«Выживание и только выживание. Травить организм химикатами мне ни к чему.» – холодный голос разума глубоко посеял эту мысль в его мозгах.

      Каждый день собирая информацию и анализируя ее перед сном, он постепенно выработал план побега и откладывал кусочки тошнотворных батончиков под подстилку. Иногда его режим выживания улетучивался. Обычно это происходило утром, когда кто-то из рабов в клетках просто не просыпался. Тогда разум уходил на задний план, а на поверхность всплывали чувства. Он понимал, что мог стать следующим. В такие моменты накатывала тоска вселенского масштаба. Температура на улице опускалась. Он понимал, что наступает зима, причем стремительно, что тоже не играло ему на руку. Иногда в голове всплывал тот самый «ящик материи», из-за которого он здесь оказался, что его очень сильно злило. Раз в неделю привозили новеньких. Юнус понимал, что даже в сравнении с этими оборванцами он уже проигрывает в физическом состоянии. Еще две-три недели и он превратится в такой же живой труп, каких он видел по прибытию. Нужно было лучше есть, тут и пригодились накопленные запасы.

      План его был простой и наглый. Он заметил, что охранникам не очень-то и нравится заниматься рабами. Мучить – да, но сопровождать день за днем полуживых людей не самая занимательная работа. Сначала Юнус думал, что их водят разными путями, что бы у пленных не было представления о планировке улиц, но все оказалось куда проще. Надзирателям было скучно ходить одним и тем же маршрутом. Такую информацию он получил, подслушав разговор. Однако все же была система, так как каждый третий день они проходили участок улицы, представляющий собой узкий коридор. Он был настолько узкий, что группа вытягивалась в длинную цепочку, которая, впрочем, с каждым днем становилась все короче. Охрана шла спереди и позади колонны, так и проходили этот участок. Внутри этого прохода было ответвление в виде небольшого коридора с дверью в конце. Даже если дверь заперта, можно было укрыться в темном углу. Расчет был на то, что ленивые охранники не заметят потерю одного, и чем дольше они ее не заметят, тем больше у него будет времени.

Отработав очередной день, Юнус приготовился совершить побег завтра утром. Вечером, после очередного дня рабства, в своей уже родной камере он сел, достал остатки запасов из-под подстилки и начал их поглощать – завтра ему была нужна энергия. Запив все это литром воды, он принял две суточные нормы калорий. Завтра был решающий день.

Глава 9

Утром все было как обычно. Тяжелая дверь с тугим засовом и не менее тяжелые шаги армейской обуви в очередной раз разбудили Юнуса. Нужно было отдать должное этим батончикам – он чувствовал прилив сил. За время пребывания в этой рабской тюрьме его желудок привык к ним. Наутро он даже ощущал небольшое чувство голода, но в любом случае он не стал бы пропускать утреннюю трапезу, чтобы избежать подозрения.

Сегодня был тот самый третий день, когда он осуществит свой план. Тихо постанывая и опустив глаза в пол, по приказу он закончил питаться и начал изображать ходячего мертвеца. Юнус не знал, насколько это у него хорошо получалось, но реакции не возникало никакой и это было хорошим признаком.

«Боже, какие же они тупые!» – подумал он про охранников и уголки его рта невольно начали подниматься в улыбке.

Охранник заметил это и незамедлительно вывел его строя.

– Ты чего лыбишься? – не дождавшись ответа, он замахнулся Юнусу в лицо. Удар был настолько сильный, что повалил его на землю. Второй удар пришелся ногой по животу и сильные боли в области селезенки сковали его. На секунду Юнус потерял сознание, но третий удар ногой по груди и последующая боль вернули его в реальность.

Дело было плохо. Он понимал, что не боль и ушибы сейчас главное, а то, что он со своей улыбкой и этим моментом избиения выделился из толпы, что было сейчас для него крайне невыгодно. И он заплакал.

– Простите меня. – отрешенно сквозь слезы произнес Юнус, который понимал, что ему не за что извиняться. Этот акт великой актерской игры произошел лишь с одной целью – чтобы надзиратель опять записал его в серую, безвольную массу и перестал избивать.

И это подействовало. Солдат рывком поднял Юнуса с земли. Кажется, у этого парня было прозвище «теплый». Юнус не хотел выяснять почему свои его так называют, на самом деле у него внутри пылал пожар из ненависти, гнева и боли. Оставил бы кто-нибудь Юнуса вместе с «теплым», и он показал бы ему. Но внешне на Юнусе была все та же маска скорби и если бы искусство не умерло вместе с катастрофами, то он стал бы великим актером.

Тем временем весь отряд уже поднялся на поверхность. Живот у Юнуса болел, а на лице присутствовали гематомы, но его это мало волновало, к тому же везение еще не полностью покинуло его. Тот надзиратель, что нанес ему три сокрушающих удара, судя по всему, должен был замыкать строй, но вместо этого он ушел вперед к остальным то ли похвастаться тем, что избил полумертвого, то ли ему просто было скучно и противно идти сзади. Юнус надеялся, что в решающий момент, когда весь отряд вытянется в цепочку, замыкать ее никто из охранников не будет.

Отряд начал движение. Идти до точки было около пятнадцати минут, а охранники то и дело оглядывались назад, контролируя ситуацию.

«Делаю шаг в сторону, бесшумно дохожу до двери, если дверь закрыта, то прячусь в темном углу» – Юнус прокручивал в голове свой план, параллельно оглядываясь по сторонам. Серые полуразрушенные дома с покатыми крышами создавали впечатление бетонного забора.

«Тут и до разрушения было жить весьма уныло.» – подумал Юнус.

Однако солнце создавало теплый спектр освещения и немного скрашивало грустную картину реальности. Сложно было судить по городу о его руинах, да к тому же когда ты оказался в нем при таких обстоятельствах.

Все шло по плану. Группа продвигалась строго по маршруту, в котором Юнус уже изучил каждый шаг. До заветной цели оставалось пройти две улицы и пересечь несколько дворовых арок…

Кварталы представляли собой ровные прямоугольники из двух длинных домов и двух домов поменьше, но большей этажности. Внутри таких «прямоугольников» находился двор, в котором когда-то играли дети, старики сидели на лавочках и лениво шептались на разные темы, а сквозь зеленую листву деревьев пробивались солнечные лучи и ласково щекотали щеки малышей в колясках. Создавалось впечатление, что каждая группа домов образовывала неприступную крепость, в которой можно было жить и развиваться, не боясь за будущее… Сейчас же дома были разрушены, дворы пусты, и лишь утреннее солнце играло пожаром на разбитых, как судьбы людей, осколках окон.

Но времени горевать не было, это была прошлая жизнь, она осталась там без возможности вернуться в настоящее. Тем временем конвой уже был на подходе к нужному месту. Еще минут пять и совершится дерзкий и наглый акт побега.

С каждым шагом биение сердца становилось все сильнее, к мышцам начала приливать кровь, а мозг работал на сто процентов. Анализу поддавалось все происходящее вокруг. Вот уже осталось примерно сто шагов до заветной цели, охрана приказала выстроиться в цепочку. Пятьдесят шагов и все надзиратели остались впереди, что несомненно играло Юнусу на руку. Двадцать пять шагов и Юнус смог перестроиться и оказался предпоследним звеном в цепи. Ноль – Юнус делает шаг в сторону, разрывая цепь из людей и снимая оковы рабства. Безумной поступью он пробирается к двери, она оказывается закрытой. Затем он резко бросается в темный угол. Ждет. Его поступок остался незамеченным.

Глава 10

Сердце мощными ударами выбивало четкий ритм по грудной клетке, а соленый пот заливал глаза Юнуса. Он сидел настолько тихо, что казалось, что его может выдать любой шорох. Однако в пролете было тихо.