– Ага, и из одного автомата, – продолжил мысль девушки Дарк, успешно совмещающий разговор с крушением корпуса самого большого и внушительного системного блока. – Нас подставили, притом я даже догадываюсь кто.

– Да что же ты делаешь? Это не тот сервер, этот даже не подключен… Вон тот! – Диана указала пальчиком на самый невзрачный и маленький из десяти находившихся в помещении корпусов.

– Надо же, вот незадача… – пробормотал Дарк и, вооружившись отверткой и плоскогубцами из числа инструментов, раскиданных по столу техника, накинулся на новую жертву. – Выбирай! – произнес Дарк, когда работа была окончена и сквозь прорези искореженного листа металла стали видны детали замысловатой формы, обмотанные прядями разноцветных кабелей и проводов.

– Вот это и… это… – Диана взяла несколько продолговатых железных пластинок, испещренных микросхемами и наплавными соединениями.

Ценные трофеи уместились в элегантной дамской сумочке, неизвестно откуда появившейся у Дианы в руках. Дарк не стал уточнять, подобрала ли напарница красивую вещицу в коридоре или позаимствовала у госпожи Софары, наверное до сих пор отдыхавшей в одной из уютных кабинок дамского туалета на седьмом этаже. Только полный дурак или зажравшийся ханжа мог обвинить рисковавшего жизнью солдата в мародерстве. «На войне нет награбленного, есть только трофеи!» – говаривали солдаты в старину, да и нынешние поколения вояк придерживались того же мнения.

– Уходим, – скомандовала дама с сумочкой и пистолетом, всего на долю секунды опередив хотевшего сказать то же самое Дарка.

Аламез поморщился, ему не нравилось, когда напарники перехватывают друг у друга инициативу, как эстафетную палочку, и крадут слова прямо из открытого рта. «Воспитанием подрастающего поколения займусь потом, сейчас главное смыться отсюда, и как можно быстрее!» – решил моррон, предвидевший большие трудности и множество неприятных моментов при общении с возомнившей себя командиром особой женского пола.

Предчувствия не обманули хитреца, трудности начались сразу же, едва авантюристы снова вышли в длинный темный коридор без окон, освещенный единственной уцелевшей лампочкой. Бывшая некогда белой двустворчатая дверь лестничного пролета распахнулась, и в темноту коридора, громыхая накладками бронежилетов, ворвались двое штурмовиков. Компактные и не очень мощные фонарики, закрепленные на правых наплечниках пуленепробиваемых конструкций, освещали лишь маленькую часть тонущего в полумраке пространства.

Внезапное появление полицейских еще не означало провала. Можно было устроить захватывающий дух спектакль с плачами да стонами или просто незаметно уйти, затаиться в темных углах комнат без окон. Однако грозная воительница, посчитавшая себя, вопреки подробным объяснениям Дарка, не только бессмертной, но и неуязвимой для пуль, повела себя крайне неосмотрительно, если не сказать глупо. Вместо того чтобы хотя бы попытаться разыграть из себя невинную овечку, чуть не попавшую в плен к кровожадным террористам, Диана широко расставила ноги и, держа массивный пистолет по-дальверийски, обеими руками, открыла огонь.

Пули эффектно забарабанили по стальным пластинам бронежилетов и откинули штурмовиков на два метра назад, но толку от этой выходки не было никакого. «Сураба» была заряжена обычными пулями, а нападение только разозлило полицейских. Место упавших заняли их товарищи, поспешившие тут же открыть ответный огонь.

Распахнув дверь ближайшего и, по счастливой случайности, незапертого кабинета, Дарк бесцеремонно схватил девушку за развевающийся на затылке хвостик и, не обращая внимания на ее жалобные повизгивания, впихнул в царство аккредитивов и банковских гарантий, если верить табличке, висевшей на двери.

Темнота не только друг молодежи, она еще и покровительница воров, надеющихся не только уйти от погони, но и не потерять добытое с неимоверным трудом. Захлопнув дверь, Дарк кинулся бежать по коридору. Пули свистели вслед, сбивая со стен штукатурку и напоминая о неминуемости расплаты за глупость. Он совершил ошибку, послушавшись Конта, недооценил опасность посещения банка днем, но самым опрометчивым поступком стало то, что он связался с глупой сопливой девчонкой, имеющей дурацкую привычку быть пробкой во всех бутылках и брать инициативу в свои руки, не спросив на то разрешения у более опытных и умудренных жизнью товарищей. Два напоминания были особо суровыми: одно вонзилось в левое плечо, задев ключицу, а второе впилось в весьма пикантное место. Темп передвижения заметно снизился, наглядно иллюстрируя древнюю народную мудрость: «Туда раненый боец далеко не убежит!»

Полицейские прекратили стрелять, перезарядили оружие и пустились в погоню за беглецом. Ослепленные светом собственных фонариков, враги не видели, кто в них стрелял и сколько вообще было злоумышленников. Они гнались за морроном и проскочили мимо двери, за которой тихо, как мышка, шаловливая мышка с длинным хвостиком, отсиживалась Диана. Дарк уводил преследователей не столько от нее, сколько от маленькой дамской сумочки, в которой лежала воистину бесценная добыча.

В самом конце коридора Дарк свернул в открытую дверь углового кабинета. Потеря крови была незначительной и еще не дала о себе знать, а вот боль вовсю напоминала о присутствии в теле двух инородных тел свинцового происхождения. Проскакав по столам, как сайгак, Дарк выбил кулаком стекло и шагнул на узкий обледеневший карниз.

Порыв холодного ветра пронзил разгоряченное тело, а крики удивленных полицейских из оцепления и слетевшихся, как воронье на падаль, журналистов подтвердили предположение о безвыходности положения.

«У них рации, они не будут стрелять в безоружного на виду у прессы, но непременно сообщат своим, где меня искать, – мысленно прокручивал ситуацию моррон, осторожно перебирая ногами по покатой кромке льда. – Вот и хорошо, так и было задумано: натуральненько и остросюжетненько, чтобы ни у кого не возникло сомнений, другого выхода все равно нет. А так будет выглядеть вполне правдоподобно: загнанный в угол бандит пытался уйти от погони и поскользнулся на обледеневшем карнизе. Если повезет, много костей не поломаю, а свернутая шея, в моем случае, не повод для расстройства. Годика через три-четыре воскресну, может быть…»

Это «может быть» неустанно преследовало Аламеза на протяжении десяти веков. Он никогда не знал наверняка, что оживет, но, похоже, у великого и почти всемогущего коллективного разума все же были свои слабости и фавориты. Пока Дарку везло, везло настолько, что он решил искусить судьбу.

Самым трудным было отважиться прыгнуть вниз с двенадцатиметровой высоты, туда, где, как назло, даже не было сугробов. Но если колесница Провидения въехала в колею, то с пути ее уже не свернуть. Высунувшийся из окна полицейский отвлек внимание Дарка, и нога поскользнулась. Тело моррона полетело вниз, сопровождаемое ревом испуганной толпы.

Шкафы бывают разными: одностворчатыми и двустворчатыми, большими и маленькими, старыми и новыми, пропахшими нафталином и благоухающими въевшимися в стенки запахами духов. Они – как люди: одни красивые и ухоженные, другие скрипучие и обшарпанные. Бытие определяет не только сознание, но и внешний вид.

Тот шкаф, в котором пришлось укрыться Диане сразу, как только Дарк впихнул ее в кабинет, был старым, безногим и завалившимся на правый бок. Девушка не предполагала, что убежище будет комфортным, но все равно открыла перекошенную дверцу и залезла внутрь. Другого выхода просто не было, полиция пустилась в погоню за Аламезом, но это не значило, что полесские коллеги забудут методично, метр за метром, обыскать весь этаж.

Внутри собственность банка оказалась еще отвратительнее, чем снаружи. Его Величество Случай пребывал, по-видимому, в хорошем настроении и решил напомнить девушке прежние деньки, когда она неустанно лазила по трущобам и помойкам Альмиры, то в поисках вещественных доказательств, то гоняясь за не страдающими брезгливостью преступниками. Оказавшись внутри темного мирка со стойким запахом сменной обуви и одурманивающими ароматами загнивающих остатков еды, Диана неожиданно поняла, что ужасно боится замкнутых пространств, и начала всерьез призадумываться о добровольной сдаче полиции.