— Хорошо, — Марк поджал губы. — Это действительно так. Но я не могу найти номер вашего билета. — Закусив свою щеку изнутри, он пробормотал: — Не волнуйтесь. Дайте мне пять минут, и я сделаю вам новую бронь и восстановлю ваш билет.

Я вздохнула, желая провалиться сквозь землю и волшебным образом телепортироваться домой. У меня не было сил, чтобы пройти через преимущества и недостатки путешествий. Я была измотана. Опустошена.

Я опустила плечи.

— Ладно.

Я больше ничего не могла сделать.

Я стояла и ждала, пока Марк исправит знак номер один.

Я должна была обратить внимание.

Должна была сразу выйти из двери и поймать такси назад в район Голливуд.

Но я этого не сделала.

…

— Мне очень жиль, мэм.

Мужская рука перегородила мне путь.

Я побледнела, повернувшись к нему.

— Простите?

Ну, а теперь что я сделала?

Он сузил свои глаза.

— Металлодетектор обнаружил на вашем теле металлические объекты. Вам придется пройти проверку в приватной комнате с женщиной офицером. Вы согласны?

Все вокруг меня, другие пассажиры, толкались и пихались, сгребая вещи с конвейерной ленты и спеша к выбранному пункту назначения.

Я завидовала им.

— Но у меня нет ничего подобного.

Темноволосый офицер склонил голову к экрану, показывая несколько больших белых пятен на изображении, которым, как я поняла, была я.

— Сканер высветил несколько подозрительных зон.

Я вся сжалась от неловкости.

Сначала пропавшая бронь, теперь служба безопасности.

Не могла бы я просто пройти в самолет, ни с кем больше не разговаривая?

Я надеялась, что, когда Марк передал мне посадочные билеты, мои проблемы были позади.

Отчаянно желая, чтобы меня оставили в покое, я подняла свой розовый джемпер, показывая черный лифчик со стразами на чашечках.

— Я должна была дважды подумать прежде, чем надевала его в дорогу. Я думаю, что он был засвечен.

Офицер откашлялся, делая все возможное, чтобы не смотреть на мою грудь.

— Может быть, дело в этом, но есть и другие места, которые нужно проверить.

Я взглянула на изображение. Другие черные пятна были на моих лодыжках и запястьях.

— Ах, это мои ювелирные изделия и застежки-молнии в Гэлнсах. — Засучив рукава, я показала по три браслета на каждой руке. Все золотые на левой, и все серебряные на правой. Затем указала на молнии на лодыжках моих Гэлнсов. — Видите?

— Простите, но нам все еще нужно вас осмотреть.

— Вы уверены?

— Вы отказываетесь выполнять требование таможенного контроля? — Мужчина скрестил руки на груди, его бицепсы напряглись под материалом темного мундира.

Я не могла ничего поделать.

— Нет. — Мой голос звучал устало. — Я согласна.

Женщина-офицер вышла вперед, показывая мне идти за ней.

— Пройдемте со мной. Мы разберемся, в чем причина.

Знак номер два остался без внимания.

…

Перелет не разрешается.

— О, господи, что теперь?

Беспокойство достигло предела, отдаваясь покалыванием в позвоночнике.

— Ну, давай же. — Я ударила по экрану, несколько раз вставляя и вынимая паспорт из автомата самообслуживания. Куда подевались старые добрые времена, когда работники аэропорта и офицеры лично спрашивали о наличии взрывчатки в ручной клади? Почему машины заменили дружественные лица?

Я не хотела иметь дело с роботами, стоящими в ряд с военной точностью, не способными сопереживать или пожелать мне счастливого пути, они только увеличивали мои страдания.

Перелет не разрешается. Пожалуйста, заберите паспорт и обратитесь к сотруднику аэропорта.

Я проворчала под нос:

— Ладно.

Забирая свой паспорт и удаляя наполовину законченное разрешение двигаться дальше, я оглянулась в поисках того, кто мог бы мне помочь.

Никого.

Блестяще.

Ни единого живого человека, который мог бы мне помочь решить эту дилемму.

Подтягивая сумочку выше на руку, я прижала куртку к себе и покатила мою тяжелую ручную кладь к стеклянным будкам, охраняющим вход в зону отдыха.

Другие недовольные люди закатывали глаза, очевидно, жертвы одного и того же маскарада машин.

На очередь ушло некоторое время.

Я потратила впустую каждую минуту, желая, чтобы все поскорей закончилось, в то время как должна была крепко обнимать каждого, кто мешал мне двигаться вперед.

И, наконец, темнокожий молодой человек помахал мне.

Подойдя к нему, я улыбнулась и передала свой билет, визу и паспорт.

— Робот не хочет пропускать меня.

Он нахмурился.

— Это потому что только граждане США и Канады могут пользоваться электронными воротами.

Я указала на знак над машиной.

— Здесь сказано, что для всех с биометрическим паспортом.

Он фыркнул, как если бы я прочитала неправильно.

— Это не для австралийцев.

Его отношение разозлило меня, но я боролась с возрастающим раздражением.

— Отлично. Что ж, я рада, что вы позаботитесь обо мне.

Он не ответил.

Нахмурившись, он пропустил мой паспорт через компьютер и делал все, что ему нужно делать.

— Мне необходимы ваши отпечатки пальцев для идентификации.

Я поместила четыре пальца на липкий сканер и держала там, пока он не сказал мне их убрать и положить большой палец. Растирая липкие остатки, я подавила желание вытащить оттуда мою руку и дезинфицировать ее от каких бы то ни было микробов, которыми я сейчас заразилась.

Офицер посмотрел на меня, нахмурив лоб.

— Хм, странно.

Беспокойство выросло опять, как блестящий пузырь со страхом, обдувая свежим дыханием с каждым выдохом.

— Что странно?

— Ваши отпечатки пальцев соответствуют другому имени в системе, — он посмотрел на меня так, будто я была супершпионом или разыскиваемым преступником.

Мое сердце застучало быстрее.

— Слушайте, я та, кто я есть, Эстель Эвермор.

— Положите пальцы на сканер еще раз.

Съежившись от мысли прикасаться к антисанитарному девайсу еще раз, я сделала, как он сказал.

Через несколько секунд и постукивания по клавиатуре, его компьютер прозвучал одобрительно.

Мои плечи опустились в облегчении.

Парень вернул документы. Подозрение не оставило его взгляд, когда он осмотрел меня.

— Приятного дня.

Не было очень приятно до сих пор.

Я не ответила.

Подождите...

Нервные танцы мурашек на моей спине перешли от вальса до хип-хопа, меняясь по силе и количеству.

Здесь было что-то не так... или?

Как там люди говорят? Бог любит троицу?

Так, три вещи пытались помешать мне попасть на самолет.

Мысль о доме боролась против страха и идиотских суеверий. Я не могла выдержать еще одну ночь в чужой постели. Я хотела в свою квартиру. Хотела прогнать смотрителя за домом и приласкать своего кота, Плоско-Моську (названного в честь его приплюснутого маленького носика и глаз как блюдечки), и насладиться просмотром последних телевизионных шоу.

Нет. Здесь нет ничего неправильного.

Я просто устала и гиперчувствительная.

Игнорируя паранойю и смешные отговорки, я прошла через дьюти-фри и нашла свой выход.

Я здесь.

Сидя на неудобном стуле, я включила электронную книгу и приготовилась отдохнуть.

Я лечу домой.

Это недоразумение будет забыто.

Как глупо было игнорировать еще один знак.

…

Четвертый и последний знак пытался предупредить меня о моей неминуемой смерти час спустя.

— Происходит посадка пассажиров на рейс номер FJ811 до Нади.

Я терпеливо ждала, пока большинство пассажиров пройдет на борт. Я не сильно любила стоять на трапе, сдавленной, как селедка в банке, ожидая, чтобы войти в переполненный самолет. Я предпочитала зайти последней, несмотря на то, что мне не достанется места в багажном отделении, что находится над сидениями.

С тех пор, как я попрощалась с Мэделин, я устала. Но это было ничто по сравнению с внезапной вялостью после того, как я предъявила мой посадочный талон.