Женька кивнула, а Лол в уме перемножил будущий профит.

– И все, что сделали в той схватке вы, нужно представить в нейтральном свете, – поучала она. – Например, не откусил голову Горра, а… нашел. Не на сосну надел, а откатилась. Не сосной стрельнул, а пытался вежливо вернуть. Самарканд не отбил хвостом голову Горра, а расшиб хвост о неопознанный летающий объект. Не надевал горящие машины на Одина, а тушил пожар с помощью ледяной кожи. А лапу отдавили специально, коварно заманив в глубины удушающего тумана.

Дракон принял вторую кружку кофе, подошел к Женьке и пристально всмотрелся в ее лицо. Смородина отметила, что совершенно не испытывает страха от такого сближения. Напротив, его тело она почти чувствовала. Так, словно угадывала каждую сложенную чешуйку, каждую мышцу, что сократилась до невероятно маленьких размеров, чтобы поместиться в образе человека. Она слышит биение его огромного сердца, чувствует его запах. Кошмар какой, она чувствует его интерес и сексуальное влечение. Так пахнут гормоны. Она даже Кая так не чувствовала!

Лол с восхищением рассматривал новую старую знакомую. Отец с сыном очень непохожи, даже кожа разная, словно они каждую метаморфозу работают над этой разницей. Драконы могу изменять облик во время перерождения, но чаще возвращаются к своему обличию от рождения. Он не похож на Карла Людовиковича. Кто же его мать из химер?

– Брунгильда жива? – в лоб спросила она.

Лол снова улыбнулся.

– Если бы было иначе, я бы его голову проглотил. И он это знает.

– А Конджит?

– Евгения Баюновна, – раздался в ответ бархатный голос, – у вас очень занятное отчество.

– Кот Баюн, сказочное существо.

– Мм… почему-то я уверен, что знаю всех сказочных существ на этой планете. И над каждым успел пошутить, – хмыкнул он, но быстро вернул маску искусителя. – Мы ведь можем отлично сработаться?

– Неужели?

Женька смерила его оценивающим взглядом. За ней никогда ещё не ухаживал отец жениха. Это что-то новенькое. И главное, никак не сопоставишь этого дракона с ролью отца. Они разные, Лол в человеческой ипостаси ровесник Кая, в нем нет той напряженности, остроты и злости. Он, видимо, достиг своего Цашшь, и оттого не испытывал того душевного смятения. Идеальный мерзавец.

– Вы можете подключить Симеона Ионовича к нашему делу? Всего лишь нужно предоставить дипломата.

– Куда предоставить?

– В Отдел биологической безопасности. Вы Младший, назначьте кого-нибудь.

– Ужин в ресторане, и я назначу дипломата, – утробно проворковал он.

– Я согласна, – поспешно подтвердила она, и задание от Егора выполнено.

– В таком случае приступайте к исполнению обязанностей нашего дипломата. Что там нужно подписать, тащите, я подпишу.

Лол обнюхал ее, словно букет цветов.

– Восхитительный аромат. Вы вкусная, Евгения. По этому случаю анекдот. Русалка – это рыба или женщина? Смотря какой голод тебя мучит, – плотоядно улыбнулся он.

У Лаврентия очень несложно отпроситься. Женька просто заглянула к нему в кабинет, застала за кропотливой работой над очередным розыгрышем и под руку сообщила, что ей нужно срочно отлучиться по дипломатическому делу. Даже спрашивать ничего на стал, угукнул и спросил, какой цвет ей больше нравится.

– Голубой. Как море.

– Я так и думал, – кивнул он и вытащил голубую краску со стеллажа.

Девушки отъехали в клинику, где Витка нервно мерила шагами коридор в ожидании приема. Доктор самую малость удивился такой команде поддержки, но не отказал в любезности.

– Да, Василиса Яковлевна, – ответила Женька на звонок. – Уже взяли билеты в Барселону?

Витка взволнованно скинула макси-пуш-ап и покраснела при виде понимающего взгляда пластического эскулапа. Маргоша кивнула доктору, чтобы не унывал.

– Взяли и сдали? В смысле, места не подошли? Остаться решили? Кого?

Смородина передала трубку.

– Маргондия, тебя Василиск к трубке просит. Ты поосторожней с ней, – удивлялась Женька. – Не к добру это.

Виталина шикала на подруг, чтобы не отвлекались от процесса преображения ее в женщину.

– Да, Василиса Патрикеевна, хорошего полёта. Я с поминками поторопилась? Все время боюсь опоздать. Что? Какой ресторан? В Москве? Испанский ресторан? Нет, ну, конечно могу посоветовать. Бабариха Яковлевна, как бы вас так пристойно послать. За неприличную мзду могу посоветовать хорошее место. Почему сразу мародерка? У меня связи с недвижкой и ресторанным бизнесом. Вам ли нос воротить?

Маргоша поморщилась на Виткины прелести и отвлеклась.

– Доктор, что вы нам тити подростковые предлагаете. За таким она просто посмотрится в зеркало. Третий размер сразу тащите. Не видите, что у нас случай запущенный?

– Что за ресторан? – шипела Женька.

– Джеремия, испанцы решили остаться и открыть свой ресторан. В твоей бабке проснулась повариха, а в Ансельмо кипит клюквенный сомелье, который он может реализовать только в России. С нас подсказка проходимого местечка.

– Отшивай их с концами, – выпустила глаза внучка.

Витка взвизгнула от восторга при виде массивных капель силикона.

– Чем я и занимаюсь. Да, про тити это я не вам, бабуля, хотя вам тоже не… А, совет нужен не вам, а Ансельмо Эстебановичу? Скидка отменяется, я лично для вас по старой вражде делала, ему вообще без поблажек. Капиталисту проклятому. Ой, да ладно. Что прямо вторая внучка? – приторно пропела Маргоша. – Умеете вы убеждать, Бабуля.

– Внученька, какой ресторан? Пусть катятся в свою Испанию. Жизни от них нет, – возмущалась Женька.

– Мы здесь про ресторан или про меня? – взвилась Виталина. – У меня вопрос жизни и смерти решается. Второй или третий?

– Второй, третий, – одновременно гаркнули подруги.

– Я бы вам посоветовал один плюс, для начала, – глубокомысленно заметил врач.

– Витюня, не нервничай. Мы здесь сугубо по твоей запоздавшей маммологии. Так все, Лебедев звонит, – рычала Смородина. – Витёк, мы тебе Рогачева заведем. Он как доктор и юрист, а также внештатный стилист тебе все подберет.

– Рогачев? – взвизгнула Савичева.

Девушки выскочили в коридор и поспешили закончить переговоры.

Рустик вывел из кабинета Виталину. Зареванная Сеструха со всей дури маленькой ручкой заехала юристу по роже.

– Хам! – рявкнула она.

– Сохатый, ты что натворил? – возмутились подруги и бросились утешать Виталину.

– Не Сохатый, а Рустам Сергеевич, – поправил он девушек. – Не натворил, а всего лишь представился адвокатом медицинской практики.

– И?

– Сказал, что это мое первое дело, которое я выиграю из принципа.

– И?

– И теперь у нас нет сисек! – взревела Витка.

– Так все открыли ссылку, которую я отправил вам на почту, – ворвался в оупенспейс Лебедев. – Нескучные вы мои, жду комментариев.

Егор смерил взглядом спящую на столе Маргошу, заваленного учебниками Рогачева, экран Виталины с сайтом приюта для собак и Лидочку, красную от утреннего спорта. Смородина строчила на экране доносы, прослушивая диктофон с записями опроса членов чёрного гнезда.

– А в чем дело?

– А ни в чем? – приторно пропел он. – Кто у нас дипломат гнезда Лола? Ваши комментарии, госпожа дипломат.

На экране журналист, очень приятная девушка с покрасневшим от холода носом, задорно вещала:

«Сегодня утром посетители московского зоопарка столкнулись с невероятным явлением. Служащие центрального парка для животных нашей страны подготовили гостям настоящий сюрприз. К году дракона они поместили в клетку настоящего… голубого дракона».

На экране монитора появились съемки, на которых рептилия, от кончика носа до хвоста окрашенная голубой краской, резвилась в загоне, покинутом жирафом.

«Надежда, – вопрошал диктор из студии, – почему именно голубой дракон? Ведь предстоящий год объявлен годом зеленого дракона?»

«Сергей, в самом деле, потрясающая графика. Цифровые технологии уверенно шагнули даже в наши зоопарки. Дракон такой большой, что клетку пришлось немного… гм… местами сломать. Видимо, ради достоверности. К нам в гости прилетел настоящий живой дракон! Он даже… Эм… слизывает шапки с зазевавшихся зрителей, – поправила она растрепанные волосы. – У нас съел микрофон, смеялась Надежда. – Уверена, что все потерянные вещи можно отыскать в камере хранения. Что касается цвета, то здесь несколько версий, по одной из них… ууууии».