– Нам не нужны неприятности, – сказал Кейл, наглядно демонстрируя свою честность блестящей монетой, бросив ее на стойку. – Мы хотим просто выпить, а после уйдем.

Коренастый мужик хмыкнул, и монета исчезла. Он принялся наполнять кружки, пропустив мимо ушей расспросы юнг о наличии ассортимента, и каждый получил одинаковое пиво из одного и того же бочонка.

– Ну что, ребята, за гребаный Флот? – не стал зря тратить время Фаутаве.

– За гребаный Флот! – грянули остальные и выпили, очень стараясь не ощущать вкус.

Кейл перегнулся через стойку, но не спуская глаз с Ютани, чтобы убедиться, что тот пьет.

– Можешь уже наливать по второй.

Мужик выглядел так, будто предпочел бы врезать Кейлу по лицу, но нагнулся вниз, под стойку, доставая еще больше грязных кружек.

Как оказалось, тут не было уборной. Ладони Кейла вспотели, поскольку это означало, что Ютани придется выйти в переулок – темный, грязный переулок в одном из беднейших мест Шри-Кона, где никто не удивился бы тому, что избили юного солдата.

Парни осушили по нескольку кружек, все меньше и меньше кривясь от богомерзкого пойла. Некоторые, удумав «подружиться» с местными, дружелюбно плюхались за столы без приглашения. Иные даже заявили, что кабачок не так уж и плох – верный знак того, что они пьянеют.

Местные, а вскоре и кое-кто из юнг, нетвердым шагом входили и выходили через маленькую боковую дверь, пригибая головы или с руганью ударяясь ими о верхнюю балку, и Кейл решил, что лучший шанс разобраться с Ютани в одиночку и во тьме уже представился. Он притворился, что пьет свое пиво. Он разговаривал и ждал.

Эти две команды не были настоящими соперниками, поэтому ладили весьма неплохо. Юнги Лауаки были в середине колоды, а Кейла – в самом низу или верху, смотря кого спросить. Большинство ребят пили и общались, болтая о следующем кабаке, оставшихся деньгах или о том, какой будет жизнь после учебы. Каждый из них ожидал нашивки Королевской Морской Пехоты в ближайшие недели, затем ускоренный курс по настоящему бою, а следом – погони за мелкими пиратами в четырех морях и за девушками во всех портах и гаванях.

Кейл держал улыбку на лице, а почти не выпитое пиво – возле губ, стараясь оставаться наедине, чтобы следить за Ютани.

– Что-то ты медленно пьешь, капитан, – не отставай.

Лауаки, уже с красными остекленевшими глазами, опрокинул третью или, может, четвертую кружку и вручил Кейлу еще одну.

Кейл вежливо кивнул и взял ее, допив остатки из собственной, но промолчал.

– Слушай, я просто выложу начистоту. Я хотел сказать, прежде чем упустить шанс, – я уважаю то, что ты сделал для некоторых ребят. Более слабых, в смысле.

Кейл метнул взгляд на менее крупного юнгу, не зная, что сказать.

– Особенно для Афы. – Лауаки прочистил горло. – Он мой дружбан. И хотя он сказал не так уж и много, я видел, как ты и твой экипаж на него повлияли. Вы были не обязаны это делать.

Кейл немедленно понял, что Афа был больше чем другом Лауаки. И разумеется, он помог не по доброте душевной, но все равно искренне рад был это сделать.

– Мы все братья, капитан. Я в это верю. – Он поднял кружку в тосте.

Лауаки улыбнулся и чокнулся с ним.

– И, слушай, ты не обязан говорить мне, но… какого черта вообще происходит? Отчего твоя команда так плохо справлялась на муштровке? Просто чтобы другие команды не знали о ваших успехах? Или это был «средний палец» офицерам? Вот почему они все время тасовали твоих юнг?

Кейл понятия не имел, как объяснить, и, наверное, не должен был.

– Морсержанту приспичило сыграть с нами в маленькую игру, вероятно потому, что у него еще не было принца в роли мальчишки для битья… Теперь это уже не важно, полагаю.

Лауаки поджал губы, но тут Кейл увидел, что к двери в переулок направляется Ютани.

– Прошу прощения. – Он сжал плечо Лауаки и, оставив свое пиво на стойке, несколькими длинными шагами сократил расстояние до двери. Он огляделся и не увидел на подходе кого-то еще. Если снаружи пусто, лучшего шанса не выпадет.

Он шагнул в прохладный ночной воздух и увидел Ютани, прислонившегося к зданию напротив. Он что-то напевал, выпятив бедра и раскачиваясь взад-вперед. Гребаное море по колено, а, предатель?

Кейл вперился во тьму, высматривая сторожей, случайных прохожих или пьяниц. Он увидел кучи мусора, песка и грязи, учуял запах застоялой мочи… Нет, кроме них двоих больше никого. Всего в нескольких футах справа от него над крышей нависала пальма, и Кейл подумал, не использовать ли в качестве оружия кокосовый орех, затем до него дошло, что их все равно уже обобрали. Ну, значит, это будут мои руки. Его нутро затрепетало, и он вытер ладони о рубашку. Сперва ударить его головой о стену.

Он замер, только наблюдая. Как сильно я должен буду его покалечить? Что будет делать флот?

От Ютани требовалось лишь сидеть на носу лодки и бить в барабан. Ему нужно будет сломать руку, по крайней мере, а может быть обе, и даже тогда он сможет выкрикивать команды. Возможно, придется сломать ему и челюсть. Но разве станут подпускать его с двумя сломанными руками к воде?

Помочившись, Ютани встряхнул член, и при этом движении в Кейле вспыхнуло что-то первобытное, что заставило его ринуться вперед со сжатыми кулаками. Либо он, прямо сейчас, подумал он, или целая погубленная команда.

Новоиспеченный капитан развернулся еще до того, как подтянул штаны, и пристально взглянул Кейлу в глаза. Время словно бы остановилось, и Ютани облизнул губы, догадавшись, кто перед ним.

– Слушай, я… я… сожалею… Я говорил, что не хотел этого. И не хочу до сих пор.

Кейл стиснул зубы и подошел вплотную. Схватил Ютани за воротник и, оторвав от земли, впечатал обратно в стену.

– И сделать так, чтоб мои мальчишки провалились? Об этом ты сожалеешь?

Глаза юнги расширились. Он все еще держался за пояс штанов и не делал попыток сопротивляться.

– Я… Я…

Кейл ударил его о кирпичи.

– Не смей мне нахрен врать. Я знаю, что сказал тебе морсержант.

Его зрачки рыскали туда-сюда, обшаривая взглядом Кейла.

– Что? Я не… я никогда не говорил с морсержантом. Никогда!

– Ну и кто сообщил тебе о замене?

– Это был Рэн! Лейтенант! Он просто сказал, что я теперь капитан, вот и все! Больше ни слова!

– Лжец.

– Дерьмо. Дерьмо. Я клянусь. Я не знаю почему. Он больше ничего не сказал! Я и не спрашивал. Я этого никогда не хотел.

Кейл пристально смотрел в испуганные глаза юнги и чувствовал сомнение. Это именно то, чего он боялся. Это казалось правдой, но откуда он мог знать? Почему, черт возьми, я просто не сломал ему руки?

Но Ютани выглядит полупьяным. Он смеялся вместе с командой и вовсе не казался обеспокоенным. А вдруг Квал меня обманул?

Едва обретенная, эта мысль казалась убедительной. Вдруг он знал, что ничего больше сделать не может, и захотел, чтоб я покалечил Ютани и угодил в беду из-за пустяка?

Он снова встретился глазами с пацаном.

– Скажи мне, что собираешься сделать все возможное, чтобы помочь моей команде выиграть этот финал.

Энергичные кивки.

– Да, да, пожалуйста, я в этом клянусь. Мой отец отречется от меня, если я не справлюсь, я никогда не женюсь, моя жизнь закончится. Я тоже хочу победить.

Кейл наблюдал за ним и по-прежнему не видел ничего – никаких признаков обмана или стыда.

– Если кто-нибудь придет к тебе и велит что-то натворить, ты придешь и поговоришь со мной.

– Да, я обещаю, непременно.

– И, Ютани… – Кейл наклонился вперед, пока их лбы не соприкоснулись, и закрыл глаза. – Если в ближайшие две недели кто-то из моих парней покалечится, или в финале развалится лодка, или сломается весло, я найду тебя. Смекаешь? Я ведь принц, Ютани, и что бы еще ни случилось, я найду тебя.

Мальчик побледнел и кивнул, казалось, лишившись дара речи.