— Ну что Вы, нисколько. Только есть одна небольшая проблема… Вас, леди Аршаил, я размещу в лучших гостевых покоях, но Ваша служанка, сколь бы близка она Вам ни была, должна поселиться в комнатах для слуг. Видите ли, у меня в этом смысле довольно строгие правила.

До меня не сразу доходит смысл его слов, а когда я наконец осознаю, что именно сказал этот человек, то чувствую, как кровь приливает к щекам. Служанка?.. он что, действительно решил, что я — служанка?! Да я убью его, прямо сейчас.

Но стоит мне только поднять голову, как я замечаю суровый взгляд Аршаил. В ее глазах бушует настоящее пламя, и это снова отрезвляет меня, не давая натворить глупостей. Не допускающим возражений тоном наставница сообщает лорду, что нас устраивает его предложение, и Валтор, пожелав нам доброй ночи, уходит. Мы остаемся одни в трапезном зале, за столом, полным аппетитных блюд, но мне теперь совершенно не до еды.

— Что все это значит? Будь добра, объяснись немедля.

Аршаил подходит ко мне и садится рядом, заглядывая в глаза.

— Сели, прости. Поверь, я бы никогда не подвергла тебя столь страшному унижению, но это вопрос жизни и смерти. Причем не только твоей. Чем дольше я нахожусь в Ринеле, тем явственнее ощущаю жизненную силу твоей матери. Могу поклясться чем угодно, она где-то поблизости.

— Насколько близко? В замке лорда? И почему я совершенно ее не чувствую?

— Нет, не в замке… где-то в пределах города. Именно поэтому мы должны остаться здесь. По поводу второго твоего вопроса — скорее всего, ты не ощущаешь свою мать потому, что когда она пропала, ты была еще совсем крошкой.

— Ладно, тут все понятно. Но зачем нам оставаться именно здесь, а не в отдельном доме? Денег у нас хватает, и мы могли бы взять себе жилье внаем.

Аршаил тяжело вздыхает, ее голос становится более тихим и ласковым, словно она пытается отвечать на вопросы неразумного ребенка.

— Сели… лорд Валтор так любезен со мной, потому что я частично рассказала ему правду о нас. Он считает, что я знатная дама из клана Альтир, а ты — моя воспитанница и компаньонка, которую я, по собственной прихоти, воспитала как благородную девушку. Также, я сказала, что ищу одну близкую подругу из клана Хоар, которая может быть где-то в этом городе. Теперь, пользуясь своим положением знатной эльфийки и помощью лорда, я отправлюсь на поиски королевы, а ты останешься здесь, под его защитой. Кстати, я совершенно не понимаю, что на тебя нашло — почему ты ведешь себя с ним столь грубо, он ведь спас нас!

— Спас?! Правда? Может, тогда напомнить тебе, что именно по причине его халатности в этом «королевстве» процветает торговля рабами? «Благодарю вас, леди, за помощь в поимке преступников» — смешно, право слово. Мы ему что, наживка для работорговцев?

Аршаил тяжело вздыхает, осуждающе глядя на меня.

— Для начала, успокойся. Я понимаю, что тебе непросто, но на кону стоит жизнь твоей матери. Это что, совсем ничего для тебя не значит?

— Конечно значит! Но почему я должна быть служанкой в доме какого-то человека?!

— А кем бы ты хотела, чтобы я тебя представила? Наследницей самого крупного эльфийского клана, дочерью короля Иммерина? Чтобы чужак, к тому же, человек, мог продать тебя Найлу, укрепив тем самым свои отношения с сильным и опасным соседом?! Сели, да когда же ты научишься думать своей головой!

Я молчу, едва дыша от гнева. Конечно, Аршаил права. Нельзя, чтобы люди узнали, кто я, иначе и дня не пройдет, как я снова попаду в неприятности. Но как же все это унизительно!

На то, чтобы успокоиться, мне требуется несколько минут. Все это время я молчу, теребя салфетку из изумрудно-зеленой ткани, украшенной золотым вензелем.

— Да. Ты права, признаю. И если есть шанс спасти маму, я пойду на что угодно. Но почему, почему служанка?! Я ведь совершенно не умею работать, меня раскусят в два счета!

— Не раскусят. Напомню: я сказала лорду Валтору, что ты выросла при мне, и я воспитывала тебя, как родную дочь. Ты не умеешь выполнять никакую работу, но прекрасно играешь на лютне, поешь, танцуешь и умеешь вести светские беседы. Так что сильно трудиться тебе не придется, а не самую красивую комнату и грубую пищу можно и потерпеть, особенно если вспомнить, ЧТО стоит на кону.

Сдавшись, я киваю. Конечно, план наставницы продуман до мелочей, и мне придется смириться с новой ролью. Но тут меня осеняет внезапно вспыхнувшая надежда.

— А почему мне нельзя отправиться с тобой на поиски мамы? Разве для тебя одной это не будет слишком опасно?

— Увы, Сели, тебе придется остаться здесь. И не пытайся юлить. Во-первых, лорд Валтор любезно согласился помочь мне и отрядить двух охранников из своей личной гвардии, такой защиты мне хватит. Во-вторых, именно потому, что это слишком опасно, ты и должна оставаться здесь. Если со мной что-то случится, тебе придется действовать одной. Так что не спорь. Лучше скажи — я могу быть уверена, что если ты останешься одна, то не натворишь каких-нибудь глупостей?

Я мрачно дергаю плечами, но Аршаил, видимо, понимает, что это утвердительный ответ. Погладив меня по голове, она подает мне руку, и мы выходим из зала в освещенный масляными лампами коридор, где нас уже ждут двое: солдат в алом мундире и девушка-служанка в скромном сером платье. Поцеловав Аршаил на прощание, я иду вслед за провожатой в сторону комнат для слуг.

Мы спускаемся по узкой лестнице куда-то вниз, и теперь лишь свеча в руке горничной освещает нам путь. Вскоре служанка выводит меня к ничем не примечательной двери, за которой оказывается небольшая комнатка, с очень скромной обстановкой. Грубая кровать с соломенным тюфяком, стул, небольшой столик, кувшин воды, ночной горшок, и крючок для одежды, вделанный в стену. Оставив мне свечу, служанка молча уходит, и я закрываю за собой дверь комнаты, с ужасом оглядываясь по сторонам. Здесь даже нет окна, наверное, мы где-то на нижнем уровне замка. И хотя здесь довольно тепло и абсолютно сухо, я не знаю, как смогу выжить в подобном месте.

Мне, эльфийке, привыкшей к ветру и звездам, жить под землей, как какому-то захудалому гному?..

Повесив плащ на крючок, я сажусь на кровать, тут же поняв, что на таком «ложе» я вряд ли засну. Привыкшая к нежной невесомости пуховых перин, подушек и одеял, теперь я должна лежать на грубой соломе, обернутой в самую дешевую, жесткую ткань. Ни подушки, ни покрывала, только один тонкий плед в изголовье. Древние, да за что вообще мне все это?!

Испытывая острую жалость к себе, я ничком бросаюсь на кровать, закрыв лицо руками. Отца убили, Триал погиб, престол потерян, и даже я сама уже словно не та, кем была раньше. Да и как можно быть принцессой в подобном месте?!

Наплакавшись вдоволь, я сама не замечаю, как забываюсь в тревожном сне. Мне снится, что я бегу по заснеженной дороге, ведущей куда-то в горы, и следом за мной гонится что-то темное, страшное и злое. Тень этого бесформенного чудовища закрывает звезды, мне становится нечем дышать, и болезненный холод сковывает все мое тело…

Я вскидываюсь, просыпаясь. В дверь моей комнаты кто-то громко и нетерпеливо стучит. Все тело ломит после сна на жестком тюфяке, и я понимаю, что сильно замерзла. Едва переставляя ноги, я иду открывать, но дверь уже распахивается от удара с той стороны. Обомлев от подобной наглости, я молча смотрю на стоящую в коридоре женщину, одетую в черное платье и белый передник с оборками.

— Эй, ленивица. Не надоело еще бока пролеживать? Ну-ка вставай, одевайся и живо в зал — будешь прислуживать своей госпоже за завтраком. И не надейся, что мы сами будем исполнять твои обязанности. Тоже мне, эльфийка, высшая раса. Все вы одинаковые — лишь бы поесть да поспать, а работу за вас пускай делают другие. Ну, чего встала? Живо надевай рабочее платье!

Завершив эту возмутительную речь, нахалка кидает мне прямо в лицо какой-то сверток, с такой силой, что я едва успеваю прикрыть лицо руками. Сверток падает на пол, и я вижу, что это одежда. Грубое серое платье, больше похожее на какое-то рубище, черный передник и косынка. Все это перевязано лентой из беленого полотна.