— Странные у вас способы контрацепции…Создается впечатление, что это понос защищает от «пуховой» беременности! — задумчиво произнес я.

— Вполне возможно, что так и есть, организм очищается путем усиленной дефекации, — авторитетно заявил Зевс.

Со стороны «опухшего» крестьянина вновь послышались ругательства, направленные на подлую растительность.

— А чего он на своих так матерится? — произнес я, подойдя ближе к посту стражи.

— Мутанты считают себя высшей расой, новой ступенькой в этой…как её мать…эволюции! Во! А простые дрова ни во что не ставят! Чурками их кличат! — важно заявил он.

— И что, много тут таких? Существ высшей расы? — спросил я.

— Да треть города уже. Поначалу-то их в тюрьму кидали и там в шутку насиловали швабрами, а после в газовых камерах морили, а теперь вот — толерантность. Будь ты собака блохастая, древо гнилое или, прости сотона, депутат, у нас всех привечают! Тьфу…

— Дела… и чего ж случилось? — озадаченно спросил я.

— А, — страж махнул рукой. — Верховный визирь у нас извращенец знатный, всех подряд приходует! Вот и до деревяшек руки у него дошли. Пришлось легализовать. Вообще, бабы у них красивые получаются — кожа гладкая, зеленая. Глазища на пол-лица изумрудные, и грудь ого-го отрастает! Они там вроде как воду сохраняют. А еще говорят, — он перешел на шепот. — И сам султан в своём гареме таких древо-девок держит!

— Ну это уж брехня! — неожиданно надменным голосом заговорила Клёпа, или вернее сказать проснувшаяся принцесса Говинда.

— Да ты-то откуда знать можешь! Иль что, доводилось в гаремах бывать? — ухмыльнулся усатый страж.

— Да как ты смеешь! Да ты зна… — вспыхнула принцесса, но Зевс успел вовремя зажать ей рот своим копытом.

Решив на этом закончить разговор я сунул стражу положенную плату и еще пару монет сверху, после чего мы вошли в город и тут же стали свидетелями странной картины. Прямо у стены возвышалась громадная куча свежего скотского навоза. Возле нее, взявшись за руки, водили хороводы десятки зеленокожих людей. Вместо волос на их головах росли листья и цветы, а из одежды были только набедренные повязки, сплетенные из травы. Среди зеленых сильно выделялись женщины — их выставленные на всеобщее обозрение груди были как на подбор от 5го размера.

Клёпа ревниво нахмурилась и закрыла мне глаза своей ладошкой.

— Да они ж страшные! Ты чего? К тому же нормальная грудь должна помещаться в ладошку, а с этими что делать? Только доить как коров, или использовать в качестве наживки для разжиревших японских хентайщиков…

— А мне нравятся, — заявил Зевс, изобразив копытом жамкающие движения.

В этот момент опухшие опустились на колени перед кучей дерьма и дружно поместили в нее свои руки, а затем и лица. Куча завибрировала, над ней поднялся пар, в нос ударил тошнотворный аромат.

— Опять что ли адепты церкви копрофилии? Нигде от них не скроешься! — поморщился я.

— Не, это у них ритуал плодородия, — к нам подошел патруль, состоящий из семи мужиков в блестящих черных доспехах. Как эти бедняги до сих пор не двинули коней от теплового удара — оставалось загадкой. Я принюхался: даже запаха пота не было!

— Выглядит не очень, зато из этой кучи в течении пары дней вырастает сразу несколько взрослых плодовых деревьев. Опухшие — первые поставщики фруктов в нашем городе! — сказал главный, с кокардой на шлеме, в виде белой надгрызанной со спины собаки.

— А опухоль от таких фруктов не появляется? — спросил я.

Не хотелось бы случайно подхватить заразу.

— Не, они безопасны. Опухоль только от пуха, слава пресвятой Сотоне, и появляется.

— Кстати, пройдемте в отделение, нужно проверить ваши документы, — неожиданно перешел к делу усатый начальник патруля. Дубинка в его руках угрожающе завертелась в воздухе.

— Какие документы? Мы в средневековье вообще-то, у вас скотское дерьмо метровым слоем на дорогах лежит! Вон, смотри, мужик на стену трактира мочится, в переулке какой-то бомж собаку насилует, а вы документы! Да у вас еще ни паспорта ни визы не изобрели! — резонно возразил я.

— Зато подорожные грамоты придумали! У всех иностранных граждан, въезжающих в столицу должна быть особая бумага с печатью! — подняв кривой грязный палец вверх, сказал он.

— Так мы можем на месте приобрести, — заговорщически прошептал я.

Усатый понятливо кивнул, но всё-таки продолжил настаивать на прогулке.

— Так и сделаем, но в отделение всё равно придется пройти. У меня с собой нужных бумаг нет. Заодно пробьём вас по базам педофилов, а то развелось последнее время…Куда ни плюнь — педофил! Уже и детей на улицу страшно отпускать! Ебут прямо в песочницах! Прям спасу нет! — взмахнув руками, сказал страж.

— Какие базы? Какие педофилы? ЧТО? Прям в песочницах? — удивился я, представив эту ужасную картину.

— Ну да, нам теперь приходится все детские площадки 3 раза в сутки обходить! И всё равно не помогает! А то ж бывает — если патрульные прибухнут не по уставу, то педофилы и их…того…не стесняются! — утерев скупую слезу, произнес он.

— Н-да, суровая у вас тут жизнь! А с базами-то что? — спросил я.

— Базы — это вот, он достал из-за пазухи пухлую пачку листков с портретами уголовников. — У нас все зарисованы!

А, ну да, — вспомнил я. В Мокрушино такие же бумажки были. Прогресс в Нур-Султании явно не стоит на месте! Еще чуть-чуть и задницы подтирать научатся!

— Так и проверяй на месте! Нас там точно нет! Я вообще детей уже год не видел! Разве что мёртвых, но это совсем другая история… — сказал я, вспомнив приключения в Серых Пределах.

— Да это база любителей изюма, просто к-о-о-онченые извращенцы! Это знаешь, такие мрази, что на них клейма негде ставить! Они родную мать за жменю изюма продадут! У-у-у! Твари! — патрульный так разбушевался, что его лицо стало напоминать спелый помидор.

— Но по вам-то сразу видно, что вы не из таких…а вот с педофилией, — он задумчиво осмотрел Клёпу. — Не всё понятно.

— Ей 18, — уверенно сообщил я.

— Да я вижу, просто лицо больное знакомое! Была тут одна маньячка — целый детский сад сначильничала! Вместе со сторожами, поварихами, собаками, будками и ясельной группой!

— Э-это не я! — ошарашенно произнесла Говинда.

Если бы я не знал, что она находится здесь в первый раз — тоже бы усомнился. Судя по записям в её профиле — она еще и не такое может учудить!

— Вот и проверим! — сурово выпалил страж.

— Нужно соглашаться, — шепнул мне на ухо Зевс. — Не драться же с ними посреди улицы! Власть как никак, да и подмога к ним быстро придёт — столица же! Тут и магов куча и полки ФБР расквартированы.

— Что еще за ФБР? — озадаченно спросил я. Откуда иномирный конь знает о таких мелочах, я даже не стал интересоваться.

— Фашисты Быстрого Реагирования! Элитные гварды! С пяти лет тренируются махать ятаганами и управлять энергией полового воздержания! Звери короче.

— Энергия полового воздержания? Ну, да…с такими лучше не связываться, — прошептал я.

Целибат — страшная вещь, они наверное совсем без тормозов — возмещают недостаток траха в организме массовыми убийствами и пытками заключенных.

— Ладно, уговорил чёрт языкастый, — веди в своё отделение, — сказал я усатому стражу.

Тот высунул длинный мерзко-розовый язык изо рта, облизал губы, смачно харкнул себе на сапог, обиженно сматерился, вытер сапог о бродячую собаку, получил укус в лодыжку, пнул собаку под зад, та увернулась и укусила его самого в зад. Начальник патруля взревел и забрав у одного из стражников бердыш кинулся в погоню за тварью. Опухшие и нормальные люди, вставшие на его пути разлетались в стороны, точно кегли.

Проржавшись мы задали резонный вопрос остальным стражам:

— Так мы свободны?

— К сожалению нет, но он в нужном направлении бежит. Следуйте за ним, а мы сзади пойдем, — сообщил один из них, давясь от смеха.

Двигаясь по городу, мы с интересом изучали местную обстановку. Дороги были вымощены округлым речным камнем, что позволяло грузовым повозкам создавать просто неимоверный грохот. Правильно — резиновые покрышки-то до сих не придумали, колеса деревянные, в лучшем случае обитые полосой металла. Спрашивается — и нахрена им эта брусчатка? Сделали бы мостовую из оазисных тополей и не мучались…