– И где твои писари? – спросил маг, снова настигнув Сенту, слегка оторвавшегося от него.

– Пока не видно, господин, – понурился юноша и снова кинулся вперёд.

Рума придержал его за плечо и пошёл рядом. Вместе они продолжали бродить из ряда в ряд, пока Сента не рванулся куда-то вбок, да так быстро и незаметно, что маг едва не потерял его из виду.

Мальчишка подбежал к помосту, внезапно оробев и остановившись, высмотрев перед ним человека в ярко-красном камзоле и с пергаментом в руках. Возле него стоял ещё один человек, толкающий перед собой тележку с новыми чернилами и перьями. Писарь, а это действительно был он, остановился рядом с высоким крупным невольником, хмуро рассматривающим его. Видимо, он не знал об Играх и не понимал, чего от него хотят.

Подойдя поближе, Рума смог расслышать обоих.

– … можете освободиться, – продолжал втолковывать рабу писарь, приподнимая перед ним пергамент. – Победившие рабы получают либо свободу, либо деньги, каждый выбирает сам. Я запишу ваше имя, и для участия в игре вам нужно только дождаться организаторов.

– Я раб, – усмехнулся человек. – Кто меня отпустит?

Он цепко впился взглядом в купца, который остановился неподалёку, злобно смотря на писаря. Похоже, ему очень не нравился такой способ повышения цены товара.

– Никто не вправе мешать вам принять участие, – поклонился купец, словно это была исключительно его заслуга. – Вам нужно только согласиться, и даже если вас купят за оставшееся до Игры время, если ваш новый хозяин не покинет город, вы сможете участвовать.

– И кто это гарантирует? – язвительно спросил человек.

– Король, – гордо задрал голову писарь. – И все его подданные.

– Король? – протянул раб, повернувшись к купцу.

Тот только заскрипел зубами. Препятствовать рабу играть он не имел права.

– Хорошо. Я согласен, – кивнул раб, снова повернувшись к писарю.

Тот довольно кивнул и развернул пергамент, явив миру его едва исписанный верхний конец. Шурша бумагой гораздо громче, чем требовалось на взгляд мага, он обмакнул новое перо в поднесённую помощником чернильницу и начал записывать.

– Имя хозяина или продающего? – спросил он.

– Ильмар, – буркнул купец, едва взглянув на писца.

– Цена невольника?

– Семь монет золотом и шесть серебром.

– Состояние невольника?

– Вывих запястья. Но к большинству Игр способен.

Купец пошёл красноватыми пятнами. Видимо, от осознания, что может потерять хороший товар, ему становилось плохо, но процесс записи на Игры он знал и давал чёткие ответы.

– Имя невольника, – писарь, наконец, поднял глаза на раба, который хмуро выслушивал его вопросы.

– Гама, – ответил он.

– И последнее, – немного смешался писарь, встретив спокойный взгляд. – Вид Игр?

– Какие есть? – Гама заинтересованно приподнял бровь.

– Всякие, – набрал воздуха писарь. – Стрельба из лука, схватка на деревянных палках, кулачный бой, бег на два круга, бег на десять кругов и состязание камней.

– Камней? – спросил Гама.

– Невольнику выдаётся каменная глыба, одинаковых размеров для всех. Он поднимает её на спину и стоит. Кто продержится дольше всех – победит.

Заметив, что Гама принял решение, он заметил:

– Выбрать можно только одну Игру.

– Кулачный бой, – усмехнулся Гама, проводив глазами появившиеся записи и дерзко посмотрев на купца, вытаращившего глаза.

– Заявка принята. Человек явится утром перед Игрой и отведёт невольника, – повернувшись к купцу, уведомил его писарь.

– Кажется, больше подходящих невольников в вашей связке нет? – уточнил он, скручивая пергамент.

– Нет, – буркнул купец, прожигая взглядом писаря и Гаму, который снова смотрел прямо перед собой.

– Тогда, думаю, мы можем возвращаться, Ринт, – обратился он к помощнику. – Мы наконец-то нашли нужное количество людей.

Писарь и его помощник засобирались, укладывая свиток на подставку, когда Сента быстро подскочил к ним.

– Можно тоже записаться?

Писарь удивлённо воззрился на него, оглядывая добротный немного большой плащ и светлые штаны, которые магу удалось переделать из рваных тряпок. Он нарушил продолжительное молчание только когда увидел подошедшего Руму, обратившись к нему:

– Господин, это ваш раб?

– Нет. Он свободен.

Заметив, как вытянулись лица писарей, маг что-то заподозрил, но Сента вылез вперёд, путаясь в объяснениях:

– Я был рабом, но теперь я свободен. Я хочу сыграть за сестру, которая осталась рабыней.

– То есть вы, господин, – писарь выслушал Сенту, но снова заговорил с магом. – Вы выкупили невольника и дали ему свободу?

– Нет. То есть да. Почти, – парень от страха, что его задумка не получится, начал путаться в объяснениях, не давая магу заговорить с писарем. – Я сломал ногу и купец, который вёз меня на рынок, снял с меня цепи. Он оставил меня. А господин Рума помог и выле… Выходил.

Рума порадовался, что парню хватило ума не говорить об исцелении, а тем более о магии.

– Вот как, – задумчиво протянул писарь, переглянувшись с товарищем.

Они о чём-то пошептались, и писарь снова обратился к Руме:

– В таком случае, я могу записать вашего… Эм, записать его, как участника, но нужно справиться о цене рабыни у купца.

– Нет, встречаться с купцом мы не будем, – Рума не хотел, чтобы купец так рано увидел исцелённую ногу мальчишки.

– Но без него мы не узнаем цены и…

– Я знаю! Знаю! – снова влез Сента. – Он всем их говорил, когда мы подъезжали к городу!

– Запишите с его слов, – кивнул маг.

Писарь снова вопросительно взглянул на помощника. Тот состроил странную гримасу, словно говоря, пусть делают, что хотят. И только тогда писарь снова потянулся за свитком.

Сента радостно и предвкушающее следил за медленными движениями писца, который снова преисполнился важности, погружая перо в чернила и устремляя глаза куда-то между ним и магом.

– Имя хозяина или продающего рабыню?

– Диннел.

– Цена невольницы?

– Пять монет золотом.

– Имя обоих невольников?

– Я – Сента, а сестру зовут Мира.

– Состояние невольника?

– Хорошее, – смутился Сента, припоминая ответ купца, но писарь продолжил спрашивать.

– Вид Игр, – писарь встрепенулся и посмотрел на мага. – Вы знаете их?

– Да, мы слышали, – отозвался Рума, смотря на Сенту.

Юноша морщил лоб, шевеля губами, видимо, повторял про себя названия состязаний. Но скоро он поднял голову и определился с выбором:

– Бег на два круга.

– Заявка принята, – писарь немного помолчал, задумчиво вертя в руках перо. – Наши люди явятся к господину Диннелу за рабыней. Игрока тоже должны привести вместе с остальными рабами.

– Куда он должен подойти?

– На этой площади через двенадцать дней будет расчищена площадка для Игр. Места для рабов будут расположены вон там, справа, – писарь протянул руку. – На другой стороне от трибун. Раб, то есть игрок, должен явиться туда. Пусть пройдёт к людям, которые будут сопровождать рабов. Вы их узнаете. Назовёт своё имя и вид Игр. Он останется среди рабов до начала его состязания.

– Почему среди них? – вмешался Рума. – Разве он не может подождать снаружи?

– Нет, господин. Это запрещено. С того момента, как он пройдёт за ограду, он не сможет выйти никуда, кроме площади.

– Как проходит освобождение рабов? – Рума не собирался отпускать человека, который мог правдиво рассказать об Играх.

– В конце каждого состязания, победителя выводят на площадь, к главному месту трибун. Там присутствуют дворяне и богатейшие купцы. Глава города или один из дворян спрашивает, что он выбирает: деньги или свободу. Когда невольник отвечает, ему либо выдают деньги, либо называют его свободным городским жителем. После этого свободные невольники вольны выбирать, куда им идти, а те, кто взял деньги, либо выкупаются тут же, либо уходят обратно к проигравшим рабам. Вечером их возвращают хозяевам, и выкуп происходит между ними.

– А просить освобождения не для себя можно? – замер Сента.