Я решил пообщаться с Саймоном Сондерсом из автомобильной компании Ariel, чтобы найти ответ на этот вопрос. Ariel получила такое название в 1999 году. Это отсылка к компании Джеймса Старли из Ковентри, который в 1870 году первым стал производить велосипеды и мотоциклы. Ariel, в первую очередь известна своей моделью Atom – невероятно легким спортивным автомобилем без крыши и окон. Он относится к машинам с самым быстрым разгоном. Конфигурация 2012 года с двигателем V8 разгонялась до 270 км/ч. Помимо этого, компания производит внедорожник Nomad, сконструированный по принципу Atom, а также «обнаженный» мотоцикл Ace с экзоскелетным дизайном.

Ярые противники говорят, что водить машины Ariel все равно что ездить на строительных лесах, но мне они всегда нравились – и как водителю, и как пассажиру. Завод Ariel расположен в городке Крукерн, графство Сомерсет, вдали от остальных производителей. И он чуть ли не трещит по швам. Внешне завод напоминает большой кирпичный фермерский дом, построенный вокруг двора. Я внимательно осмотрел светлый цех, где все лежит на своих местах. Здесь каждый работник собирает машину от начала и до конца, после чего ставит свое имя на готовый автомобиль. Атмосфера полной самоотдачи, царившая в помещении, произвела на меня впечатление.

В Ariel планируют выпустить свой суперкар – HIPERCAR. Название можно расшифровать как high-performance carbon reduction («высокоэффективное сокращение выбросов углерода»). Имя вполне подходящее, если учесть, что машина будто сошла со страниц научно-фантастической книги. Сондерс прекрасно понимает противоречия, которые связаны с суперкарами.

«Ситуация странная. Владельцы суперкаров ездят на них относительно медленно, но при этом пытаются обогнать других, стартуя со светофора, а кроме того, создают много шума. На днях к нам приезжал американец. Он спросил, где ему можно посмотреть на интересные машины. Я сказал, что лучшее место, пожалуй, – лондонский район Мэйфер. Там есть все. И Bugatti, и разные Lamborghini, и все модели Ferrari, Bentley и Rolls-Royce. В нашей стране все суперкары можно найти в столице. Я уверен, что и в других странах распределение машин такое же. В США на суперкарах ездят в Беверли-Хиллз. Автомобиль должен роскошно выглядеть, издавать характерный шум и быстро отрываться от остальных на светофорах».

Но мне кажется, что еще одна важная характеристика – отличные показатели на гоночном треке, хотя бы в теории. Все дело в престиже, максимальной скорости и времени прохождения круга.

«Производителей суперкаров оценивают по ходовым характеристикам машин. Мы стремимся к тому, чтобы журналисты и водители-испытатели проверили наши автомобили на треке. Неважно, работают они на журнал Autocar или программу Top Gear. И мы не можем отказаться, потому что отказ от проверки будет равносилен отрицательным результатам».

Сондерс переживает, что в конечном счете пузырь лопнет. Люди поймут, что такие автомобили практически невозможно использовать на полную мощь. «Возьмем для примера Bugatti Chiron. Машина разгоняется приблизительно до 400 км/ч. Но кто-нибудь из владельцев Bugatti хоть раз ездил на такой скорости? Да и где это разрешено? Это техническое достижение. Снимаю шляпу перед конструкторами. Но люди же покупают машину не ради этого. Они ездят по городу и показывают окружающим, что у них крутой автомобиль», – говорит Саймон.

Сондерс боится, что покупатели потеряют интерес к суперкарам, особенно сейчас, когда их стало так много. Ведь ездить на низких скоростях скучно.

«Недавно мы пошли на день испытаний и посмотрели на множество суперкаров. Звучит так, будто нам пришлось потрудиться! Но мы очень расстроились. Ferrari и Lamborghini стали гораздо лучше и надежнее. Их стало проще водить. Все Ferrari конструируют, собирают, а затем проверяют на трассе Фьорано. Машина хорошо покажет себя в Дансфолде, когда за рулем будет сидеть гонщик или журналист. Но в таких автомобилях нет души. То же самое говорят и о Porsche 911. Новые модели 911 невероятно быстрые. Но людям нравятся старые машины этой марки. Мир суперкаров полон странностей».

Не так просто найти баланс между комфортом, мощью и безопасностью. Взять хотя бы легендарный автомобиль McLaren F1 1992 года. Пожалуй, самая впечатляющая машина того десятилетия и вообще за всю историю. Дизайн культового автомобиля придумали Питер Стивенс и Гордон Мюррей под руководством Рона Денниса. Было изготовлено всего 106 экземпляров. Если человек владеет такой машиной (сейчас она оценивается в 20 миллионов фунтов), то ему открыты дороги в самые закрытые клубы мира. Автомобиль уступает лишь Ferrari 250 GTO.

Телеведущий Тифф Нидл рассказал мне следующее: «Мощность McLaren F1 — 600 л. с., и без бортовых компьютеров это слишком много, что доказал нам Роуэн Аткинсон. В автомобиле нет противобуксовочной системы. 600 л. с. – чрезмерная мощность для обычного водителя на обычной дороге». Тифф ссылается на случай с актером, исполнившим роль мистера Бина. Он дважды попадал в аварию на своей любимице бордового цвета. Во второй раз ремонт обошелся в более чем миллион фунтов. Немаленькая страховая выплата. Несмотря на все неприятности, по некоторым сведениям ему удалось продать автомобиль в 2015 году за 12 миллионов фунтов. Эта сумма превышает ту, за которую он купил ее изначально.

Сейчас суперкары стали гораздо умнее. «Производители все увеличивают и увеличивают количество лошадиных сил, – продолжает Тифф. – А вместе с тем они устанавливают все более сильные компьютеры, чтобы у водителя не было доступа к такой мощи. Надавливая на педаль газа, водитель получает не 1500 л. с., а примерно 200. Если бы противобуксовочная система не работала, аварии бы случались каждый день. Ездить на Mazda MX-5 и Caterham 7 стало бы интереснее».

Отлично помню, как сам впервые сел за руль суперкара в 1980-х. Такие машины отлично смотрелись в журналах и в виде плакатов на стене, но реальность была другой. На ум сразу приходит Lamborghini Countach. Ярко-красный автомобиль готов был посоревноваться в скорости с Ferrari Testarossa под прицелами камер. Двери-ножницы придавали машине роскошный вид, а рев мотора V12 на 4,8 литра ласкал слух. Но грубая сборка и кресла напоминали скорее компонентный автомобиль, чем вершину конструкторской мысли. Казалось, что для нажатия на педаль и переключения скоростей требовались сразу обе руки и обе ноги. Я очень устал, пока доехал до места назначения. Модель Testarossa показала себя лучше и дала понять, в какую сторону будут развиваться суперкары. В те дни машина считалась широкой, но при этом она отличалась прекрасным углом обзора, удобными креслами и удивительной утонченностью. Долгие поездки сопровождались удовольствием от вождения, а не риском нервного истощения. Контролировать автомобиль, оснащенный мелодичным 12-цилиндровым двигателем, было очень приятно.

Дэн Пэрри-Уильямс, шеф-дизайнер McLaren Automotive, разделяет мою точку зрения. McLaren Automotive – сестринская компания McLaren Racing, одной из самых старых и успешных команд «Формулы-1». Она сделала себе имя благодаря успешной модели McLaren F1 и выпустила серию суперкаров, первым среди которых стал McLaren 12C в 2011 году.

«Давайте вспомним старые Lamborghini. Забраться в них и выбраться было сложно. Куда едешь – непонятно. Откуда – тоже. Вообще говоря, ездить на них было неудобно и страшно. Я не говорю, что такая проблема была только у Lamborghini. Это касалось всех суперкаров. Машины чудовищно перекашивались, и от этого душа в пятки уходила. Складывалось ощущение, что до гоночных автомобилей суперкары не дотягивают, но и для обычных дорог не вполне подходят», – считает Дэн.