Вскоре мы свернули в какой-то неприметный коридорчик в котором пряталась дверь со знаком биологической опасности и табличкой: «Аппаратная». Внутри нас ждало чудесное помещение полное ржавых труб, рычагов, развешанных на бельевых веревках женских трусов, здоровенных часовых механизмов и аккуратно встроенных в стены ЭВМ времен 70х годов. В дальнем углу усердно работали два потерявшихся шебуршуна Биба и Боба. С ожесточенными лицами они натягивали длинные латексные кондомы на непонятные трубки, подозрительно напоминающие стержни для ядерных реакторов.

— О, и эти при деле! Одни мы с тобой какой-то херней страдаем, — сказал я, повернувшись к Зевсу.

— Ну а кто виноват? Нужно было сразу в технический отсек спускаться, а не экскурсии по этому дурдому устраивать! — сказала Клёпа.

— Куда?

— В 17й теплице слева от озера был вход, там же здоровенный транспарант висел! Не видел что ли?

— Неа, — честно ответил я.

— К окулисту сходи! — сказала она и для проверки зрения помахала у меня перед глазами своими голыми грудями.

— Две, — тут же произнес я.

Кошка закатила глаза и поспешила к неприметной дверце в конце комнаты. Вселение в тело принцессы явно не в лучшую сторону отразилось на ее характере. Раньше она вела себя куда лучше. Хотя…так даже интереснее, должна быть в девушке изюминка! С другой стороны, в ней итак этого сухофрукта была навалом: кошка, диверсант, нимфоманка, да и просто ебнутая на голову извращенка.

— Ну, ты идешь? К земле прирос что ли?

За дверкой оказался шкаф с теми самыми вентилями — полутораметровыми наглухо ржавыми барашками. Ржавчина залегала на них глубоким слоями, точно солевые отложения на дне моря.

— А ты уверена, что они не развалятся? По-моему они насквозь прогнили! — сказал я, разглядывая чудесные агрегаты.

— Это защитный оксидный слой, внутри цельный крепкий металл! — ответила Клёпа, постучав разводным ключем по железякам.

— Ну, не буду спорить с профессионалом! — ухмыльнулся я.

— То-то же! Приступай к работе! — скомандовала она. В ее голосе мне послышался щелчок кожаного хлыста.

Взявшись за вентиль, я попытался его провернуть. На лбу выступил пот, волосы под мышками стали дыбом, трофейные панталоны от натуги лопнули в самом интересном месте. Стало свежо. Вентиль не поддался.

— Не идёт, — промучавшись пять минут, констатировал я.

— Это потому что ты дрищ! — фыркнула она.

— Мужик должен качать бицепсы!

— Ага, а баба ягодицепсы, — скаламбурил я.

— У меня-то с этим всё в порядке, — смачно похлопав себя по бедру, похвалилась кошкодевка.

— Мышцы — тлен, настоящий мужик качает мозги! — сказал я пуская слюни и раздумывая, как решить задачу с вентилями.

— У нас же лошадиная сила есть! — я хлопнул себя по лбу.

— Я в этом мире вымирающий вид! Меня нельзя использовать на тяжелых работах! — возразила морда Зевса, показавшаяся в дверном проёме.

— Лень парнокопытного фраера сгубила! Слышал такую поговорку?

— Там про жадность было, — взоржнул Зевс.

— Так и ты не фраер, а настоящий боевой конь! Стыдись! Твои товарищи просят о помощи, а ты ссыкливо прячешь свой хвост в чан с перебродившими помидорами! — выспренно произнес я. Клёпа впечатлилась и захлопала в ладоши.

— Да я…я говорю, что ресурсы нужно использовать рационально, а не рисковать ими ради всякой ерунды! Вдруг война, а я уставший? — пристыженно пробормотал конь, но всё же позволил обмотать вокруг своей шеи веревку, второй конец которой мы прицепили к вентилю.

— Если подумать, для этих целей лучше бы подошел дракон — в нем мощи больше! — обиженно сказал конь.

— Драконы — твари хладнокровные, и потому у них с мозгами беда. Хрен растолкуешь такому, что нужно делать! К тому же после нокаута от Клёпы его еще разбудить нужно… — резонно возразил я.

— И… — я зашептал ему на ухо.

— На твоем месте, я бы лучше с ней не шутил! Вдруг опять моча в голову ударит и она тебе черепушку проломит?

Конь понуро мотнул лобастой башкой и рванул веревку. Вентиль дернулся, но не повернулся. Ржавая труха осенними листьями осыпалась на пол.

— Попробуй с разгона, должно получиться. Только веревку заменим, — предложил я.

Добыв более длинный трос, мы повторили процедуру. С третьей попытки дело двинулось с места — вентиль заскрипел, как пенопласт по стеклу и провернулся на полоборота. Зевс повторил рывок и заслонка в трубе наконец открылась. Внутри агрегата что-то зашумело.

— Молодцы мальчики! — обрадовалось Клёпа.

— Осталось всего семнадцать!

— Чего семнадцать? — ужаснулся я.

— Чего-чего, вентилей! А ты думал всё так просто⁈ Я между прочим две штуки своими силами смогла открыть!

Зевс немедленно попытался сбежать, но не рассчитал, что до сих привязан веревкой и совершив хитрый кульбит в воздухе распластался на грязном полу.

Я хотел расписать поворачивание каждого вентиля по 5к знаков на каждый, но передумал. Можете расслабиться.

Потратив пару часов, нам удалось открыть все заслонки — теперь ничто не мешало бурой помидорной массе путешествовать по трубам.

— Осталось поменять прошивку и квест будет выполнен! — радостно сообщила Клёпа.

— Какую еще прошивку? На чем? — спросил я.

— Вон, на той хреновине! — кошка показала на раздолбанную ЭВМ, занимавшуюся половину комнаты.

— Ты че издеваешься? — сказал я.

Древний компуктер мало того что представлял из себя нагромождение переломанного и перекрученного металлолома, так еще и был залит вездесущим злоебучим кепчуком, пополам с чьими-то засохшими кишками.

— А что? У тебя же репаро есть! — ничуть не смутившись сказал кошка.

— Это калибровка, она так не работает! — сказал я.

— Ну хоть попробуй! Жалко что ли? — взмахнув пушистыми ресницами, сказала Клёпа.

— Ок, репаро! — выкрикнул я, направив на ЭВМ подобранную с пола швабру.

Махина заискрила, зашипела и выплюнула наружу облачко черного дыма вместе с чьими-то испуганными воплями. Озадаченно почесав в затылке, я подошел к электронной дуре и заглянул внутрь самой крупной дыры. В недрах устройства было весело: два мелких волосатых уродца бессовестно тыкали своими детородными органами друг в друга и окрестную электронную начинку.

— А вы еще кто? — удивленно произнес я.

— Мы — фиксики, — гордо буркнул лохматый рыжий гомосек.

— Какие нахуй фиксики? Вы же хоббиты! Я ваших собратьев в теплицах видел! — разозлившись выкрикнул я.

— Одно другому не мешает! — ответил чернявый, шаловливо помахивая хоботом.

— Допустим, — вздохнул я.

— Так какого хрена вы тут друг-друга содомируете, вместо того чтобы чинить поломку?

— Как это не чиним? Именно этим мы и занимаемся! Вот смотри! — Рыжий сунул пенисообразную тентаклю в месиво сломанных плат и начал совершать характерные фрикции. Брызнула смазка, запахло оловянным припоем и канифолью. Удивительно, но разбитая в хлам плата начала выпрямляться и срастаться, заблестели контактные дорожки, заискрились конденсаторы, резисторы, тиристоры и прочая антинаучная гейская хуета.

— Ну, — шмыгнув носом, начал я.

— Тогда ебитесь быстрее! — снова выкрикнул я.

— Я че до нового года ждать должен?

— Есть! Будет сделано, тов-щ начальник! — отдали честь фиксики и принялись сношать сломанную ЭВМ с утроенной скоростью.

Да уж, кто бы мог подумать, что наука до такого дойдет…

— Мне кажется вдвоём они не справятся, — резонно предположил подошедший Зевс.

— И че ты предлагаешь?

— Нужно вернуться в зал к упырю — хоббиты вроде ему подчиняются, пусть отправит все имеющиеся силы сюда, взмахнув гривой сказал Зевс.

— Разумно, идём. — согласился я.

К моменту когда мы поднялись наверх, упырь уже успел очнуться и даже переодеться в чистую одежку, взамен обсосанной. Дракон Владлен всё так же лежал без сознания — будто и не просыпался. И стоило тратить на этого ублюдка призыва уранового лома? Семеро хоббитов сидели у стены и увлеченно облизывали друг-другу волосы. Ничего необычного