– Мне страшно, – прошептала Леся.
– Мне тоже как‑то не по себе.
– Может быть, подождать, когда наши вернутся?
– Может, и подождать.
Но, говоря это, Кира продолжала двигаться к дому. Что бы ни ждало подруг внутри, любопытство было сильнее. Оно терзало их подобно раскаленным щипцам. И подруги покорились неизбежному. Будь что будет, но они все‑таки войдут в дом!
Глава 7
Внутри дома царил полумрак. Лидия Никаноровна закрыла ставни на окнах еще с вечера. И теперь подругам пришлось хорошенько поморгать, прежде чем они смогли рассмотреть окружающие их предметы. В доме был порядок даже больший, чем при прежнем хозяине. Лидия Никаноровна вчера весь день суетилась по хозяйству. Она чисто вымыла полы, протерла всю мебель и расставила ее по своему вкусу.
Тем не менее атмосфера в доме была какая‑то гнетущая. Возможно, благодаря Барсу, который ни на секунду не затыкался.
– Барсик, милый, поди на улицу, – попросила его Кира.
Но Леся неожиданно схватила подругу за руку.
– Ты не находишь, что это очень странно?
– Что?
Леся кивнула в сторону кровати, на которой прежде спал Багор, а теперь Лидия Никаноровна.
– Барс воет так, что барабанные перепонки лопаются, а она спит!
В самом деле, сама Лидия Никаноровна никак не реагировала на происходящее в доме. Ни вой Барсика, ни разговор двух подруг, ни Юра не вывели эту даму из состояния покоя. Какое‑то время подруги молча смотрели в сторону кровати, а затем, не сговариваясь, шагнули к ней.
– Лидия Никано…
Договорить Леся не смогла. От страха неизвестности и волнения язык буквально прилип у нее к гортани. Кира держалась лучше своей подруги. Во всяком случае, говорить она не разучилась. И присутствия духа не потеряла.
– Чему быть, того не миновать!
И с этими словами Кира подошла к кровати, на которой лежала Лидия Никаноровна, и дотронулась до ее руки. Рука была ледяной и какой‑то окостеневшей. Кира невольно отпрыгнула назад, и у нее громко вырвалось:
– Господи Иисусе!
– Что там? – слабым умирающим голосом прошептала Леся. – Она спит?
– Какое там спит! Она мертва!
Леся издала громкое всхлипывание. Она уже давно поняла, что произошла новая трагедия. И только ждала подтверждения своим подозрениям.
– А-ах! – издала она слабый стон. – Мне плохо!
Кира подскочила к ней, помогая устоять на ногах:
– Да что же происходит на этом проклятом острове?!
Леся, которая думала о том же, разразилась в ответ слезами. Кира посмотрела на нее и поняла, что не вправе осуждать подругу. Леся не слабохарактерная. Просто такие дела выведут из себя любого. Кира и сама чувствовала, как к груди подступает дикая тоска и страх. Два трупа, обнаруженных ими за такой короткий промежуток времени, – это было уж слишком даже для сыщиц!
Подруги сами не помнили, как они выбрались из дома. Не могли они сказать и того, сколько времени провели на улице, сидя подле друг друга и ничего не говоря. Первой пришла в себя Леся:
– Как думаешь… что с ней?
– Удар, наверное. Аня предупреждала, что у ее матери гипертоническая болезнь.
– Неудивительно, при таком‑то весе.
Леся немного приободрилась. В конце концов, обе смерти произошли вследствие естественных причин. Багор утонул – горе, конечно, но случается. А Лидия Никаноровна умерла от болезни.
Тучные люди склонны ко многим заболеваниям. И гипертония – это только одна из бед. Вполне возможно, что у Лидии Никаноровны было также слабое сердце. Во сне давление поднялось, сосуды не выдержали нагрузки, один или несколько лопнули, и сердце, не получая необходимого питания, остановилось.
– Одно хорошо: она совсем не страдала.
Действительно, лицо у Лидии Никаноровны было умиротворенным и безмятежным. На губах играла нежная улыбка. Точно такую же улыбку подруги уже видели на лице покойницы раньше. Наверняка перед тем, как умереть, она снова считала денежки. Только деньги умели вызвать в Лидии Никаноровне приступ такой вот нежности.
Ну а кого еще ей было любить в этой жизни? Пасынка она ненавидела. Мужа презирала. А дочь утомляла и раздражала ее своими заботами. Самыми любимыми были для умершей женщины шелестящие бумажки. Но судьба издевательски посмеялась над женщиной. В тот момент, когда вожделенные денежки были уже на расстоянии вытянутой руки, Лидия Никаноровна умерла.
– Конечно, либо инсульт, либо инфаркт. Одно из двух, третьего не дано.
Но оказалось, что дано. И самое худшее поджидало подруг еще впереди.
Но пока что девушки об этом не знали. До вечера они просидели на берегу, строя предположения о том, как скоро вернутся Лисица и остальные. Юру подруги даже искать не стали. Мужику надо побыть одному, они его где‑то понимают. Никуда все равно не денется. Лодки на острове по‑прежнему нет. Кстати говоря, как и рации. Поэтому‑то девушкам и пришлось ждать, когда уже к вечеру на остров прибыли Лисица с друзьями. Они и вызвали полицию, послав капитана в Усть-Лугу.
Следователь не стал мешкать, он прибыл на остров уже ночью. И вот тогда‑то и выяснилась еще более страшная правда о случившемся.
Истомившиеся ожиданием, подруги встречали следователя и прибывшего с ним Витю в первых рядах.
– Мы так рады, что вы сразу же приехали, – кинулись они к следователю. – Спасибо вам!
– Это был мой долг, – сухо ответил следователь.
На сей раз следователь не шутил, и настроение у него было гаже некуда.
– Сначала муж, теперь жена… Странно мне все это, уважаемые граждане, ох странно!
А уж когда он зашел в дом и обследовал место трагедии, то лицо его и вовсе приобрело мрачное выражение. Он стоял над кроватью Лидии Наканоровны с таким скорбным видом, что Кира не выдержала.
– Вы сами‑то как? – шепотом спросила она у следователя. – Мы с Лесей как увидели тело, так чуть сами не умерли от волнения.
Следователь быстро выпрямился и уставился на Киру:
– Это вы обнаружили тело?
– Мы… да… то есть нет!
– Так вы или нет?
– Нет. Мы были вторые. Первым обнаружил несчастье Юра.
– Но нам он почему‑то ничего не сказал, – вмешалась в разговор Леся. – Выскочил из дома весь бледный. А потом и вовсе убежал, только мы его и видели!
Следователь дернулся, словно по нему разряд тока шарахнул:
– Убежал? Куда?
– Ну… куда‑то туда.
– И вы его не остановили?
– Но откуда же мы могли знать, что случилось? Подумали, может, Юра с мачехой повздорил, вот и решил развеяться, побегать на воле.
– Побегать на воле… – эхом отозвался следователь, стараясь не хвататься за голову. – Неужели вы не понимаете, что случилось? Это он ее убил!
– Убил? Но… нет, Лидия Никаноровна умерла от инфаркта.
– Или инсульта.
– Почему вы так решили?
– У нее давление было высокое.
И подруги посмотрели в сторону Ани, которая испуганно жалась у стеночки. Рядом с ней был только Витя, который бережно поддерживал Аню за руку. Увидев устремленные на нее взгляды, Аня тихо подтвердила:
– Да, мама страдала от гипертонии не один год. В последнее время ее состояние еще более ухудшилось. Почти не было «хороших» дней. У мамы постоянно болело то одно, то другое. Особенно плохо бывало, когда у нее начинало болеть сразу везде. Тогда приходилось вызывать врачей. Они делали маме укол или предлагали госпитализацию.
Следователь внимательно выслушал Аню, но покачал головой:
– Каково бы ни было состояние здоровья покойной, умерла она не от инсульта, инфаркта или какой‑то другой обострившейся внезапно болезни.
– Нет?
– Увы. Я не могу признать кончину вашей матери следствием естественных причин. Даже без вскрытия совершенно ясно: несчастной помогли умереть.
– Помогли?.. Что вы хотите сказать? Что маму… что ее убили?
– К сожалению, да. Точней, ее задушили.
И следователь, надев резиновую перчатку, которая оказалась у него в кармане, осторожно приподнял многочисленные подбородки покойной, скрывавшие ее шею.
