Тем ранним утром, увидев меня впервые, он готов был даже убить ради своей цели. Но не имеет значения, как все начиналось, – процесс и результат важнее. Я знаю о своих чувствах и чувствую его любовь ко мне. Поскольку наше время ограничено, ворошить прошлое нет никакого желания.

– Цзюйлань?

– Да?

– Я готова отдать тебе все, что у меня есть, включая жизнь.

– Знаю! Всегда знал.

– Ты сделал свой выбор?

– М-м-м…

– Ты… – Мой голос задрожал, и мне стоило больших усилий взять себя в руки. – Ты правда не будешь смотреть… как я старею?

– Прости.

– Ха… Ну, тоже неплохо! Запомнишь меня молодой и красивой! – Я нервно улыбнулась, пытаясь сгладить ситуацию. Ни к чему добавлять поводов для грусти, однако слезы все равно навернулись на глазах.

Тогда, сидя возле моей кровати и глядя на меня, спящую и больную, он штрих за штрихом сделал три наброска. Скетчи получились такими живыми вовсе не потому, что Цзюйлань хотел причинить мне боль, а потому, что желание, выраженное в рисунках, пряталось глубоко в его сердце и жаждало исполнения.

Тысячи лет долгой жизни, но нет пары десятков, побыть со мной, пока я старею…

Плакать перед ним не хотелось, но сдерживаться не было сил. Слезы, словно жемчужины, катились по щекам и падали мужчине на грудь. Он молча обнимал меня.

С того самого момента, как узнала правду о нем, я пыталась понять, как моя короткая человеческая жизнь впишется в невероятно долгую жизнь тритона. Думала, что именно поэтому он раз за разом отвергал меня, но теперь знаю: есть и другая причина. Дело не в том, что мой век скоротечен, – просто Цзюйлань решил сократить свой.

Но зачем ему это?

Будь я чуть более ранимой и менее решительной, мой возлюбленный исчез бы, как Русалочка из сказки, ничего не сказав?

Принц не был влюблен в морскую деву, а я очень люблю Цзюйланя! Как он мог разбить мне сердце? Такой глупый, сам не понимает, что теряет…

Неужели это было необходимо? Как жестоко…

Эмоции переплелись в клубок и опутали сердце, словно паук добычу, душили меня и причиняли такую боль, что я была готова потерять сознание.

Внезапно я впилась зубами в его плечо. Цзюйлань остался неподвижен и ничего не делал, позволяя кусать сильнее, при этом поглаживая меня по спине и успокаивая мою боль.

Рот был полон крови, она тонкой струйкой стекала из раны вниз по плечу тритона, окрашивая воду.

Слезы капали из глаз, я горько плакала у него на плече.

Теперь я поняла, почему в ту звездную ночь он произнес: «Это твой выбор? Даже если это принесет тебе боль?»

Цзюйлань спрашивал больше самого себя. Он понимал, что не я, старая и больная, однажды покину его, а он сам уйдет первым.

– Отдающему необходимо мужество, но тому, кто принимает, нужно еще больше. Мне жаль.

Не нужно меня жалеть – сама я ни о чем не жалею!

Холодные камешки один за другим падали мне на щеки и шею. Сначала я не обращала внимания, пока несколько штук не скатилось на его шею.

Это… жемчуг?

Я удивленно подняла голову и увидела, что Цзюйлань плачет, а слезы обращаются в белые жемчужины, медленно скользя по щекам и ярко сверкая. Постепенно его глаза стали полностью черными – зрачков не было видно, – словно ночное небо без единой звезды. В них проглядывала только печаль.

Протянув руку, я коснулась его век, пытаясь остановить слезы.

– Не надо! Хватит… Ты же знаешь, я толстокожая, как панцирь черепахи, и ничего не боюсь! Посмотри: как бы больно мне ни было, я все еще здесь. А плачу, чтобы выплеснуть все, что накопилось. Я в порядке! Я сильная, очень сильная! Со мной все хорошо: буду жить лучше, даже еще лучше…

Чем дольше я говорила, тем быстрее катились жемчужины. Из моих глаз тоже хлынули слезы.

Молча и нежно я поцеловала его.

– Прости! – сказал он.

Я улыбнулась и посмотрела на жемчужины, которые падали одна за другой, и покачала головой. За что простить? За то, что полюбил меня и решил оставить в живых?

– Это мой выбор! Даже если это принесет мне боль, даже если это причинит боль тебе!

Любовь, как и жизнь, похожа на цветы с шипами. Если моя любовь – цветок, я готова принять ее красоту и аромат, если она – шипы, то приму и эту острую боль. Я будто обнимала цветы, когда Цзюйлань одаривал меня своей улыбкой и нежностью, и касалась шипов, когда вся его грудь была покрыта кровоточащими ранами.

Даже если наши объятия окажутся с шипами, я готова обнимать его еще крепче! Пусть они пронзят мою кожу и сердце, но, пока могу оставаться рядом с ним, я буду.

Некоторым людям суждено превратиться в звезды, даже после своего ухода оставив свой свет на твоем небе. Чтобы ты продолжал видеть его сквозь время и пространство.

Прошло полмесяца.

Мы с Цзюйланем сыграли свадьбу на острове.

Для церемонии выбрали пришвартованную в море яхту, место между водой и небом. Судно было красиво украшено Ишэном и Лянлян и стало похоже на сказочный корабль.

Мой мужчина очень чувствителен к запахам и звукам и не любит шумной толпы. Мне это тоже не нравится, поэтому пригласили только самых близких людей.

Со стороны Цзюйланя были Виолетта и Лянлян, с моей – Ишэн и Янхуэй. Папа еще до конца не оправился, так что не смог приехать, а мама в Канаде заботилась о своей двойне и не успевала на свадьбу. Я пообещала ей прислать видео. В общем, мою семью представлял младший брат.

На самом деле мы еще неделю назад зарегистрировали наш брак. Но в тот момент, когда под голубым небом, посреди синего моря я услышала, как Виолетта спросила: «У Цзюйлань, готов ли ты взять женщину рядом с тобой в жены? Разделить с ней счастье и страдания, которые уготовила вам судьба?» – мне показалось, что сердце на миг остановилось.

– Согласен. – Цзюйлань взял мою руку.

– Шэнь Ло, готова ли ты взять мужчину рядом с тобой в мужья? Разделить с ним все радости и горести, что ждут вас впереди?

– Да. – Я посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

– Отныне вы связаны на всю жизнь. Можете поцеловать друг друга.

Цзюйлань с улыбкой поднял мою вуаль, а я закрыла глаза и со спокойно душой передала ему всю себя.

После того как все насладились морепродуктами, которые приготовила наша новоиспеченная семья, гости решили полностью предоставить яхту нам.

– Желаю счастливого медового месяца! – сказал Ишэн и крепко обнял меня, а затем взял Янхуэя, и они первыми уплыли на берег.

Лянлян в последний раз проверила все датчики и оборудование.

– Звони в любое время!

– Обязательно!

– Вы уже решили, куда отправитесь?

– Народная мудрость гласит: «Курица всегда следует за петухом, а собака – за псом»[99]. Куда бы ни отправился Цзюйлань, я буду рядом.

– Поездка с Регулусом по океану… Вас ждет масса интересного! И не забудьте сделать фотографии для нас!

– Хорошо! Ты ведь подарила мне водонепроницаемую камеру, а тут прекрасный повод испытать ее.

– Тогда мы пошли. Уже скучаем и ждем вашего возвращения!

Я проводила их к борту яхты. Лянлян уже спустилась в лодку, а когда туда собралась Виолетта, я окликнула ее:

– Виолетта…

Она замерла и повернулась. Мне вдруг стало неловко, и я не смогла ничего сказать.

– Регулус выбрал тебя. Несмотря ни на что, готова служить тебе.

Это смутило меня еще сильнее. Я оглянулась на Цзюйланя, который сосредоточился на подготовке к плаванию. Убедившись, что он не обращает на нас внимания, я наклонилась ближе.

– В сказке «Агнета и морской король», – начала я тихо, – говорится, что героиня родила белокурого тритона. Это правда?

Виолетта на мгновение растерялась, а затем, спрятав улыбку, сказала:

– Правда!

– Тогда мы…

– Вполне возможно.

– Спасибо!

– Это мне стоит благодарить тебя!

Я улыбнулась в ответ.