Получив сообщение о разгроме войск Маймескул-бея, визирь Сабир-бей приказал Абдурахман-бею готовить оборону перед Нахичеваном по реке Нахчеванчай. Всего у бея было 1200 всадников и 1600 пехотинцев. Гарнизон и стража Нахичевана выставили еще 400 пехотинцев. Мобилизация всех боеспособных горожан в ополчение дали еще 300 воинов, хотя воинами этих обывателей, как и городских стражников, можно было считать только условно.
Совсем небольшая речушка Нахчеванчай вытекала из одноименного ущелья в 30 километрах от города, стоящего на берегу Аркса. Эти 30 километров речка текла по равнине, была она шириной метров 10 — 20 и глубиной по колено. Твердое галечное дно позволяло перейти ее вброд в любом месте, что конному, что пешему. Росшие по ее берегам кусты препятствием не являлись. Нечего было и думать создать наличными силами прочную оборону по реке. Это Абдурахман отлично пронимал.
А потому, решил нарушить распоряжение первого визиря и сесть в осаду в городе. Он считал, что ширванцы не рискнут оставить у себя в тылу достаточно сильное войско, и вынуждены будут приступить к осаде. А крепость в Нахичеване была сильной. По преданию, город был основан библейским Ноем сразу после потопа. Ведь Ноев ковчег причалил к горе Арарат, расположенной в 120 километрах от города. Еще сотню лет назад город был резиденцией султана сельджуков.
Крепость имела относительно небольшие размеры: сто на двести метров, большая часть городского посада лежала за крепостными стенами. Пятнадцати тысячное население города в крепость втиснуться никак не могло, поэтому Абдурахман-бей приказал жителям покинуть город и уходить в горы к Сисиану. Да и воды в колодцах крепости едва хватало на войско в три с половиной тысячи человек и тысячу лошадей. Однако, бейконфисковал у жителей зерно и фураж, чтобы гарнизон не испытывал голода, сидя в осаде.
Скобелев терять время на осаду не собирался. До Нахичевана войска дошли за три дня. Крепость блокировалипехотными полками. Пушки выставили на невысоком холме в километре от крепости, окружив их, на случай вылазки гарнизона, гуляй-городом.
С утра 7 июля все орудия открыли огонь по внутренней части крепости. Гранаты чередовали с зажигательными снарядами. Глинобитные постройки рассыпались даже от снарядов полевых пушек. Через десять минут за стеной крепости полыхал большой пожар. Попытавшуюся сделать вылазку через единственные ворота анийскую конницу вырезали в упор двумя митральезами.
Отбив вылазку, Скобелев направил к воротам парламентера, предлагая гарнизону сдаться. Когда выделенные на раздумья полчаса истекли, артиллеристы еще раз обстреляли крепость. На этот раз шрапнелью. После этого над воротной башней появился белый флаг.
Уцелевшие воины гарнизона без оружия вышли из ворот. Всего около тысячи человек, из них половина раненых. Дождавшись, пока пожары утихнут, Скобелев ввел в крепость Царский полк. Раненых добили. Трофеи собирали до конца дня. Их свезли во дворец бея. Затем Царь приказал устроить в выгоревшей крепости лагерь для пленных и послал конную сотню в горы вернуть жителей в город. Для охраны пленных и трофеев в городе оставил одну роту Аранского полка. А корпус продолжил марш вдоль Аракса.
Эмир Манучахр ибн Шавур, получив сообщение о прорыве ширванцев на равнину из теснины Аракской дороги, оставил у деревни Забух пехотный полк численностью в две тысячи человек, приказал его командиру Джевдет-бею медленно отходить по дороге на Арадат, обороняясь на каждом удобном рубеже. А сам с остатавшейся у него конницей устремился к Арадату.
Сабир-бей, как только получил донесение о падении Нахичевана, двинул все собравшиеся у него ополчения бейликов навстречу врагу. Единственный относительно удобный для обороны рубеж находился перед селом Дамирси. Там дорога проходила через гряду холмов, имевших высоту до 200 метров. Однако, эти холмы были пологими. Под рукой Сабир-бея собралось 4 тысячи пехотинцев. Это были последние силы Анийского эмирата.
За четыре дня корпус Скобелева прошел города Кивраг и Шарур. Сопротивления не было. В каждом городе Царь оставил по одной пехотной роте. На пятый день корпус подошел к селу Дамирси. По донесениям разведки в 30 километрах за этим селом в городке Арадат находилась ставка первого визиря и собирались пешие ополчения из земли Ани.А в 40 километрах к западу за Араксом возвышался величественный, сверкающий вечными снегами купол библейской горы Арарат.
Подойдя к селу Дамирси, Скобелев обнаружил противника, занявшего оборону в дефиле между пологими холмами. Поперек дороги анийцы построили стенку из камней. Стенка продолжалась вверх по склонам холмов километра на полтора в обе стороны.
Сразу этот рубеж штурмовать войска не стали. Даже не попытались обойти его и перекрыть дорогу на Лачин. Разведка донесла, что оборону возглавляет первых визирь эмирата. А самого Эмира там нет. Ловить его в горных ущельях Скобелеву не хотелось. Поэтому, Царь приказал беспокоить обороняющихся наскоками конных лучников, дожидаясь сведений о местонахождении Эмира. Манучахр ибн Шавур объявился на третий день. Наблюдатели сообщили, что со стороны Арадата в ставку визиря прибыл большой конный отряд. Человек примерно с тысячу. В бинокли разглядели, что над отрядом развеваются штандарты Эмира.
Манучахр расположил по центру в седловине за стенкой большую часть пехоты, а на склонах холмов — всех лучников с частью мечников. Конницу оставил в резерве. Со склонов лучники могли обстреливать проход между холмами. Оборонительная линия длиной 2 километра заканчивалась на вершинах холмов. Ставка Эмира, хорошо различимая по самому большому белому шатру с эмирским стягом располагалась в окружении меньших шатров в двух километрах за проходом.
Командир артиллерийского полка полковник Киселев расположил свои орудия в километре от позиций противника тремя группами. На флангах — по три орудия, и две морских пушки в центре. Такое расположение позволяло простреливать стенки, построенные анийцами на склонах холмов и максимально широкий сектор местности за грядой холмов через седловину. Скобелев прикрыл артиллерию с обоих флангов гуляй-городом и морпехами. А с фронта — двумя стенами щитов: в первой стене Аранский полк, во второй — Царский. Конница расположилась на дороге за артиллеристами и составила резерв.
Бой начался с залпов двух центральных морских пушек по ставке Эмира. Артиллеристы дали 20 выстрелов шрапнелью. После этого в ставке анийцев всякое шевеление прекратилось. Те, кто уцелел — сбежали. Фланговые пушки начали обстрел шрапнелью стен на склонах холмов, выбивая их защитников. Центральные орудия перенесли огонь на стенку в проходе, разбивая ее гранатами. Затем они перенесли огонь на конницу противника, стоявшую в километре за седловиной. Минут через десять обстрела шрапнелью анийская конница рассеялась.
Затем, в атаку через проход пошла конница. Аранский полк пошел на штурм склонов на флангах.Сопротивления им никто не оказывал. Все кто уцелел после артобстрела, в панике бежали. Далеко уйти по открытой равнине они не могли. Их отловом занялись конники. На этом бой закончился. Взяли полторы тысячи пленных. Вся правящая верхушка эмирата погибла в ставке Эмира.
Двух пойманных сотников, оказавшихся самыми важными из уцелевших военгачальников, Скобелев направил к Лачину к оставшимся там эмирским войскам с предложением о сдаче. Однако, получив известие о смерти Эмира, они предпочли разбежаться. Ловить их в горных ущельях было бессмысленно, да и незачем. После восьми дневного марша корпус Алферова вышел на равнину.
Корпус Скобелева сразу после сражения пошел вперед. На следующий день без боя взяли городок Арадат. Через день вошли в столицу земли Сюник — древний город Двин, еще через три дня — стольный город Ани, в котором располагался дворец эмира и Диван. Все города сдавались победителям без боя. Старейшины городов выносили Царю Скобелеву символические ключи от крепостей. До конца августа под контроль были взяты все анийские города и крупные села.
