.

Я держал ее еще продолжительное время после того, как мы закончили ласки.

Как только она кончила, она не предприняла попыток отодвинуться. Она не извивалась, чтобы дать мне тем самым знак — убрать мою руку.

Мы едва держались на ногах, прижимаясь друг к другу, тяжело дыша, с гулким сердцебиением, и понимая, что мы не можем вымолвить ни слова.

Это было наказание.

Для обоих из нас.

Для нее, потому что она позволила мне взять что-то, что она не хотела отдавать по собственному желанию. И для меня, потому что теперь я хотел ее каждую секунду гребаного дня, и я не знал, позволит ли она мне это.

Я судорожно втянул воздух, проклиная мои острые эмоции.

Я хотел продолжать обнимать ее до того момента, пока мир бы не перестал кружиться, боль не прекратила пульсировать, а спасатели не прилетели спасать нас.