– Спасибо, голубчик! Обнадежили старика, дух казацкий не сломить, верю в вас!
Да твою же мать!!! Это я, выходит, ему как казак слово дал?! Вспомнил про кляп и сдержался, только в душе загнул этажей восемь.
Лекции продолжились, несмотря на то, что первые дни мне даже с постели встать не удавалось. Протез ноги был в точности как нога, только резиновая. Гнется во все стороны, собака! Да я так скоро в цирке выступать смогу, если конечно удержу на этой чертовой клюке равновесие! Однако через неделю я вполне сносно управлялся и мне даже показалось… Нет, в такое слишком хочется верить, показалось! На проклятый мячик я даже не смотрел, вот как я мог дать слово?! Надо все же собраться и вступить в этот бессмысленный бой с самим собой. Но я не могу!!! Каким образом я могу заставить железяку вместо руки подняться и взять мяч?!
Наглая рыжая морда просунула сквозь решетку лапу и толкнула мячик. Сволочь!!! Закрыл глаза и до слез напрягся. Да твою же!!! Нет в железке ни мышц, ни сухожилий! Как я ее сдвину?
Однако слово есть слово. Каждое утро начинал с того, что воздвигал себя на трясущуюся во все стороны железную ногу и пытался схватить мяч другой железкой. Упорно и бессмысленно! Потом слушал лекции, решал задачки, писал изложения и пытался объясняться на иностранных языках. Голова пухла от обилия знаний, душа рвалась на части от невыполнимого задания, а дни шли за днями.
– Игорь Викторович, мне тут подсказали один интересный вариант! Извольте пойти за мной.
Парк уже почти весь покрылся молодыми листочками, солнышко радовало теплой погодой. Дорожки в парке, посыпанные желтым песочком радовали глаз, а мне становилось все тревожней и тревожней. Особо тревожно стало, когда меня спеленали, оставив свободной только протез руки, и привязали к скамейке у пруда. Профессор неумело и как-то брезгливо вытащил из портфеля…
– Семен Лазаревич! Надеюсь это шутка?! Зачем вы вытащили чеку?! Вы куда?!!!
Этот идиот положил мне на колени гранату!!! Без чеки!!! Восемь!!! Мысли бешено понеслись, вспоминая устройство гранаты. Семь!!! Всего через семь коротких мгновений она взорвется, мама!!! Шесть!!! Перед глазами пронеслись детские воспоминания, светлые, радостные… Пять!!! Я принялся дергаться, пытаясь высвободить правую руку. Четыре!!! Загнул в пять этажей, скрипя зубами. Три!!! Два!!!
Оказывается протез управляем!!! Пальцы неуверенно сжали металлический цилиндр, рука согнулась, подняв гранату на уровень плеча. Бросок вышел слабый, метров на пять-семь… В пруду бухнуло, меня накрыло брызгами мутной воды, но я смеялся! Твою мать, профессор! Почему ты не сказал что ими можно управлять?!
Семен Лазаревич внимательно и с опаской посмотрел мне в лицо.
– Профессор, что же вы молчали, что этими железками можно управлять?
Старик пожевал губами, потом покосился на санитаров и сказал.
– Молодой человек! Я вам это два месяца говорю! Объяснял корректность движений в суставных сочленениях, количество осей мобильности и вектора приложений усилий в приводах, что вам еще надо было сказать?!
Ну, и кому здесь надо учиться? Нет чтобы по человечески сказать, теперь эта штука двигается! Но все равно это великолепно! Вандерфулл!!! Во как я теперь могу!
глава третья
Мало мне мячика, теперь меня на пианино учат. Гаммы, гаммы и еще раз гаммы! Даже маленькое пианино нашлось в этой больнице! Правда я и сам чувствую как с каждым днем все легче двигаются пальцы протеза и легче походка, но протезы так и остаются протезами.
Два дня в неделю у меня большие, по четыре часа, занятия по физике, довольно интересная штука, оказывается. Вот ни за что бы не догадался, что все вокруг излучает, а оно так и есть! Оказывается мы не только из клеток состоим, но и из атомов с электронами и протонами. Там еще много частиц помельче, но сейчас мы слабые взаимодействия проходим, электронные облака, валентности, спины… Мне ночами они снятся, хороводы этих мелких и вредных пройдох, которые корчат мне рожи и откровенно смеются над деревенщиной. От всех этих заумностей снова появились видения, опять над людьми стал всякое наблюдать. В основном легкие, полупрозрачные тени. Иногда цветные, иногда едва видимые. Сказал Эльвире Николаевне, думал отстанут от меня с учением пока голова в норму не вернется, но куда там! Еще больше наседать стали! Ядерную физику с органической химией добавили, да биологию на латыни! Так что когда профессор объявил об очередной операции, я даже обрадовался.
Нога выглядела прям как настоящая! Бледная кожа, мышц правда до слез мало, как будто от голода усохли. Согнул в колене, кожа натянулась, мышцы сжались. Ткнул пальцем в бедро…
– Твою… Профессор! Мне больно!!! – Я ошалело переводил взгляд то на левую ногу, где до этого был железный протез, то на профессора. – Она настоящая!!!
– Почти, мой дорогой, почти! Главное вы ее ощущаете и управляете!
– Семен Лазаревич… – Я протянул свою левую руку, металлическую и состроил умилительную рожу, как мне показалось.
Профессор слегка отшатнулся, вроде даже побледнел, я ему что, слишком близко протез показал?
– Элла! Запиши пожалуйста. Поработать над мимическими мышцами. – Что-то пробормотал в пол голоса, вроде про оскал или осколки и похлопал меня по плечу, правому. – Голубчик! Всему свое время! Надо проследить как будет вести себя дерма, иннервация люпус, так что будем работать! Да-с, работать!
Легко ему говорить, его же по четырнадцать часов не муштруют по учебникам! Два часа я теперь хожу, бегаю и прыгаю, пытаясь добиться правильных движений от левой… ноги!!! Думаете легко? Ходить еще куда ни шло, но стоило ускориться… Это как будто к одной ноге гирю привязать, а на другую пружину! Сколько я деревьев встретил лбом в парке! Сколько кустов приняло меня в свои объятья! С дуру провел эксперимент, не доведет меня до добра учеба, ох не доведет! Прыгнул изо всех сил на правой, а потом на левой… Выше трех метров меня ветви дерева не пустили, это хорошая новость. Плохая… Падал я на, оторванные моим же телом, ветви. Хруст стоял… Точно, не доведет меня учеба до добра! Кожу на протезе порвал, да какие-то связки, пришлось чуть не на карачках с матом добираться. Профессор осмотрел, поморщился и кожу с меня содрал!!! Точнее с протеза, но ведь я все чувствую и вижу!
– Так говорите, просто упали? – Семен Лазаревич внимательно осматривал белые и розовые полосы мышц на протезе. – Нет, биоматериалы придется исключить, для них требуется большее кровообращение. Хорошо, Игорь Викторович, давайте в операционную.
Снова вместо почти настоящей ноги у меня голая железка, аж досадно стало, только настроился… Наверное от этих неожиданных переживаний вернулись ночные кошмары. Причем все смешалось, детские страхи и ужас кровавой рубки с врагом…
Еще перед Великой Отечественной наши ученые создали первые тепловые ядерные реакторы. Больше не надо было дров или угля для паровозов, паровые машины получали отличный пар от ядерного котла! Через несколько лет тепловые реакторы стали настолько малы, что удалось создать первые экзоскелеты и получить самую грозную силу и по сей день! Казачьи эскадроны пересели с коней в мощную броню, бегущую быстрее лошади! Получили шестиствольные пулеметы вместо карабинов и двухсот килограммовый тесак вместо шашки! Одно только слабое место было у нашей брони, вес. Подсказал кто туркам или сами догадались, но наша сотня попала в ловушку, специально подготовленную именно для нас. На картах там была обычная долина, разве ручеек пробегал, а вот когда мы ворвались в нее, громя заслон и круша танки, вдруг хлынула вода… По началу даже внимания не обратили, подумаешь вода по колено, плевать! Однако с каждым нашим шагом, с каждым движением, почва под нами превращалась в непролазное болото. Свист перегретого пара, мат и скрежет приводов, мы превратились в копошащуюся на одном месте сотню отличных целей…
Вскочил на постели с бьющимся в истерике сердцем и сухим как пустыня горлом. От сотни тогда осталось всего три дюжины! Остальные истекли кровью, захлебнулись в грязи или были разорваны снарядами пушек. Свой первый Георгиевский крест тогда получил и впервые напился до беспамятства. Вот такая наша жизнь казацкая, либо грудь в крестах, либо голова в кустах…
