Мужчина берёт меня за руку и заводит в кабинку, захлопывая за нами дверцу.

Попав под струи горячей воды, мы некоторое время остаёмся неподвижны, молчаливо изучая друг друга. Сергей Дмитрич выдавливает на руку гель и начинает потихоньку размазывать его по моему телу. Обводит грудь по кругу, лаская между пальцами соски, и я выгибаюсь навстречу этим сладким прикосновениям.

Мне хочется большего. Я знаю, чего ожидать, ну, примерно, но с этим мужчиной всё воспринимается более остро и чувствительно. И я хочу, чтобы мне было не простоприятно. Я хочу, чтобы он подарил мне настоящееудовольствие. И почему-то мне кажется, что он точно знает, как это сделать. Ведь даже сейчас, когда его руки скользят по мыльному телу, я чувствую, как всё во мне трепещет от возбуждения, которое вот-вот готовится выплеснуться наружу.

Его уверенные ласки совсем не похожи на все мои шалости вместе взятые с парнями до этого момента. Он не стремится только брать, как сопливые юнцы; он щедро одаривает меня точечными прикосновениями, которые, подобно маленьким разрядам электричества, ударяют по мне, рассыпаясь пьянящими искрами по коже, отчего я покрываюсь мурашками и дрожу теперь уже вовсе не от холода.

Наигравшись с сосками, Суровин устремляется по животу вниз и уверенно накрывает лобок, заставляя меня раздвинуть ноги шире. На короткую долю секунды меня охватывает паника, которая, впрочем, тут же гаснет от вспышки тянущего наслаждения, когда мужчина невесомо касается кончиком пальца головки клитора, снова жадно набрасываясь на мои губы.

Я закидываю руки на крепкие плечи и пробегаю по ним пальцами. На ощупь тело мужчины кажется мне каменным и разгорячённым. Словно он не промок так же, как и я, под ледяными потоками ливня.

С любопытством и предвкушением провожу ладонями по его груди. Мощное тело мужчины – не подростка – внушает ужас и трепет. Какой же он весь огромный! Просто скала непрошибаемая! Но от моих нерешительных прикосновений Сергей Дмитрич стонет от удовольствия и кусает меня за губу. Его пальцы, порхающие по складкам и дразнящие чувствительный клитор, ускоряются, вознося меня к самому первому в жизни настоящему оргазму. Всё, что случалось со мной этого момента, просто детский лепет. Сейчас всё по-настоящему. По-взрослому. Ситуация вышла из-под контроля под действием силы обуявшей нас страсти и несётся на полной скорости к неминуемой развязке. Больше нет пути назад, да я и не решусь затормозить, отказаться, остановить... И будь что будет!..

Плотный узел напряжения взрывается под резкими, даже грубоватыми движениями пальцев Суровина, и я начинаю сотрясаться от мощных волн эйфории, растекающейся огненной лавой по венам. Ослепительные вспышки оргазма оглушают меня на какое-то время. Я не могу разобрать ни торопливых слов мужчины, ни собственных криков и стонов.

Постепенно приходя в себя, я обмякаю, крепко удерживаемая его руками. Сергей Дмитрич обхватывает ладонями мои ягодицы и отрывает меня от пола, прижимая спиной к плотному прозрачному пластику душевой кабины. Я смущённо кусаю губы, разглядывая, как он приставляет распирающую от возбуждения головку к половым губам. Плоть к плоти. Твёрдость к влажности. Заклеймить хочет. Себе присвоить.

Запоздало думаю, что, наверное, я должна ему признаться, но резким толчком бёдер мужчина врывается в моё тело, срывая девственную печать.

Унисон наших выкриков сливается с шумом воды из душа. У мужчины он напоминает победный, мой же – полон боли, что обжигает изнутри.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Сергей Дмитрич в удивлении замирает, разглядывая, как вода под ногами немного окрашивается в розоватый оттенок, и поднимает на меня взгляд.

– Сумасшедшая девчонка! – стонет он протяжно, начиная покрывать невесомыми поцелуями лицо, уши, шею и грудь.

Пребывая глубоко внутри меня, он усмиряет былую похоть, становясь нежным, ласковым, заботливым. Словно открывшийся вдруг факт моей невинности теперь действует на него как красный свет и он стремится во что бы то ни стало испить мою боль.

И ему это удаётся. Расслабляя меня поцелуями и ласками, он возобновляет плавные медленные толчки. То ли щадя меня, то ли не умеючи сдержаться, мужчина быстро достигает цели и, покинув моё тело, кончает прямо на мой живот со сдавленным полухрипом-полустоном.

Шумно выдыхая мне в лицо, Сергей Дмитрич медленно опускает меня на ноги и упирается лбом в мой лоб.

– Юля, Юлька, Юленька… Что ж ты не сказала, глупая? Я бы не стал… Ни за что не стал…

Горькая обида окатывает словно ушат ледяной воды. Мне хочется плакать, но совершенно неожиданно для мужчины и самой себя я заношу руку и со всей злостью отвешиваю ему пощёчину.

Следом луплю по его лицу ещё раз. И заношу руку снова. Но Сергей Дмитрич перехватывает её.

– Довольно! – велит он. – Нужно было просто сказатьдотого, как всё случилось, сейчас бы не пришлось жалеть!

– О-о-о, ну, конечно! – закатываю я глаза. – Вам не пришлось бы ни о чём жалеть, скажи я заранее! Что,такв качестве подстилки не гожусь? Недостаточно опытная?! Ну простите-извините, барин, что вы первый, с кем такая страсть случилась!

Суровин округляет глаза от удивления и обалдевше переспрашивает:

– Решила, чтояо чём-то жалею?

– Юленька, – гнусаво пародирую я его голос, – что же ты, дура такая, не сказала, что девственница? Я бы даже смотреть в твою сторону не стал!

Неожиданно мужчина взрывается громким смехом и тянет меня к себя, прижимая так крепко, что я не могу даже маленечко шевельнуться.

– Юлька, глупышка! – выдыхает он в мою макушку. – Здесь бы не стал, так бы не стал, сделал бы всё иначе: правильно, красиво и романтично… Именно это я и пытался сказать, а не то, что ты уже надумала своей светлой головкой!

Я максимально вытягиваю шею, заглядывая ему в лицо.

– Правда? – спрашиваю с замиранием сердца.

– Правда. – с усмешкой кивает он. – Всё равно долго не протянул бы, слишком ты притягательная. Ну прямо конфета! Сделал неправильные выводы из твоих рассказов, потому что, видимо, хотел заблуждаться. Хотел как можно скорее получить тебя, ягода, что было бы абсолютно невозможно так быстро, пойми я всё правильно.

Довольно посмеиваясь, мужчина целует меня. Огромные ладони гладят то тут, то там, нигде, впрочем, надолго не задерживаясь. Но я отстраняюсь.

– И что теперь? – спрашиваю свистящим шёпотом.

– А теперь ты моя! – самодовольно заявляет Сергей Дмитрич, но добавляет уже серьёзно: – Не думай, что случившееся между нами минутная слабость или какая-то игра. Ты меня с ума сводишь, Юль. Не знаю, к чему это приведёт в конечном итоге, но я просто больше не могу игнорировать этот животный инстинкт обладать тобой.

Он не говорит о любви. Даже о влюблённости не говорит. Только о желании обладать. Мне кажется, это честно. Вряд ли взрослые мужчины способны на любовь с первого взгляда; я думаю, у них всё и сведено к этим самым пресловутым инстинктам. Пока мужчинахочет, будет рядом, а потом… потом может и кого-то другого захотеть. Это жизнь. А любовь… есть ли она? Хватит ли её силы, чтобы остановить инстинкты? Я не знаю, у меня для этого слишком мало опыта.

Я не питаю иллюзий, хотя мне, как и любой другой влюблённой девушке девятнадцати лет, хочется верить в сказку о прекрасном принце, я приму любой расклад. Мне придётся. Нельзя заставить человека полюбить тебя, да и на любовь требуется куда больше времени. А всё, что есть у меня, это неделя на безрассудство и пьянящие эмоции от близости этого огромного мужчины.

Я выдавливаю улыбку:

– Тогда пусть всё идёт своим чередом?

– Думаю, это самое логичное, что можно сделать в нашей ситуации. – пожимает он плечами. – Раз уж так получилось, будем просто наслаждаться этим случайным счастьем. А там будет видно.

– Что видно? – осторожно уточняю я, но мужчина просто затыкает меня поцелуем, делая более сильный напор воды.

Он промывает мои волосы и быстро намыливается сам, выходит из кабины первым, чтобы обвязать вокруг бёдер полотенце и завернуть меня в другое. Подхватывает на руки и несёт. Я нерешительно обнимаю его за шею. Пока не понимаю, как себя вести рядом с ним, как называть. И не понимаю, что должна чувствовать.