– Спасибо, и вам, – киваю я.
Шагаю на выход, на ходу убирая карточки и договоры в рюкзак, но путь мне преграждает открывшаяся справа дверь в стеклянной перегородке с надписью «Обслуживание юридических лиц». Оттуда выходят двое мужчин, негромко беседуя о чем-то. Останавливаются, жмут друг другу руки, очевидно, прощаясь.
Моё сердце делает кульбит, вызывая острый болезненный спазм в груди.
Один из этих мужчин – Сергей.
Второй мужчина возвращается за стеклянную перегородку, а Сергей поворачивает голову и упирается взглядом как раз в меня.
Его лицо остаётся невозмутимым, только кадык на шее едва заметно дергается вверх.
– Опять ты, – негромко произносит он.
4. Как поживаешь?
Я даже не знаю, что на это ответить. Чувствую, как к лицу приливает жар.
– Да я тут… по делам, – сконфуженно бормочу и, опомнившись, начинаю шагать к выходу, отведя в сторону взгляд.
Сергей тоже направляется к порогу и открывает для меня дверь. Сначала одну, потом вторую, в фойе, чтобы выпустить на улицу.
– Спасибо, – не глядя на него, бросаю я, не собираясь останавливаться.
Но уже за стенами банка из-за спины раздаётся негромкое:
– Таня.
Замираю на месте и медленно разворачиваюсь. Хоть и очень хочется сбежать. Но в то же время я испытываю необъяснимое облегчение от того, что он меня окликнул. Наверное, я бы сошла с ума, если бы сейчас просто так ушла.
– Как поживаешь? – небрежно интересуется Сергей, склонив голову на бок и подходя ближе.
Мне снова становится неловко под его взглядом. За свои потрепанные кеды, за дешевую майку, купленную на рынке возле школы, за выцветшие от времени джинсы.
Потому что Сергей снова одет идеально. Наверняка в очень дорогие вещи. На нём белая рубашка с завёрнутыми до локтя рукавами, светлые брюки. На запястье массивные спортивные часы, а в руке брелок от машины.
И я не понимаю, почему эта разница между нами так убивает меня. Почему рядом с ним я чувствую себя неудачницей.
– Хорошо поживаю, – пожимаю плечами я, пытаясь сделать вид, что наша случайная встреча второй день подряд мне совершенно безразлична. – А ты как?
– Тоже неплохо, – отвечает он. И я снова не могу прочесть его эмоции. Кажется, если кому из нас двоих и безразлично всё происходящее, то уж точно не мне. – Замуж не вышла?
Впервые в жизни я остро жалею о том, что это так. Как бы мне хотелось сейчас сказать ему, что да, я вышла замуж, у меня прекрасный муж и детишки, и я безумно счастлива.
Но нет. Врать о таком унизительно.
– Нет. А ты? Не женился?
– Нет, – как-то странно усмехается он. Будто я только что задала совершенно нелепый вопрос.
– Как… твои друзья поживают? Вы ещё общаетесь? – зачем-то поддерживаю я разговор.
Хотя самой дурно от того, что мы просто стоим рядом. Кажется, ещё немного, и у меня потемнеет в глазах от волнения.
– Карим во Франции сейчас. Женился. Дочку растят. Мажор здесь двигается, видимся иногда, всё нормально у него. С Дюшей не общаемся. Но от пацанов знаю, что он в Москве, какой-то бизнес там мутит, – неожиданно просто делится он.
– А как Стёпа с Маргаритой? Они до сих пор вместе? – с искренним интересом спрашиваю я, даже забыв на миг обо всех разрушительных эмоциях, что испытывала минуту назад.
– А Стёпы больше нет, – мрачно отвечает Сергей. – Убили его.
Прикрываю ладошкой рот, шокированная услышанным:
– Как убили? Кто?
– Да так. Мразь одна. Которая уже горит в аду.
– Какой кошмар… – выдыхаю я. – А как Марго? Как она это пережила?!
– А у неё всё хорошо, – с пренебрежением произносит Сергей. – Поплакала немного, потом замуж вышла за какого-то банкира. Нарожала троих детей.
На несколько мгновений между нами повисает неловкая тишина. И мне так больно от услышанного, будто Степан был мне кем-то близким, а не просто знакомым парнем, с которым я даже ни разу не разговаривала толком. Но почему-то гораздо больше мне жалко Марго. Я ведь помню, как она его любила. Страшно представить, как бедняжка такое пережила. И эмоции Сергея на её счёт совершенно непонятны. Это же счастье, что она не сломалась, а смогла жить дальше, устроить личную жизнь, создать семью.
– Осуждаешь её? – спрашиваю я, испытывая какой-то необъяснимый страх. Будто если он это подтвердит, я окончательно разочаруюсь. Получу ещё одно подтверждение, что нет у этого человека сердца, и на сострадание он не способен.
Но Сергей смотрит на меня будто с непониманием:
– С чего ты взяла?
– По твоему тону.
– Да нет. С чего мне её осуждать. Она не обязана была с ним в могилу ложиться. Жизнь продолжается, мы все двигаемся дальше.
Он произносит всё это ровным тоном. Будто ему всё равно. Но я вдруг отчетливо понимаю, что на самом деле это не так.
Ему больно. Ему по-настоящему больно из-за смерти друга. И осознание это оглушает меня. Я ощущаю его боль как свою. И на сердце будто камень.
– Мне очень жаль, Серёж… – произношу тихо, глядя ему в глаза.
– Ты в линзах? – вдруг спрашивает он.
– Нет, – растерянно отвечаю я, не ожидавшая такого вопроса.
– Не носишь очки?
– Я сделала лазерную коррекцию зрения…
– Ясно. А сейчас куда идешь?
И снова такая резкая смена темы разговора застаёт меня врасплох, и я, как на детекторе лжи, не задумываясь, говорю как есть:
– На автобусную остановку…
– А куда тебе нужно ехать? Давай я тебя подвезу? – внезапно предлагает Сергей. Будто в этом нет ничего особенного. Будто можно вот так просто и легко после всего, что между нами было, начать общаться, как старые добрые друзья.
– Да не надо, спасибо… – недоуменно отвечаю я.
– Почему нет? Боишься меня, что ли? – огорошивает он меня еще одним странным вопросом.
– Почему я должна тебя бояться?
– Не знаю, может, боишься сесть ко мне в машину, думаешь, что я тебя куда-нибудь не туда увезу, – пожимает плечами он с нехорошей ухмылкой на губах.
– Да нет, я так не думаю… – смущаюсь я.
– Тогда в чем проблема?
– Да ни в чем, просто я могу и на автобусе доехать.
– Брось, мне несложно. Как раз сейчас свободен.
– Ну хорошо…
Не верю, что сказала это. Не понимаю, зачем согласилась. Но ловлю себя на диком желании ещё хоть немного побыть с ним рядом. Поговорить. Кажется, это мне жизненно необходимо.
Наверное, это очень глупая затея. Меня даже начинает чуть-чуть потряхивать от волнения. Но я ведь уже согласилась. Назад пути нет.
– Идём, – кивает Сергей в сторону припаркованных у банка машин.
И я послушно следую за ним, как на заклание.
5. До сих пор ненавидишь?
Сергей пиликает брелком, и черный спортивный автомобиль неподалёку от нас приветственно моргает фарами.
– Твоя? – спрашиваю я, не проконтролировав свою интонацию, как у восторженной малолетки.
Машина выглядит очень круто. Я таких у нас в городе вообще раньше не видела.
– Ага, – кивает Сергей, открывая для меня пассажирскую дверь.
– Классная, – краснея, произношу я.
– Правда? А мне не очень нравится, – признаётся он.
– Почему? Мне кажется, она идеальна.
– Думаешь?
– Ну я, конечно, не знаток машин… – смущенно бормочу я. – А зачем тогда покупал, если не нравится?
– Экспериментирую, – пожимает плечами Сергей.
Мда. Вас, богатых, не понять.
Заняв водительское сиденье, Сергей заводит двигатель, и автомобиль начинает утробно рычать. У меня все внутренности дрожат от этих вибраций.
– Куда едем?
– В Солнечный.
Сергей медленно кивает и вдавливает педаль газа. Кажется, будто чуть-чуть совсем, но меня вжимает в сиденье.
Внутри машина выглядит ещё более впечатляюще, чем снаружи.
И вот это всё, значит, ему не очень нравится?
Как же он заработал столько денег, чтобы теперь так ими разбрасываться.
Смотрю на его профиль, и в сердце щемит от того, каким он стал мужественным и красивым. Но зловещая татуировка на шее пугает меня. Теперь я могу как следует её рассмотреть, оказывается, это голова змеи с открытой пастью. Выглядит жутко, даже мороз идёт по коже.
