Ему нужен дробовик или короткое ружьё, но многозарядное. В Европе ещё можно было сделать хотя бы двуствольный пистоль и к этому времени они уже существовали. А вот в России-матушке всё, как обычно, приходится догонять, а не бежать впереди. А ещё нужна плотная одежда, желательно кожаная, закрывающая всё тело. И оружие.

Сабля и пистоль — хорошо, но лучше иметь что-то вроде стилета-переростка или короткой шпаги, с толстым четырёхугольным лезвием. Чтобы бить уже наверняка. Клыч — отличное оружие, но иногда его удара не хватало, чтобы окончательно дорубить шею, а ещё нужно раскалывать череп с одного удара. Сабля на это решительно не годилась. И необходимо древковое оружие, чтобы держать зомби на расстоянии от себя. Да и много чего ещё нужно.

Вадим вспомнил омерзительные подробности, и у него сразу же пропал аппетит и всего передёрнуло.

— Что, каша пригорела? — тут же отреагировала хозяйка, с тревогой заглядывая ему в глаза.

Вадим посмотрел на неё, потом на детей. И как она одна собирается поднять всю эту ораву? Бесстрашная женщина. В его время даже один ребёнок — испытание для молодых мамаш, а два — уже кошмар и ужас. Говорят, после третьего становится всё равно, но он не имел такого опыта. Отвлёкшись от своих мыслей, он ответил хозяйке.

— Нет, с кашей всё нормально. Надо идти на разведку. А кто тут рядом жил?

— Так многие жили: и Пётр кожевенник, и торговцы, и другие посадские.

— А мужчин много среди них с оружием?

— Так, почитай, что все мужчины с оружием ходют. Кто с ножом, кто с топором, а кто и с пикой. Лес-то рядом, и ноне не те времена, чтобы без оружия ходить. Даже бабы и девки с ножами нонче ходют.

Вадим замолчал. Ясно, что ничего не ясно. Люди были, люди жили, люди служили, люди и мертвяков запустили. Да уж, а ему отдуваться теперь за всех детей. Но выхода нет другого, надо собираться на разведку и обследовать прилегающие улицы. Может быть, всё не так уж и плохо. Он подошёл к двери и приложил ухо к доскам.

За дверью царила тишина, зато прекрасно было слышно, как сопели и пищали дети и покашливала хозяйка.

— Всем молчать! — громко сказал Вадим и снова прильнул ухом к двери. Стало лучше слышно, но ненамного. Окно было закрыто ставнями, и они ничего не знали о том, что творится снаружи.

— Помоги мне! — обратился Вадим к Марусе. — Я возьму ухват, если кто стоит за дверью, чтобы не пустить его в избу, а ты отодвинешь засов и толкнёшь дверь. Поняла?

— Поняла.

Так они и сделали. Хозяйка сдвинула засов и распахнула дверь, а Вадим встал перед выходом, выставив перед собой ухват. Солнечные лучи стремительно ворвались во мглу, больно ударив по глазам.

Вадим невольно зажмурился от яркого солнечного света. Перед глазами поплыли яркие световые пятна. Что-то на мгновение заслонило свет, и он смог открыть глаза. Так и есть, очередной мертвяк пожаловал в гости. Слегка раскачиваясь, он шёл к двери, собираясь войти в избу. Вадим шагнул вперёд и, уперев ухват в грудь мертвяку, резко оттолкнул его назад. Мертвяк не успел среагировать и упал навзничь, дав шанс себя упокоить вторично.

Удар саблей, ещё удар, и Вадим судорожно вздохнул. Не успев порадоваться своей победе, он мгновенно обернулся в одну, а потом и в другую сторону. Улица была пуста, только в самом её конце стояли две унылые фигуры. Да и этот зомби приблудился сюда случайно, заинтересовавшись своими мёртвыми сородичами.

— Надо открывать ставни, Маруся. Найди пока плетёнку какую, да закрой ею окно, иначе мы в доме задохнёмся. А я пойду пока посмотрю, может, кто и остался в живых.

Идти далеко Вадим не стал, начав с ближайшего дома. Дом был небольшой, а настежь открытая дверь ясно давала понять, что с его обитателями всё кончено. Но войти сюда, всё же, необходимо. У них заканчивались свечи, необходимо найти и создать их запас. Да и продуктов бы не помешало собрать.

Держа наготове клыч, Вадим наступил за порог и сразу же отпрянул. Увиденная картина разорванных тел и одного вновь обращённого мертвяка была настолько омерзительна, что он долго потом вспоминал её. Его психика просто не выдерживала этого.

— Это роботы, просто роботы. Они уже не люди, они механизмы, а механизмов жалеть не надо, — повторял он сам себе, пытаясь бороться с окружающим кошмаром.

Отступив, он походил вокруг дома, найдя несколько ненужных ему мелочей, вроде топора и вил. Но надо было решаться всё равно. Один раз отступив, он это сделает ещё раз, а потом и ещё. Это путь к гибели, и он это понимал. Преодолеть психологический барьер оказалось очень сложно. Беса надо упокоить, и пусть им оказалась маленькая девочка без рук и ног, но это нужно для неё же самой. Вадим собрал всю волю в кулак, зашёл обратно и одним ударом развалил голову мертвяку-ребёнку, после чего вышел снова на яркое солнце.

Его трясло, как в лихорадке. Сначала от ненависти к самому себе, потом от ненависти ко всему миру, а потом уже и от ненависти к тем, кто всё это осуществил и принёс заразу в этот мир.

— Всё равно, я найду, я докопаюсь до истины, — повторял он сам себе, слабо веря в это. Это и будет его цель в этом мире. Неспроста же его сюда забросило и именно в это время. Значит, у него есть миссия, миссия, ради которой он и прибыл в этот мир. Миссия не выполнима⁈ Может быть, а может быть и нет. Время покажет. Главное сейчас для него — выжить. Выжить любой ценой.

Вадим снова вспомнил о детях и поправил сам себя. Пока только выжить, а там будет ясно. Да и какую цену он должен заплатить? Сплюнув на землю, Вадим вернулся к дому, на крыльце которого стояла Маруся.

— Там все мёртвые, надо в другой дом идти. Ничего не нашёл. А где хмельное, что можно найти? Не могу уже смотреть на всё это, голова кругом идёт.

— Так это надо в корчму идти. Она вон там, на другой улице.

— Угу, — Вадим посмотрел в ту сторону, куда указывала Маруся.

— А свечи у нас ещё остались?

— Нет, один огарок.

Вадим снова кивнул, ссыпал с полки пистоля порох обратно в мешочек и засунул пистоль за пояс. Оглянувшись, он зашагал с одной саблей в руке к следующему дому. Странное дело, больше ему на этой короткой улице никто не попался. Два мертвяка, что маячили в конце улицы, тоже куда-то исчезли. Зайдя в один дом, он разжился парой свечек, в другом набрал муки, в третьем нашёл сливочное масло и сметану.

Везде видна одна и та же картина. Распахнутые настежь двери, выбитые окна, павшие тела и следы борьбы. Мертвяков было больше, и откуда их столько взялось, оставалось сплошной загадкой. Мешок постепенно заполнялся нужными вещами. В последнем и довольно большом доме Вадим нашёл не упокоенного мертвяка. Сдав назад, он вынудил того покинуть место засады и спокойно снёс ему голову, добив её уже на земле.

Дальше идти он не стал. Мешок уже почти полон, да и день постепенно клонился к вечеру. Дойдя до избы Маруси, он сгрузил все вещи и доделал решётку на окно. Солнце почти село, когда он зашёл в избу, снова забаррикадировавшись в ней.

Первая половина ночи прошла спокойно, а вот вторая принесла много страха и неприятных эмоций. Снова зашевелились образы в ночи, и вдоль стены избы стали двигаться медленные или быстрые шаркающие тени.

Дети спрятались на печке, хозяйка легла вместе с ними, а Вадим остался караулить комнату, а с ним села и Агаша. Его топчан перетащили ближе к двери, наискосок от окна. Здесь он и прилёг, карауля подступы. Сон к нему пришёл почти сразу же, сказалась усталость, но это был даже не сон, а какая-то полуявь, полубыль.

В ней он продолжал бродить по окрестным домам, сражаться с мертвяками, спасать детей, спасать самого себя и ещё много чего. Потом ему стала сниться церковь, но не обычная, православная, а совсем другая. Готический стиль, непонятный алтарь с перевёрнутым крестом, молящиеся все в чёрных балахонах и скрывающие свои лица, а свечи все сплошь чёрные.

— Грёбанные сатанисты, вы и здесь всех уже достали, — заорал Вадим и проснулся. Взгляд его ошарашенно метнулся по сторонам и остановился на окне, забранном хлипкой решёткой. За ней кто-то стоял. Неожиданно Вадим заметил, как через прутья что-то просовывается.