Натянув на себя мокрую кое-где одежду, он ещё раз прошёлся по бане, внимательно осматривая все поверхности. Оставалась надежда, что отыщется что-нибудь нужное, но ничего более-менее полезного так и не попалось. Лишь один нож был ему в помощь. Провозившись с поисками, через какое-то время он заметил, что тот убогий рассеянный свет, что худо-бедно попадал через трубу, окончательно пропал, и за стенами бани сгустилась ночь. Наплевав на резкие звуки, раздающиеся на улице, Вадим улёгся спать, то же приказал и всему своему семейству. Всё равно утро вечера мудренее, а выходить из бани в поисках продовольствия — это отличная попытка самоубийства.

Его слегка знобило, есть абсолютно не хотелось, только пить. Как кстати, что в кадушке ещё оставалась вода, пусть и не совсем чистая, но эта была вода. Напившись, он закрыл глаза, забывшись тяжёлым тревожным сном и надеясь, что утром он проснётся по-прежнему человеком, а не мертвяком.

Ночь прошла ожидаемо плохо. Всё время кто-то ломился в дверь, проверял стены, пытался заползти на крышу, и один раз эта попытка даже увенчалась успехом. От трубы послышался грохот, дикий рёв, но что-то пошло не так, мертвяк сорвался и, покатившись по крыше, с грохотом сорвался вниз. Больше попыток проникнуть сверху не было.

Всё это Вадим слышал сквозь сон и там же, во сне, недоумевал, почему зомби не могут сорвать дверь или проломить крышу? В конце концов, он провалился в глубокий сон и больше ничего уже не слышал. Но он был не прав: если бы дверь открывалась внутрь, её бы давно уже вышибли, а крышу бы проломили, и только тупость зомби не позволила им прорваться к нему.

Проснувшись, Вадим почувствовал себя значительно лучше, но его ещё по-прежнему знобило. Он встал, немного размялся и оделся как можно плотнее, напялив на себя помимо собственной одежды и найденные тряпки.

Ещё раз проверив все углы бани, он решился выйти на улицу, крепко сжимая своё единственное оружие — нож. Скинув щеколду, он распахнул дверь во всю ширь, и в баню хлынул поток солнечного света. Вадим невольно отшатнулся и резко сдал назад; от яркого света заболели глаза. А совсем рядом с дверью послышался хорошо знакомый рёв голодного монстра. Запричитала Маруся, заплакала Агафья, заныли дети.

Вадим содрогнулся, появилось отчётливое чувство слабости, внушаемое ему страхом. Он готов был кинуться обратно в спасительную темноту тесного помещения и уже почти сделал туда шаг, но… Но внезапная мысль не позволила ему совершить следующий. Что же теперь, снова прятаться? Но ведь от судьбы не убежишь и не спрячешься. Ну, спрячусь я сегодня, завтра, послезавтра, а что потом? Вадим решительно тряхнул головой и вместо шага назад сделал несколько вперёд и сразу ушёл в сторону. Сзади послышались испуганные крики женщин и дверь бани с треском захлопнулась, отрезав его от последнего спасения.

Даже плохо видя из-за слез от боли, застивших глаза, он чувствовал мертвяка всеми фибрами своей души и также ненавидел. Удар дубинкой пришёлся в плечо Вадима. Кувыркнувшись от удара, он полетел наземь, но не сдался. Страх уже отпустил и не мешал ему сражаться.

Он знал, что мертвяк хочет убить его, однако не собирался давать ему этот шанс. Бес хотел убить его, а он — беса. В любой драке, если понимать грозящую опасность, никогда не нужно впадать в наивность и становиться жертвой даже заведомо сильного противника. Берут всё же пониманием ситуации, а не силой. Силу ещё нужно уметь применить, а то были у Вадима перед глазами некоторые печальные случаи.

Сжав нож, что едва не выскользнул из рук во время падения, Вадим отбежал прочь, не став вступать в сражение с мертвяком. Тот даже остановился в недоумении, не понимая, почему это жертва от него пытается убежать, а Вадим, раз оглянувшись, помчался по той дороге, что и привела его в баню.

Ему было и смешно, и грустно вспоминая присказки про баню, но вскоре, впрочем, стало не до смеха. Навстречу ему шли, и притом очень быстро, ещё двое бесов. Тут уж совсем без шансов. Пришлось срочно искать новые пути отступления! Взгляд Вадима невольно наткнулся на знакомый контур его походного мешка.

Мешок валялся на дороге и выглядел практически нетронутым. Недолго думая, Вадим бросился к нему. Вот он совсем рядом, и это действительно оказался его мешок, немного истерзанный, но, в общем-то, целый. Подхватив за лямку, Вадим быстро закинул его на спину и рванул дальше, возглавляя группу из трёх бесов.

Долго такой забег продолжаться не мог, но, к сожалению, оружия в мешке не лежало. Всё осталось валяться на земле незнамо где. И если пистоль уже оказался бесполезен, то клыч было откровенно жаль. Но ничего, может, он ещё сможет его найти.

Бежать становилось всё труднее и труднее. Вадим изрядно ослаб после ранения, а бесы, наоборот, стали только сильнее, причём в разы. И создавалось впечатление, что его загоняют. Вскоре, как бы он ни петлял и ни прятался, его вынудили бежать в сторону проклятого постоялого двора.

Мертвяков стало слишком много, и все они оказывались на его пути, куда бы он ни направлялся. Плюнув, Вадим побежал в сторону постоялого двора и вскоре оказался у забора, что шёл вокруг двора. Здесь он шустро отбился от мелкого мертвяка и почти прибил его ножом, но не успел добить. На него накинулось сразу четверо.

Ничего больше не оставалось, кроме как бежать к разведанной раньше берёзе и экстренно вскарабкиваться на неё. Ни зомби, ни бесы лазить по деревьям не умели, либо совсем разучились это делать. Кинувшись вслед за ним, они попытались запрыгнуть на шершавый ствол белой берёзы, но только соскальзывали с него обратно на землю.

Не сумев забраться на дерево, они стали выть и орать, явно вызывая подмогу. Сверху Вадиму было видно, как все находящиеся во дворе зомби и бесы, услышав могучий зов, стали вставать или вертеть головами, ища источник добычи. Их здесь уже оказалось намного меньше, но всё ещё много.

Кроме того, из трактира стали появляться ещё и другие. Дерево быстро становилось ловушкой. Ещё с десяток минут, и мертвяки будут водить вокруг него хороводы, пока кто-нибудь из них не додумается всё же забраться на ствол с помощью других. А среди зомби немало было и женщин, вот они и подскажут, как правильно залезать, а то и сами смогут.

Вадим взглянул вперёд: на втором этаж трактира зияло тёмным провалом распахнутое настежь окно. Судя по отсутствию какого-либо движения, там было пусто, и никого из мертвяков не шарахалось. Почему — неизвестно, но это давало шанс скрыться от них.

Решившись, Вадим встал одной ногой на толстую ветку и, помогая себе руками, которыми держался за другие ветки, стал быстро перебирать ногами, стремясь поскорее спрыгнуть на крышу конюшни. И это ему удалось. Прыгнув, он приземлился на крышу и перекатился, гася инерцию. Несколько мгновений ушло на осмотр. Вокруг никого не оказалось, можно спускаться, что он и сделал. Вадим спустился с крыши, схватил буквально из-под носа ошарашенного от такой наглости зомби лестницу и помчался с ней наперевес к пристройке трактира.

Приставив её к пристройке, он попутно сшиб неловкого мертвяка и вскарабкался по лестнице на второй этаж. Зомби с бесами, наконец, сообразили, что упустили добычу и засуетились, но было уже поздно. Вадим втянул лестницу на пристройку и бросил её здесь же на всякий пожарный случай, а сам влез в раскрытое настежь окно.

Окно представляло собой полноценный вытянутый прямоугольник, как в более поздние времена. Неизвестно почему оно было большим, а не маленьким и круглым. Видимо, хозяин сдавал эту комнату состоятельным купцам и решил им угодить наличием солнечного света в помещении. Вадим только мысленно поблагодарил его и осторожно заглянул внутрь.

Беглый осмотр показал, что там никого нет из живых, да и из мёртвых тоже. Обрадовавшись этому, он спрыгнул на пол, с грохотом выломав остатки рамы и наличников. Погони не было. По крайней мере, крыша оказалась пуста, только снизу слышались негодующие вопли мертвяков, но о них можно и забыть не обращая внимания.