— Вы любите рисовать? — спросил Крей, идущего впереди Виктора.

— В детстве я часто был в гостях у Дрекхема. Его мать была известной художницей: неудивительно, что он пошел по её стопам. По сей день в моих глазах всплывает одна картина, — Виктор подошёл к одной из картин. — Он обожал рисовать и всегда улыбался с кистью в руках, весь вымазанный в краске. На картине был изображен мальчишеского возраста отец Амелии.

— Папочка... — она улыбнулась и подошла к картине, тоскливо прикоснувшись рукой к рамке.

— Я нарисовал её чуть больше месяца назад: подумал, что она должна быть здесь.

Мадам Шейли стояла напротив и решила немного пройти вперед вдоль стен завешанных картинами. Пейзажи, натюрморты, живописи и...

— Матерь божья! Гвен! — обомлела она и прикрыла рот руками.

На стене висела картина в жанре Ню: обнажённая Гвен, играющая на скрипке. Все обернулись на картину, и Амелия не зная, что делать: прикрыла Крею глаза.

— Какие же взрослые всё-таки мерзкие! — сказала Алиса, крепко обняв своего кролика и отвернув голову, — Гвен рассмеялась и почесала голову, держа её за руку.

— Ну, это ведь искусство! Не нужно закрывать глаза на красоту, созданную богом, — она подошла и отодвинула руки Амелии от глаз Крея. — Виктор хотел нарисовать что-то экстравагантное, вот я и решила раздеться перед ним!

— Должен сказать, вы очень смелая девушка, — сказал ей Крей, рассматривая картину.

— Я куда смелее чем ты думаешь...

— Довольно! — Амелия поспешила пройти в гостиную подталкивая своего дворецкого со спины.

— А ты что думаешь, Виктор? — спросила его мадам Шейли, решившая рассмотреть картину с другой стороны: это оказалось даже интереснее, чем она думала.

— Не вижу ничего постыдного — мы знакомы много лет и состоим в теплых отношениях. — Я обязан ей своей жизнью...

Они прошли в гостиную: теплый свет от камина, большой деревянный стол, герб семьи Амелии над камином и темно — золотая софа с лежачим на ней котом по кличке — Росси. На гербе семьи было изображено Солнце, позади которого женщина, тянущаяся к небу: её глаза были закрыты повязкой.

— Прошу всех к столу! — сказала Гвен, раскладывая столовые приборы.

Запах крепкого кофе разносился вокруг — любимый напиток Виктора. На столе также стояло красное вино и резная шкатулка.

— Что в ней? — указав на неё пальцем спросила Амелия. — Не припомню, чтобы в них хранили что-то сладкое, — Виктор подошел к столу и взял шкатулку в руку.

— Это подарок твоего отца. Я пообещал ему, что подарю его на твое совершеннолетие.

Амелия медленно протянула руки к шкатулке: она пыталась открыть её, но безуспешно.

— Почему я не могу открыть её, что там?

— Дрэкхем говорил, что ты единственная сможешь открыть шкатулку, — Удивился Виктор, а затем поднес руку к подбородку. — Хотя, зная его любовь к сокрытию всех тайн: могу предположить, что нужно соблюсти некое не сказанное им условие...

Золотой дворец. Вечер.

— Эгберт, всё готово? — волнующимся голосом спросила его Александрия.

— Да, дочь моя: горожане в безопасности, стража наготове.

— Нет, Эгберт. Уведи стражу к остальным, я не хочу видеть гору трупов у своего трона.

— Александрия, нет!

— Это приказ королевы! — ответила она незыблемо, держа за руку своего отца, а затем ударила себя по груди. — In nome della famiglia!

Александрия ушла за угол, а Эгберт продолжил перетаскивать бочки с порохом. Она прошла в свою спальню и порывшись немного в ящике у кровати — взяла оттуда маленький лист бумаги.

— А ведь, когда — то, ты писал стихи...

Она посмотрела в Зеркало и её глаза в темноте засияли сиренью.

— Я никогда не забывала тебя, Фламиргус...

— Кто эта женщина? — Крей с интересом рассматривал семейный герб отца Амелии.

— Богиня, — твердо и кратко ответил Виктор. — Она является родоначальником семьи Регасталис: её имя передавалось от поколения к поколению внутри семьи. Ходит молва, что она явится тому, кто назовет её.

Выйдя замуж за Дрекхема, Александрия не взяла его фамилию, иначе бы подвергла себя и свою дочь большой опасности. Прознав про их истинную силу, многие великие кланы объявили им войну. Они убивали всех, у кого глаза сияли золотом. Под их тиранией сотни взрослых и детей были убиты...

— Он заплатил высокую цену, дабы остановить это кровопролитие и спасти свою семью. Амелия является его дочерью, посему, унаследует силу и проклятие...

Виктор рассказал эту небольшую историю, повествующая о событиях за сотню лет до того, как Дрехкем встретил Александрию.

— Мой отец был настоящем героем, был бы он сейчас жив, нам бы ничего не угрожало.

На другом конце комнаты висел портрет её отца, гордо стоящего с посохом. Высокий статный мужчина крепкого телосложения. Светлые волосы и вышитый золотом сюртук. Большой кулон — закрытый глаз, обрамленный лучами Солнца. Снизу белой краской было написана дата: «251 год от Первого заката». Этот портрет был написан ещё в то время, когда все жили в мире.

— Никто и не мог помыслить, что пройдут года и Великий клан будет обречён на истребление...

Отголоски воспоминаний... Молодые Виктор и Дрэкхем вместе стоят у академии. Мирная жизнь и некогда частая улыбка на его лице. Первое убийство... Суд. Война. Похороны матери. Взгляд, лишенный эмоций...

— Мы не можем оставаться здесь, — твердо произнесла Амелия, положив руку на рамку портрета. Настоящий убийца не пойман. Лоренс пропал, а моя матушка решила отправить детей подальше от столицы. Перестаньте считать меня дурой, я догадываюсь, о том, что она задумала. Сегодня в полночь, я и мой дворецкий отправимся в столицу.

Амелия вышла из гостиной, прихватив с собой шкатулку и пошла вверх по лестнице.

— Оставьте её, там наверху комната, где они с отцом проводили много времени вместе, — Виктор, смотрел ей вслед.

— Мы не сможем переубедить её, Виктор, — Мадам Шейли тяжело вздохнула.

— Не беспокойтесь, такой вариант развития событий был ожидаем. Вам не стоит беспокоится за её жизнь...

Пока они разговаривали о том, что делать дальше — Алиса сидела на диване и игралась с котом: у него была черно-серая шерсть и длинные заострённые назад уши. Росси с первого взгляда не понравился Виктору: Гвен принесла его в дом одним пасмурным днём и ещё тогда ему показалось, что этот кот кажется жутким — каждый раз выходя ночью в коридор, его можно было увидеть сидевшем на полу и пристально смотревшим в твою сторону.

— Я и Гвен займемся хозяйством, а вас мальчики, я попрошу накормить лошадей и наколоть дров. — сказала мадам Шейли, обдумывая происходящее.

— Я должна поехать с ними, я ни за что не брошу их... — решила Мадам, как только они скрылись за углом.

Амелия открыла двери в комнату: кукольный домик, вышитые игрушки из ткани и посох отца, опирающийся на стену у окна.

— Будто, это все было вчера.

Она поставила шкатулку на стол. Просидев с ней несколько десятков минут, пытаясь открыть её: она наконец отложила её в сторону.

— Это твоя последняя загадка, папа? Я не могу открыть её, используя силу.

Раздался щелчок: этот звук исходил из шкатулки, отчего Амелия снова взяла её в руки, но безуспешно.

— Ну конечно, кто бы сомневался. Кажется, я начала понимать, о какой силе ты говорил... — она подошла к окну и посмотрела на Звездное небо.

Они сняли свои костюмы. Взяли копенные виллы и начали складывать сено для лошадей. Тело Виктора было покрыто множеством шрамов.

— Кем вы были отцу Амелии? — Крей смотрел на него и замечал явное сходство между ними.

— А ты наблюдательный малый. Ты здесь совсем недавно, а уже стал личным дворецким моей племянницы, — он слегка улыбнулся и отложил виллу в сторону. — Твоя манера речи и поведение под стать нашему, а с недавних пор и тело.