Более того, прогнозирование будущего зачастую чрезмерно сосредоточено на функциональности технологий, игнорируя социально-эмоциональные основы меняющихся обычаев и привычек. То, что потенциально успешная новая технология более функциональна, еще не означает, что она получит широкое распространение, станет модной, а факт обладания ею будет приносить удовольствие. Все это может оказаться правдой применительно к беспилотным автомобилям, привлекающим к себе сегодня так много внимания, прежде всего усилиями самих производителей, но пока остается неясным, какие именно социальные практики станут возможными благодаря им.
Внедрение новых технологий зачастую требует больше времени и встречает более интенсивное сопротивление, чем полагают оптимисты. Дело в том, что польза от новой технологии нередко оказывается более неоднозначной, чем предполагается изначально. Джилз и Смит называют такие новые технологические ниши «обнадеживающими чудовищностями» (Geels and Smit 2000: 879–880). Создатели технологических инноваций часто объявляют новые возможности несомненным прогрессом, пытаясь привлечь внимание, но особенно – финансирование к тому, что на начальном этапе представляет собой весьма ограниченную систему. Перформативное измерение визуальных и других образов привлекательного будущего может играть ключевую роль в создании новых систем. Будущее может рассматриваться в качестве некоего векселя, долгового обязательства, позволяющего подталкивать настоящее в сторону прогресса и вести борьбу с теми, на кого навешивается ярлык «луддиты».
Прогнозирование антиутопий
Третий метод прогнозирования будущего состоит в разработке антиутопических образов, задача которых – служить предостережением для живущих в настоящем. Антиутопии позволяют понять, насколько сложен переход обществ к желаемому будущему. Множество блокировок, зависимостей от пройденного пути и непреднамеренных следствий нередко приводят к антиутопическим исходам, причем даже в случаях, когда планируется нечто совершенно иное. Из-за этого сложно избежать «темного» будущего (Beck 2009). Множество антиутопий представлено в публикациях, посвященных разнообразным концепциям будущего, которого многие из нас хотели бы избежать (см. о недавней арт-инсталляции «Мрачный мир»: https://en.wikipedia.org/wiki/Dismaland). Ниже описываются некоторые из наиболее убедительных антиутопий.
Первым вариантом является общий крах общества (см.: Dunn, Cureton, and Pollastri 2014; Kumar 1987). Отличный пример из мира кино – фильм «Безумный Макс 2: Воин дороги», выпущенный вскоре после повышения цен на нефть Организацией стран – экспортеров нефти в 1973 г. (фильм вышел на экраны в 1979 г.). Тогда корпорации и государства предпринимали активные попытки снизить свою зависимость от иностранной нефти. Население же предпринимало отчаянные попытки запастись топливом, которое обеспечивало свободу передвижения на моторизованном транспорте (http://www. couriermail.com.au/business/scientists-warnings-unheeded/sto-ry-e6freqmx-1111112631991). В «Безумном Максе 2» представлена картина мрачного, погрузившегося в нищету общества-антиутопии, столкнувшегося с крахом всех общественных устоев, который вызван жизнью в «мире без бензина». За энергоресурсы ведутся кровавые войны. Власть в этом рухнувшем обществе принадлежит тем, кто освоил новые виды мобильности, включая перелеты на небольшие расстояния (см. также фильм «Безумный Макс: Дорога ярости», 2015).
Второй вариант – это мир существенно возросшего контроля, который можно сравнить с будущим, описанным Оруэллом, с его Старшим Братом и новоязом. В фильме Жан-Люка Годара «Альфавиль» (1965) представлено бездушное общество будущего, где свободная мысль и такие проявления индивидуальности, как любовь, совесть и эмоциональность, находятся под запретом. Населению следует не задавать вопрос «почему», а только говорить «потому что». Проявляющие эмоции граждане обвиняются в нелогичности. Их арестовывают, допрашивают и зачастую казнят. Есть в фильме и параллели с новоязом: в каждом гостиничном номере имеются словари, которые подвергаются постоянной правке по мере того, как из употребления выводятся выражающие эмоции слова. Город Альфавиль предстает бесчеловечной, отчуждающей антиутопией, где жизнь контролируется всемогущим компьютером Alpha-60. В дальнейшем авторы фильмов и литературных произведений еще не раз прибегали к теме обществ контроля, часто описывая отдаленные от центров власти островки свободы.
Третий вариант антиутопий – общества, где жизнь людей атомизирована, что перекликается с тематикой, поднятой Форстером в его повести о всесильной Машине. В качестве примера можно привести фильм 1996 г. «Двенадцать обезьян», действие которого разворачивается в 2035 г. в постапокалиптической Филадельфии. Из-за смертельного, созданного человеком вируса все люди вынуждены жить под землей изолированно друг от друга. На поверхность города почти никто не выходит. Ученым удается разработать устройство для перемещения во времени, и значительную часть фильма мы наблюдаем за преступником, отправленным в прошлое для выполнения опасного задания по сбору информации о вирусе – для того, чтобы с ним наконец можно было справиться. В фильме также показывается, как наличие соответствующих технологий снижает необходимость людей в личном общении друг с другом. Схожая ситуация представлена и в романе «Элементарные частицы» Мишеля Уэльбека, в котором описывается серая повседневность двух сводных братьев, не знающих, что такое любовь (Houellebecq 2000; Уэльбек 2001). В романе делается вывод о том, что в конечном счете люди и представляют собой изолированные друг от друга частицы.
Четвертый вариант – общества, зарегулированные правилами и законами, что ведет к утрате богатства. Данная идея получила развитие в объемном романе Айн Рэнд «Атлант расправил плечи», ставшем одним из ключевых текстов американского неолиберализма (Rand 2007 [1957]; Рэнд 2009). В книге описывается картина общества-антиутопии, сформировавшегося в США, где многие выдающиеся и успешные промышленники вынуждены отказываться от своего состояния и гражданства в ответ на новое агрессивное регулирование. Ключевые отрасли приходят в упадок. Роман ратует за здравый смысл, индивидуализм и капитализм, подвергая критике крах государственного вмешательства в экономику. Рэнд видит в человеке героическое существо, для которого нравственной целью является личное счастье.
В книге проводится ключевое различие между мародерами и остальным населением. При этом мародеры являются сторонниками высоких налогов, сильных профсоюзов, национализации, государственных дотаций, планирования, регулирования и перераспределения.
Пятый вариант – захват власти на земле рукотворными киборгами на фоне постапокалиптических пейзажей пришедшего в упадок города. В фильме «Бегущий по лезвию» (1982), действие которого перенесено в 2019 г. (осталось совсем недолго!), мощные мегакорпорации создают с помощью генетической инженерии внешне не отличимых от людей репликантов. Появляться на Земле репликантам запрещено. Они предназначены для сопряженного с опасностями труда во внеземных колониях. Те из них, кто все же проникает на Землю, подлежат нейтрализации специальными агентами полиции, известными как «бегущие по лезвию». В центре сюжета фильма – группа из четырех отчаявшихся репликантов, бежавших из колоний на Землю. Они пытаются затеряться в Лос-Анджелесе, но по их следам идет один из опытных агентов. Фильм знаменит множеством свойственных антиутопиям мрачных футуристических картин: скученно живущее население, постоянно моросящий дождь, неоновые огни и летающие автомобили (Dunn, Cureton, and Pollastri 2014: 41). Пригородов больше нет, почва разрушена, и миллионы людей отправились колонизировать другие планеты. Те, кто остался на Земле, живут в огромных «вертикальных городах», состоящих из новых зданий высотой в четыреста этажей, строящихся рядом с пришедшими в негодность зданиями более ранних эпох.
Шестой вариант – резкое опустошение Земли: города и деревни почти полностью обезлюдели и пришли в упадок. Зритель испытывает шок, когда известные ему места предстают пустыми. В антиутопиях подобное падение численности населения вызвано смертельными растениями или вирусами, обычно – выведенными частными научными лабораториями. Современная версия истории о Франкенштейне – роман Джона Уиндема «День триффидов» со снятым по нему одноименным сериалом (Wyndham 2008 [1951]; Уиндем 2016) и вышедший на экраны в 2002 г. фильм Дэнни Бойла «28 дней спустя». Отличной от них версией предстает фильм «Водный мир» (1995), действие которого происходит в 2500 г. В результате спровоцированного действиями человечества изменения климата произошло таяние полярных льдов, уровень океанов поднялся на сотни футов, а большая часть суши вместе с цивилизацией оказалась под водой. Людям приходится выживать в условиях водного мира.
